Забудь о любви
Шрифт:
— Мы спасаем твою жизнь, а ты жалуешься на то, что тебе придётся надеть шикарное свадебное платье и натянуто улыбнуться самым влиятельным людям этого города? Лия, ты правда не понимаешь, что происходит? Из-за глупости твоего отца Богдан женится на девушке, которую не любит и совсем не знает, а мы с Аркадием вынуждены в кратчайшие сроки решить вопросы со свадьбой. Мы тратим на тебя своё время, деньги и нервы, а ты в ответ жалуешься на недостаток свободы. Не считаешь это неблагодарностью со своей стороны?
Её слова попадают прямо в цель: я теряюсь, чувствую себя избалованной
— Нет, я так не считаю! — говорю из чистого упрямства.
Не умею признавать свою неправоту, будто кость застревает поперек горла, мешая сказать нужные слова.
— Хорошей прогулки, — горько усмехнувшись, произносит Анна Викторовна.
Я пулей вылетаю из чужого дома. На улице жарко, дышать тяжело, голова кружится. Смотрю в интернете, как доехать до центра, после чего ищу ближайшую станцию метро. Мне максимально неуютно, вокруг сотни и тысячи людей, кофейни понатыканы на каждом шагу, на противоположную сторону дороги можно добраться через подземный переход, а я привыкла к зебрам и светофорам. В метро совсем теряюсь: кажется, меня раздавит толпа людей, все толкаются, воняют, поезд мчит так быстро, что уши закладывает.
Когда я добираюсь до Крещатика, то чувствую себя смертельно уставшей. Как здесь люди живут? Неужели можно быть счастливым, спускаясь каждый день в метро? Это ад!
Но постепенно красота города захватывает меня, и я забываю про душное метро, про толпы людей с фотоаппаратами, про жару, давящую на мозги. Хожу по центральной улице и с восхищением рассматриваю дома, рестораны, людей. Добираюсь до Золотых ворот, замираю, очарованная их величием.
В конце концов решаю отдохнуть немного. Замечаю фонтан и подхожу к нему, чтобы смочить лицо холодной водой. Тяжело мне даётся лето, от жары схожу с ума. Усевшись на лавочку, расслабляюсь, лениво смотрю по сторонам.
Твою мать! Богдан. Вот его я точно не ожидала здесь увидеть. Мною овладевает трусливое желание отвести глаза и сделать вид, будто я не заметила будущего мужа. Такое прокатывало в школе, когда нужно было отморозиться от учителей. Но блин, это будет тупо.
Вздохнув, машу Богдану рукой, а он отчего-то улыбается и шагает прямо ко мне.
— Давно не виделись, — буркаю вместо приветствия.
— Город изучаешь? — спрашивает он, присаживаясь рядом.
— Ага. А ты что тут делаешь?
Вот не могу быть вежливой! Он потревожил мой покой, и поэтому я злюсь.
— Друга жду, — Богдан окидывает меня внимательным взглядом. — Мне уйти?
Глубокий вдох и выдох. Анна Викторовна права: ко мне хорошо относятся, с пониманием и заботой, а я злюсь и закатываю истерики. Богдан не виноват в том, что папа проиграл деньги Асманову.
— Нет, — протягиваю ему бутылку воды. — Хочешь?
— Там яд? — усмехается Богдан и впервые за несколько часов знакомства я улыбаюсь ему в ответ. Хорошая шутка, зачтено.
— А ты попробуй, вдруг козлёночком станешь, — хмыкаю я.
Богдан, дёрнув плечо, открывает бутылку и жадными глотками пьёт воду. Я почему-то думаю о совершенно глупых вещах, например, о том, что он не вытер горлышко и теперь его губы находятся там, где недавно были мои. Совсем он не брезгливый, что ли? А мне что делать, тоже напрочь забыть о гигиене?
— Многое успела посмотреть? — возвращает мне бутылку Богдан.
— Только Крещатик и Золотые ворота. А метро считается достопримечательностью?
— Вряд ли. Не понравилось?
— Это было ужасно! В следующий раз поеду на маршрутке, к наземному транспорту я хотя бы привыкла.
— Тогда будешь добираться до центра не двадцать минут, а минимум полтора часа, — предупреждает Богдан.
— И как вы живёте в этой столице? — взмахиваю руками.
— Ты привыкнешь. Плюсов здесь больше, чем минусов.
У Богдана звонит телефон, он берёт трубку и разговаривает с кем-то не больше минуты. Хмурится, когда завершает вызов.
— Друг опаздывает? — догадываюсь я.
— Да, Глеб не придёт. Его племянницу ужалила оса, а у неё аллергия на укусы насекомых. Они едут в больницу.
— Ужас, — я вздрагиваю, потому что ненавижу ос, пчёл, шмелей и прочих злобных тварей. Когда вижу их, сразу паникую. — А что вы собирались делать?
— Выпить в баре.
Повисает неловкое молчание. Наверное, мне стоит пожелать Богдану хорошего вечера и уйти, пока я не сморозила очередную глупость. Во рту пересыхает, я откручиваю крышку бутылки и, погасив в себе желание вытереть горлышко, пью воду. Чуть не давлюсь, когда чувствую на себе пристальный взгляд Богдана. К щекам приливает жар. Подумаешь, пьём из одной ёмкости, в этом нет ничего интимного. Правда-правда.
— Не хочешь пойти со мной в бар? — спрашивает Богдан.
— А как же наша завтрашняя встреча?
— Можно два дня подряд ходить на свидание, — просто отвечает он.
Я должна отказаться, но почему-то всерьёз раздумываю над предложением Богдана. В принципе, какая разница, сегодня идти на свидание или завтра? Зачем оттягивать неизбежное?
— Окей. Идём в бар.
7
Стыдно в этом признаваться, но я ни разу не была в баре. Только в ресторанах, когда мы с родителями ездили в Крым, и в небольших кафешках своего родного города. Если верить сериалам, то бар — это шумное место, где все общаются, подкатывают друг к другу и занимаются непотребствами в туалете. Правда, я ориентируюсь на американские сериалы, мы же от штатов очень далеко.
Богдан указывает на неприметную дверь справа от меня. Неужели так выглядит крутой столичный бар? Странно.
— А почему нет вывески с названием?
— Специально, чтобы посторонние люди сюда не заглядывали, — отвечает Богдан. — Владелец заведения придерживается мнения, что в его бар должны ходить только местные, а не случайно забредшие туристы.
— Это странно. Что плохого в туристах? — недоумеваю я.
Богдан открывает дверь и пропускает меня первой. Впереди — длинная лестница, света здесь практически нет. Можно подумать, мы не в бар пришли, а ужастик снимать будем, и я в нём — главная жертва.