Забудь меня
Шрифт:
Каждая минута, была ровна вечности. Я не знал, чем себя занять. Сидел и тупо пялился на дверь ее подъезда. И вдруг, в какой-то момент, поймал себя на мысли, что сижу и словно молитву, тупо повторяю одно и тоже:
Мариночка! Появись здесь, пожалуйста! Появись! Прошу тебя!
Я словно последний кретин упрямо хватался за призрачную надежду, что она таки хорошая, чистая! Идеальная! Ну не могли мы с батей, так жестоко в ней ошибаться!
А если она сегодня и останется с ним, то только из-за обиды на мое действительно глупое, импульсивное
Я от твоего отца подобную придурь, десять лет терпела, от тебя, извини, не стану! Этот человек, спас мне жизнь!
Ну, да! Спас! Спасибо ему за это огромное, конечно! Ну, так, что теперь и лапать можно как свою собственность, что ли?? Почему ты это ему позволила, Марииинааа!!
Видеть тебя больше не хочу! Иди прочь из моей жизни, на все четыре стороны! Хорошо, что вовремя твое истинное лицо увидела!
А оно у меня такое страшное? Истинное.
Не выводи меня из себя. Принадлежи только мне. Тогда я отвечу тебе тем же, и всё у нас будет хорошо. Сама-то ты как себя повела, левую бабу на отце увидев! Забыла уже! Вот то-то и оно.
Но в отличие от Марины, не готовой простить отца, ни за что на свете, я был готов ее простить и даже прощение за свое поведение попросить. Только приедь сюда! Приедь одна!
Когда во двор въехало такси, и из него вышла она. Одна. Счастью Моему не было придела! Захотелось сгрести ее в охапку, прижать к себе. И больше никуда не отпускать. Захотелось завладеть ее ртом, ее телом, прямо здесь, на виду у всех. И плевать на прохожих и камеры наблюдения. Пусть все видят, и знают, что она только моя теперь! Моя и ничья больше!
Она повторяла мне все тоже, что и там, в кафе. Что досыта наелась за минувшие десять лет придурью моего отца, что я его клон и ей не нужен. Не собирается она быть моей домашней собачкой. А сама дрожала от моей близости и вовсе не от страха дрожала, а от страсти и желания.
Марина хотела меня. И это понимание заставляло меня ликовать! Ведь вся штука в том, что такие правильные девочки как Марина, не умеют хотеть и отдаваться без любви.
Я был абсолютно уверен, что она не за что не отдалась бы мне даже из той величайшей обиды на отца, если бы я был ей совершенно безразличен, если бы она ко мне все эти десять лет, была совершенно равнодушна, как к мужчине.
Я сходил с ума от ее близости. Хотелось затащить негодницу в свою машину, и увести на самый край земли, где нам никто бы не помешал. Но строптивица снова пробила мне острой шпилькой босоножек обувь и вырвалась.
Что ж, пусть пока побудет одна, поостынет.
То, что она послала меня на все четыре стороны, для меня ровным счетом, ничего не значило! Теперь! Когда она уже моя, я от нее ни за что не откажусь! Хотя, возможно она и не осталась с ним только потому, что я довел паршивца до больницы.
Ну, значит, я тем более все сделал правильно. А то, что я, по ее мнению, поведенческая копия своего отца, так тут она ошибается! Ебать всех встречных баб, для самоутверждения, мне никогда не было нужно.
Ладно, пусть Мариночка спит сладко, а мы пока займемся текущими делами.
Люди Захарова подъехали к клубу в половине одиннадцатого, когда уже как раз все гости Северного собрались, и гульба была в самом разгаре. Два микроавтобуса набитых вооруженными автоматами, людьми. Стрелять начали еще на парковке в охрану, а уж внутри очереди не затихали минуты две, а то и три.
У меня скрутило живот, и в груди образовался тяжелый ком мешавший дышать.
Ну почему, на этой планете, вот такое вот беззаконие возможно в принципе?
Остановите Землю! Я сойду!
Бандюков мне жалко не было совсем! Они сами, осознанно сделали свой выбор убивать и скорее всего, быть безвременно убитыми самим, но в клубе было полно и не в чем неповинных людей. Которые сейчас так же безвременно отправляются к предкам! Охранники, официанты, жены бандюков, возможно у кого-то здесь, даже сыновья и дочери!
— У каждого своя судьба. Мы все умрем. Кто-то раньше, кто-то позже, и никто из нас не знает, как, — глубокомысленно заявил высокопоставленный мент, сидевший со мной рядом. Толи мысли мои по кислой роже прочел, толи и сам о том же думал.
Как мне показалось, из ресторана выбежали все люди Захарова. Хотя, я их не считал. Когда автобусы отъехали, позвонил Артем, сидевший в одной из машин напротив здания.
— Я все сделал. Северного, завалили одним из первых. Где они?
Я назвал ему честный адрес, где он мог забрать своих близких и посоветовал до завтрашнего вечера покинуть страну вместе с семьей.
— Если надеешься на людей отца, то зря.
Я не знаю, внял мне Артем прямо сейчас, или нет, но, когда узнает, что автобусы с людьми отца, взорвались на подъезде к гаражам, внемлет точно.
Дядя был очень доволен благополучным исходом дела и отвалил за помощь, просто космическую сумму. Я даже уже знал, куда ее дену, в купе с теми деньгами, что у меня остались от продажи клуба. Но у дяди были на меня свои планы:
— Я выкуплю для тебя часть бизнеса Захарова, а ты за то будешь представлять некоторые мои интересы в городе, Чужим я доверять не могу, а ты свой, сообразительный, хваткий, надежный.
— При всем моем уважение, дядь, такие игры не для меня, — признался я с тяжелым вздохом. — Послать кого-то мочить людей, пусть и бандюков, для меня не раз плюнуть. Не мое это.
— Такого больше не понадобиться. Обещаю.
Дядя отключился, оставив последнее слово за собой.
Генерал, мать его.
Спал я плохо, тревожно, а проснувшись, еще лежа в постели набрал Марину, может я и дурак и наверняка зря это делаю, но мне очень хотелось извиниться за вчерашнее. Она наверняка этого и ждет. Так, что тянуть, смысла нет, чем скорее мы помиримся — тем быстрее будем вместе. А я не желал и минуты без нее проводить.