Забудь меня, если сможешь
Шрифт:
– Они просто обязаны это увидеть! – восклицает она, резко хватая меня за руку и утягивая в сторону двери.
Ее резкий толчок заставляет меня податься вперед и спустя секунду мы уже бежим по длинному коридору в направлении главного холла. Неприятный скрип дверей оповещает о нашем визите и напряженные взгляды всех присутствующих мигом направляются в нашу сторону в ответ на столь неожиданное появление.
– Кэти, я же сказал тебе не заходить… – напряженно проговаривают губы Рона.
– Посмотрите на ее лицо! – восклицает Кэти, продолжая удерживать мою ладонь.
– Лицо, как лицо, – безразлично бросает Сэм, нехотя глядя в мою сторону.
– Погодите-ка, – недоуменно произносит Ханна, с
– Да, я обрабатывала ей вчера несколько кровоточащих порезов, – констатирует Грейс, удерживая спящую малышку на руках. На ее переносице скапливаются хмурые морщинки, и она лишь крепче прижимает ребенка к себе.
По всему холлу раздаются быстрые и нетерпеливые шаги Рона, направляющегося в мою сторону. Его невозмутимое лицо отражает лишь проблеск недоумения, а властные руки мгновенно хватают мой подбородок и резко разворачивают его в сторону, открывая весь обзор на вчерашнюю рану. Или то, что от нее осталось.
– Ее кожа имеет слишком быстрый процесс регенерации, – глухо констатирует он, продолжая осматривать мою щеку. – Но такого просто не может быть, – парень делает паузу, качает головой каким-то своим мыслям и тихо добавляет. – В природе…
– Может быть, ты еще и бессмертная?! – с раздражением бросает Сэм, кивая в мою сторону.
– А ты хочешь проверить? – в ответ произносит Рон через плечо, в это время его брови хмуро сходятся на переносице.
– Не представляешь насколько, – с ледяной ухмылкой отвечает Сэм, пряча руки в карманы черных брюк.
– Неужели это опасно? – с волнением задает вопрос Грейс.
Наконец, Рон отпускает край моего подбородка, и кожа в буквальном смысле начинает неметь после неожиданного и прерванного контакта его теплых пальцев. Секунда и его рука добирается до моего запястья, которое еще вчера было поражено ожогом от браслета корпорации. Прозрачно-серые глаза на долю секунды находят мои, в них читается скрытое волнение и неподдельный интерес к развернувшейся ситуации.
– Не думаю, – тихо бросает он, отходя от меня в сторону стола. – Разберемся с этим позже, сейчас отправляемся на вылазку.
– Пока ясно лишь одно – ее можно бить сколько угодно, – ухмыляется Ханна, наматывая светлые волосы на указательный палец. – Один хрен завтра проснется как новенькая.
– Тоже об этом подумала? – усмехается Сэм, натягивая на спину рюкзак камуфляжного оттенка.
В ответ девушка подавляет смешок, расплываясь в широкой улыбке, а ее брат в этот момент тут же легонько прикасается кулаком к ее плечу.
– Я пойду с вами, – заявляю я, подаваясь вперед вслед за парнями.
– Исключено, – отчеканивает Рон, скрываясь за скрипучими дверями холла.
– Заприте ее в той мелкой комнате до нашего прихода, – командует Сэм, останавливаясь на пол пути. Его грозный взгляд на долю секунды касается моего лица. – И только попробуй оказать сопротивление, Роберт и Джеймс быстро приведут тебя в чувство.
День пятый
Проведя пять дней в небольшой квартире Лесли – я познакомилась с новым чувством.
Во-первых, я никогда не была готова к тому, что моя подруга детства превратится в ледяной и смердящий труп, пытающийся меня загрызть. Ее шипение, раздающееся из соседней комнаты, сводит меня с ума уже целых три дня, и я
Во-вторых – я познала, что такое настоящее одиночество.
Оно незаметно подкрадывается в темноте: сначала осторожно усаживается возле порога и выжидающе смотрит в твою сторону, затем, когда ты не обращаешь на него никакого внимания, устраивается на краю дивана и
Каждый раз я ложусь спать и убеждаю себя, что, наконец, проснусь в другой реальности.
Но этого не происходит, не происходит, не происходит.
День шестой
Мне кажется, я схожу с ума.
Вокруг меня лишь четыре стены, за пределами которых разворачивается кровопролитная и ожесточенная война. Квартира Лесли находится на пятнадцатом этаже и только благодаря этому я все еще жива, находясь под защитой дверных замков. Я провожу все время сидя на полу и устремляю взгляд в витражные окна, отражающие весь масштаб происходящих событий, а по ночам там мелькает мое одутловатое лицо от беззвучной бесконтрольной истерики. Время от времени стекла дрожат от очередной взрывной волны или же от оглушительных выстрелов, пули от которых разрывают хлипкий череп зомби на несколько частей. И каждый раз в моей голове проскальзывает безумная мысль о том, чтобы эта пуля промахнулась и попала мне в лоб.
Не хочу ощущать страх, подкрадывающийся на цыпочках и кровожадное одиночество, заползающее под ногти и нагло оседающее на задворках сознания.
Четыре стены и огромный шкаф с красным кожаным диваном. Они нагнетают и давят на меня еще больше постоянного и преданного одиночества. Расположение мебели в квартире подруги начинает меня откровенно раздражать: разложенный диван стоит посреди гостиной,
Быть может, они всего лишь плод моего воображения. Быть может, я действительно сошла с ума. Но время от времени они возвращают меня к опасному ощущению реальности. К чудовищному осознанию того, во что все превратилось.
Душа разрывается в клочья, волосы обессиленно опадают на пол, сердце вырывается из груди, уставшее от бесконечных рыданий, а рассудок… рассудок угрожает вот-вот покинуть меня.
Но у меня есть ты. В смысле, ты вроде, как и есть, а вроде, как и нет. Сейчас тебя нет, и вчера тебя не было и завтра тоже не будет.