Заботы Межмирного Судьи
Шрифт:
– Эт где?
– На крыше торгового ряда, почти на краю.
– И не только камеру, но и сигнализацию подключил. А что ж было делать? Ведь я получил заказ на ремонт той крыши, сложил новые черепицы на её краю, а без меня им вполне могли приделать ноги. Ну, и не выключал уже, камера, ведь она кушать не просит, только самую малость электричества, а его всё едино хозяин лавки оплачивал…
– Понятно. Вы подождите, Сэм, пока мы покажем фрагмент записи, а потом вы скажете, с той ли крыши это снималось. Нам крепко повезло, когда нашли эту запись, она драгоценна для нас тем, что позволяет заглянуть внутрь автобуса через высоко прорезанные окна. Вот она.
Появилась картинка. Черепичная крыша, а в конце её верхняя часть копии «Грейхаунда», на сей раз снятой сверху. Через окна видны ноги пассажиров в баскетбольных кедах и штанах от одинаковых спортивных
– Мистер Каннингс, это было снято вашей камерой?
– А то чьей же ещё, Ваша честь? Там же и новые черепицы хорошо видно. Справа.
– Можете идти, мистер Каннингс. Свой коммуникатор получите позже. Итак, что же мы увидели? Террорист поставил чемоданчик возле первых двух кресел в салоне. Кто на них сидел? Водитель, когда пришёл в сознание, был допрошен местным полицейским и показал на схеме, как расселась в салоне некоторые игроки команды «Гориллы», где расположились остальные, он не запомнил. Местному полицейскому, его здесь называют также шерифом и Сэмом-полисом, эти показания были нужны для первичного опознания обугленных трупов. Но и для нас разве не важно, что как раз над чемоданчиком сидел играющий тренер «Горилл» Джордж Харрис, а следующее кресло, у окна, было пустым? Между тем, водителю Джону Кибрику не пришлось по душе поручение Крошки Слоу, он и футбольнул в сердцах роковой чемоданчик, передвинув бомбу на середину салона. Тем самым водитель, сам о том не догадываясь, спас жизнь себе (в метре от бомбы ему не выжить бы), зато угробил всех своих пассажиров. Ведь если бы бомба взорвалась в самом начале салона, у сидевших в корме появился бы шанс. Но бомба контузила ударной волной и обожгла всех баскетболистов в равной степени, они не смогли выбраться и сгорели в креслах.
– Ой! – подала голос Марта. – Теперь я только пешком!
– А ваш пазл всё-таки не собран, мистер Судья. Без фрагмента “Qui prodest?” он рассыпается. Подготовившись, я достойно отвечу на все ваши инсинуации в отношении нашего замечательного мэра. Единственного и лучшего мэра в истории нашего Хеппинес-тауна.
– Ах, милые дамы, неужели вы желаете лишить меня удовольствия покрасоваться в заключительной речи? Вы позволите, медам?
– Валяйте, мистер Судья! Я вроде сериал о Шерлоке Холмсе и докторе Бэтмене смотрю.
– Можно подумать, что вы нуждаетесь в моём разрешении, старый фигляр.
– Итак… В который раз я повторяю уже это «итак»? Самому стало любопытно… Итак, некто, занимающий в городе высокое положение (назову его пока «мистером Икс»), испытывает необходимость избавиться от Джорджа Харриса, играющего тренера команды баскетболистов-любителей «Гориллы», спонсируемой мэрией. Харрис – безработный, служил в полиции до Сэма-полиса, уволен в результате закрытого муниципального расследования. Я перебирал разные версии конфликта между «мистером Икс» и покойным Харрисом. Рабочей гипотезой стал шантаж. И вот по городу распространяется слух, будто городской сумасшедший Крошка Слоу пытается организовать из других таких же коротышек «Лигу низеньких мужчин», чтобы осуществить свои смутные угрозы в адрес высокорослых горожан, которые, по его словам, преследуют низеньких и даже их кастрируют. «Мистер Икс» входит с ним в контакт, для квартирной хозяйки Макса Лоу, дамы… ну, очень умной… маскируя для неё реальные деловые отношения как гомосексуальные. Догадываюсь, что в следующем процессе по делу о взорванном автобусе защита сосредоточится на версии, что «мистер Икс», сам ростом в 172 сантиметра, душевно симпатизировал идее «Лиги низеньких мужчин», а поэтому и спонсировал её организационное собрание в баре «Элвис». Ведь движения счетов зафиксированы в электронных документах Межмирного банка, и нет сомнений, что Макс Слоу не потратил ни пенса на выпивку для всей лиги в «Элвисе» и на вознаграждение для официанта-баскетболиста Фила Миллера, а вот именно «мистер Икс» понёс эти расходы.
Мы никогда не узнаем о том, как «мистер Икс» уговорил обвиняемого подорвать автобус с верзилами-баскетболистами. Макса Слоу о том спрашивать бесполезно: соврёт ведь. Можно догадаться, что обвиняемому была обещана не только безнаказанность как душевнобольному, но и богатая и безмятежная жизнь в Хеппинес-тауне или в другом таком же затерянном уголке галактики после выхода из клиники. Возможно, что речь шла о наказании смертью только одного Харриса, чтобы заставить остальных высоких ростом злодеев отстать от бедных коротышек. С другой стороны, очень удобно для «мистера Икс» было убрать заодно и Фила Миллера. Правда, если бы Фил отделался испугом, то вынужден был бы молчать, понимая, что стал соучастником убийства, когда передал Максу Лоу известие о том, что бомба уже в заранее обусловленном месте. Но второй террорист едва ли упустил шанс заставить его замолчать уже без вариантов.
– И это всё, что вы прятали в рукаве своей чёрной мантии? – спросила Защитник презрительно.
– Нет. Там есть ещё мое обращение к «мистеру Икс». Если вы разоружитесь перед судебной властью Межмирья и добровольно признаете вину, я не стану копаться в той грязи, которой шантажировал вас Джордж Харрис. Что бы вы не натворили, эти ваши проступки уже не в моей компетенции, а наказание за них покроется наказанием за участие в массовом теракте. А не желаете сдаваться – воля ваша. Но тогда тотчас же после завершения сегодняшнего заседания роботы-криминалисты изучат каждую пылинку в вашем доме и все ваши переговоры по коммутатору, ни одно слово, вами произнесённое, и ни одно передвижение по городу с начала контактов с Максом Слоу и доселе не останется без их внимания. То же касается покойных Джорджа Харриса и Фила Миллера, а относительно Макса Слоу сбор информации будет продолжен. Не верьте производителям девайсов, не берегут они ничьих тайн, и стёртое на любой электронной игрушке поддаётся восстановлению. И спасибо вам за то, что утыкали Хеппинес-таун камерами наблюдения: они очень пригодятся. Разумеется, в нашу демократическую эпоху никто не решится взять под колпак весь Хеппинес-таун, но в вашем случае подозрение настолько сильное, что моей власти достаточно, чтобы проделать это с вами. Что скажете? Сдаётесь? Нет? На нет и суда нет. Подсудимый, встаньте.
Поднимаясь со стула, Макс Слоу едва его не опрокинул. То ли задумался, то ли задремал.
– Приговариваю вас, Макс Лоу, к принудительному лечению в психиатрической больнице. Приговор окончательный и ввиду вашего статуса психического больного обжалованию не подлежит. О новом судебном заседании по этому же делу о теракте, но уже с другим обвиняемым будет сообщено дополнительно.
Неприятная пустота поселилась у Судьи в голове. В животе посасывало, но он не стал бы ужинать в Хеппинес-тауне, а уж ночевать тем более, хотя глаза уже слипались. Судья прогуливался на окраине города под билбордом с двенадцатью Элвисами Пресли, потягивающими по-разному «колу», и дожидался, пока мэр отключит защиту на въездной арке. Как только соизволит и как только можно будет покинуть опостылевший город, Судья полюбуется на четыре луны, повисшие над планетой. Сейчас они видны мутновато.
«Объект не в мэрии. Переодет. Он на автостоянке самообслуживания», – это высветился на фоне тёмных улиц доклад робота, приставленного на всякий случай к мэру. И тотчас же: «Объект снял с хранения гоночный “Magnum МК-5”, выехал со стоянки в вашу сторону. Разгоняется. Возвращаюсь к вам». И не успел Судья опомниться, как увидел сообщение уже большими буквами, от самого Платона, стало быть: «ОСТАВАЙТЕСЬ НА МЕСТЕ. СИТУАЦИЯ ПОД КОНТРОЛЕМ».
Сначала еле слышный, рёв двигателя гоночной машины резко усилился, и вот она уже рядом. За рулём мелькнула чёрная фигура в капюшоне Ку-клукс-клана. Судья невольно охнул и отступил на шаг. А голубой автомобиль на полной скорости расплющился, как показалось, на прозрачной стене впереди Судьи. С оглушительным треском исковерканную машину отбросило назад, она вспыхнула, тут же взорвалась и продолжала догорать, коптя чёрными полосами дыма.
Секундой позже столкновения и невидимая стена вдруг проявилась под безжизненным светом уличных фонарей. Постояла, узкая, в рост человека, поблёскивая и колеблясь, а потом, рассыпавшись, рухнула на бетонные плиты улицы. Неровный обломок печатной платы подкатился под ноги к Судье.
– Только не говори мне, Платон, что это не поддаётся ремонту, – пробормотал он.
«РОБОТОВ ТЕПЕРЬ ТРОЕ. ПЕРВЫМ РЕЙСОМ ЧЕЛНОКА Я ПЕРЕПРАВЛЮ ОСТАТКИ УНИЧТОЖЕННОГО. ДВА РОБОТА ОСТАНУТСЯ С ВАМИ. О! ПРИБЛИЖАЕТСЯ БЫВШАЯ ЗАЩИТНИК. НА ЭЛЕКТРОКАРЕ. ИЗ МЕТАЛЛИЧЕСКОГО НА НЕЙ ЗОЛОТЫЕ ЧАСИКИ И ПРЯЖКИ НА БЮСТГАЛЬТЕРЕ. МАГИЧЕСКАЯ АКТИВНОСТЬ НА НУЛЕ».