Забудь о любви
Шрифт:
— А где ваш муж? — спрашиваю будущую свекровь, когда Юлиана забирает пустую тарелку. Я еле удержалась, чтобы вытекший желток хлебом не вымакать! Просто не посмела это сделать на глазах у Анны Викторовны. Она и так считает меня глупой бескультурщиной.
— Аркадий много работает. Всегда, — она поджимает губы.
— А вы… кем работаете?
— Я — декан исторического факультета в гуманитарном университете, — с гордостью отвечает Анна Викторовна.
Теперь ясно, почему она выглядит такой интеллигентной, немного горделивой и жутко умной.
— Круто! —
— Руководит факультетом, — Анна Викторовна слегка улыбается и смотрит на меня потеплевшим взглядом.
— Я никогда не была в вузе, даже не знаю, чем толком университет отличается от института или колледжа.
— Я могу показать тебе свой университет. Если хочешь, конечно.
— А разве он работает летом?
— Конечно. Не все студенты ещё сдали сессию. К тому же всегда найдутся прогульщики, которые будут пересдавать предмет по три-четыре раза, — иронично произносит Анна Викторовна. — А через неделю начнётся приёмная кампания. Ты, кстати, на кого поступать собираешься?
— Ни на кого, — мямлю я.
— Ещё не решила? — неправильно понимает меня будущая свекровь.
— Что-то типа того… Простите, у меня голова немного болит.
Анна Викторовна встаёт из-за стола, копошится в кухонных ящиках и протягивает мне упаковку ибупрома.
— Выпей. Через полчаса боль пройдёт.
— Спасибо. Я, пожалуй, отдохну в своей комнате.
— Конечно, иди.
А она не такая уж плохая женщина. Общается со мной спокойно, улыбается, обезболивающее предлагает. Я зря вчера так сильно на неё обиделась.
Включив кондиционер и укрывшись тонюсеньким одеялом, я снова набираю отца. Долгие гудки, ничего не изменилось. Закрываю глаза и проваливаюсь в тревожный сон. Пробуждаюсь от громкого звонка. Сразу же хватаю телефон. Папа Наконец-то!
— Да, — моментально отвечаю.
— Здравствуйте, — слышу незнакомый женский голос. Внутри всё леденеет.
— Кто это? Где папа?
— Родион Кормухин поступил в больницу несколько часов назад. Он в реанимации с тяжёлой черепно-мозговой травмой и переломами.
— Что с ним случилось?
— Его избили. Извините, больше я ничего не знаю. Приезжайте в клинику и поговорите напрямую с лечащим врачом вашего отца.
В ушах гудит, грудь обжигает едкой болью. Асманов отомстил за мой побег. Мне надо срочно вернуться домой! Я должна увидеть папу.
Звоню в приёмную больницы, но никто не берёт трубку. Папин номер вообще вне зоны доступа. Неведение, страх, отчаяние руководят мной, дрожащими руками открываю гугл и набираю название родного города, ищу ближайшие рейсы. Автобус только вечером, с пересадкой, поезд аж завтра. Я не могу так долго ждать! А на самолёт мне, увы, не хватит денег.
Вспоминаю про сервис поиска автомобильных попутчиков, о котором рассказывала Света. Она так вместе с парнем на море добиралась. Захожу на сайт, всхлипываю, когда вижу, что через два часа из центра отправляется автомобиль до Святополья. Это небольшой городишко совсем рядом с моим, между ними двадцать минут езды. Я спасена!
Снова звоню в больницу, на десятый раз мне наконец отвечают:
— Что? — доносится недовольный женский голос.
— У вас в больнице лежит Родион Кормухин. Это мой отец. Можете сказать, что с ним? Пожалуйста!
— Приезжайте сами и узнавайте, — ворчит женщина.
— Я… в другом городе сейчас. Пожалуйста, скажите, в каком состоянии мой отец?
— В другом городе она, всё ясно, — бурчит незнакомка. — Ладно, постараюсь узнать. Перезвони через десять минут.
Её грубость и безразличие меня совсем не задевают, я слишком хорошо знаю врачей, работающих в этой больнице. Может, они не самые вежливые и добрые люди в мире, но зато человеческие жизни спасать умеют. Просто с мамой не получилось, так бывает.
Я нарезаю круги по комнате, не зная, за что хвататься. Для начала нужно забронировать место, договориться с водителем. Потом незаметно выбраться из дома. Если не получится, то придумаю правдоподобную отмазку, чтобы Анна Викторовна ничего не заподозрила.
Перезваниваю в больницу ровно через десять минут.
— Родион Кормухин в реанимации, состояние тяжёлое, — в голосе женщины прорезаются сочувствующие нотки. — Как тебя зовут?
— Лия. — Она не озвучила ничего нового, поэтому я дрожащим голосом спрашиваю: — А подробности вам известны?
— Нет. Но тебе лучше поторопиться, Лия. Возможно, твоего отца не получится спасти.
Моё сердце обрывается.
Я благодарю женщину за суровую правду. Если во мне ещё оставались сомнения, то теперь их нет. Плевать, что Асманов узнает о моём приезде и затащит в свой бордель. Какая разница, что будет со мной, если я потеряю единственного родного человека? Я должна быть рядом с папой, должна держать его за руку и попрощаться с ним, если…. Никому нельзя умирать в одиночестве.
Звоню водителю, подтверждаю свою поездку и отправляю необходимую сумму ему на карту. Хватаю сумку с вещами, на цыпочках, очень тихо спускаюсь на первый этаж. Мне везёт — Анны Викторовны нет, Юлианы тоже. Я свободна!
На улице неимоверная духота, солнце жарит так, что нечем дышать. Я иду к станции метро, спокойно выношу толкучку, неприятный запах и бьющий по барабанным перепонкам столичный шум. Больше ничего не имеет значения. Внутри меня — страх и отчаяние, но снаружи я никак не выдаю своих эмоций. Просто существую.
Я еле смирилась со смертью мамы. Кажется, только недавно очнулась и начала жить полноценной жизнью восемнадцатилетней девчонки. Влюбилась, хотела переехать к своему парню, о будущем мечтала. Вчера я вообще испытала то, что до этого ни разу не испытывала — возбуждение, страсть, горячечное любопытство. Смешно. Так стыдилась Богдана утром, а сейчас думаю о произошедшем с безразличием. Пофиг. Внутри пустота.