Забудь меня
Шрифт:
— И давай без фокусов! Тебя никто не тронет и препятствий тебе чинить никто не будет. Лечишь людям зубки и лечи спокойно дальше, в лишнее нос только не суй и доживешь себе припеваючи до старости.
— А кто смотрящем будет? Ты? Не тянешь, уж прости.
Кто надо — тот и будет! Тебе ж сказали, в лишнее нос не суй.
Повторять еще раз, Артему не пришлось. Он испарился по делам. За ним проследят, чтоб сделал все как надо. И я очень надеялся, что как надо все и обойдется.
Часа в три, ребята позвонили и сказали, что с мальчонкой, случаются приступы удушья.
— Хочу знать, что скажет доктор! Звоните мне, сразу же.
Черт! Как же это не просто решать дядины дела! Не мое это все! Не к душе мне все его методы! Если с мальчонкой не ладное случиться, я же себя никогда не прощу! До последней своей минуты виной терзаться буду!
Чертовски захотелось выпить, но мне нельзя. Когда я пьяный мне нужно трахаться! Много и жёстко, и желательно с двумя. Марине такое вряд ли понравиться, а на шлюх размениваться не хотелось. Поэтому сел в машину, чтобы погонять по городу. Скорость помогала мне забыть обо всем на свете. Я целиком и полностью отдавался процессу вождения и азарту доехать до пункта назначения живым и ни разу не нарушившим правила. Кроме превышения скорости, разумеется.
Но в этот раз катался я недолго. Потому что в одной из больших ветрин кофе, я увидел Марину. Она сидела в компании какого-то плечистого, черноволосого парня. Улыбалась ему во весь рот, позволяла обнимать себя за плечи и даже целовать свои руки.
Меня словно молнией шарахнуло. Я не мог поверить в то, что я вижу, но я не ошибся. Это совершенно точно была Марина. Ее цветастое, голубое платье с декольте и припущенными на плечах рукавами.
Боже! Как я обожал это платье на ней! Как же оно призывно обнажало ее плечико. Отец едва слюни не пускал, когда она в нем была. И я его понимал, сам едва сдерживался, чтобы не облизываться.
А по ночам с ума сходил. Все мерещилось, как он жадно припадает губами к этим нежным плечам и сдергивает к херам это платье, или поспешно задирает его чтобы ничто не мешало прикасаться к ее округлым бедрам и тому, что между ними.
Так неужели наш светлый, идеальный, казалось бы, ангелочек, на самом деле с темными крылышками? Почувствовала свободу и пошла в отрыв? И похеру на то, что мне говорила. Может, обманывала, чтобы расположить к себе и кинуть когда надоем?
Сам-то я так делал не раз, но со мной так еще никогда не поступали! Неприятно! Мягко говоря! Словно кошки по сердцу когтями скребут. От верха и до низа
Я не дыша смотрел на то, как мужик с брутальной щетиной приобнимает ее, за эти нежные обнаженные плечи, слегка поглаживает их пальцами, заявляя свои права на мою женщину, с улыбкой поправляет ее волосы, кормит мороженым из своей вазочки…
Я просто сатанел от ревности и ярости. Никто не смеет так прикасаться к моей женщине! Никто!
Не помня себя, вышел из машины, зашел в кофе и подошел к ним.
— Кирилл?!
Увидев меня, Марина вздрогнула, испугалась. Есть сучке, что скрывать. Есть. Ишь нарядилась! Накрасилась, так как при отце себе не позволяла ни разу, красные губы, густо накрашенные ресницы. Румяна на щеках.
Барби, твою мать!
— Встань! — потребовал я парня, который непозволительно масленым взглядом блуждал по МОЕЙ женщине.
Парень встал и собирался протянуть мне руку для знакомства. Но не успел, получил в челюсть.
— Кирилл!! — закричала Марина, — Ты что?!
Отвечать мне было некогда, я вытаскивал ее ухажера из-за стола. Намереваясь, отметились его по первое число.
Глава 40
Марина
Из-за ограничений по зрению в период реабилитации после операции, я совершенно не знала, чем себя занять. Ведь ничего нельзя. Ни телевизор, ни интернет, ни книжку почитать. Но самое страшное для меня было в том, что нельзя напрягать глаза даже готовкой. А мне жутко хотелось приготовить оладьи, плов, кексы с корицей. Готовка была не просто моим хобби — образом жизни. Через нее я чувствовала себя полезной и нужной. За десять лет семейной жизни я так привыкла готовить ежедневно и много, что теперь, без любимого занятия просто не знала, куда себя деть.
Пока врач не разрешит привычные на глаза нагрузки, жили мы у мамы. Аня мыла посуду, Алина пылесосила дом, а мне доверили пыль протирать. Закончив уборку в квартире, я решила прибраться в своей сумочке и там нашла визитку, того парня, что спас меня в Ялте. Нужно позвонить, отблагодарить, как следует.
Набирая номер, и слушая гудки вызова, почему-то очень волновалась и думала, что, скорее всего, я не удержусь от слез.
Услышав “алло” даже растерялась в первые секунды.
— Сережа, здравствуйте! Это Марина. Спасенная вами в Ялте. Вот звоню сказать, что я уже дома и у меня все хорошо.
— Ой, Мариночка! Как же хорошо, что ты позвонила! Мы со Светой постоянно тебя вспоминаем и все переживали, что еще не отзвонилась. Думали, что в больнице или визитку потеряла.
— Нет, чувствуя я себя, слава богу, хорошо и визитка вот при мне. Просто некогда было. Столько всего навалилось, но сейчас вот звоню, чтобы еще раз выразить Вам со Светой свою сердечную благодарность. Без вас, все закончилось бы весьма плачевно, это точно.
— Да пустяки, люди — на то и люди, чтобы помогать друг другу в сложностях. У тебя точно все хорошо? Детей нашли? Они с тобой? В порядке?
— Да, все хорошо, слава богу.
— Ой, даже мне полегчало, честное слово. Надеюсь, те, кто это сотворил, понесут достойное наказание.
Понесут, не сомневайся.
Меня всю невольно передернуло, с утра звонил Кирилл и рассказал, что все это затеял сын Захарова, чтобы отомстить мне за то, что из-за меня взяли его отца. Но благодаря как раз этой ситуации у Семена Альбертовича, возник отличный план мести, который еще и поможет дяде очень удачно решить многие его вопросы.
Кирилл заверил, что никто не пострадает, но я ему не верила и мне очень не нравилось, что из-за меня он ввязался в эти криминальные игры.