Забвение Валеры. Сборник рассказов
Шрифт:
– Это такая технология, – вновь заскрипел старик, – которая позволяет принять то, что вам не очень нравится. Или совершенно не нравится, но принять нужно, как, например, жителя с другим цветом кожи, или иной сексуальной ориентацией, или другой системой кровообращения. Технология универсальная и работает везде.
На первом шаге все начинают ругать это явление, говорить о нем не переставая до тех пор, пока это
Тогда придумывают новое толерантное название, например не говорят «зомби», а «гемолиз-независимый гражданин». После чего находят в этом обновленном явлении нечто интересное. Например, выясняется, что воскреснуть мессия мог только благодаря «гемолиз-независимости» и что по большому счету не так уж плохо и совсем не страшно. Еще через какое-то время это явление начинают защищать, затем нападать на тех, кто с этим не согласен. И, наконец, объявляют гемолиз-независимых нормой.
Когда зомби окончательно уравняются в правах с обычными людьми, их объявят приоритетом. Будет уже недостаточно жить как все. Хочешь карьерный рост, красивую жену и льготные кредиты – становись гемолиз-независимым.
Старик замолчал, ожидая моей реакции, а я уже приготовился рассмеяться прямо ему в лицо. Но почему-то не смог этого сделать. Действительно, рассказ был бредовый, однако не смешной.
– Вы сами-то в это верите? – спросил я.
Старик утвердительно покачал головой.
– А я нет.
Я решительно поднялся и, взяв Джерри на поводок, направился в сторону дома. Уже на выходе из парка я обернулся и увидел сгорбленную фигуру старика. Он сидел на скамейке и меланхолично разглядывал носки своих ботинок. Недалеко топталась взятая напрокат особь, все еще в шапке-непрокусайке и одноразовых наручниках.
«Все-таки правду говорят о Карантине, – пронеслось в моей голове. – Живут там настоящие придурки».
Я сосредоточился на предстоящем разговоре с отцом и очень скоро забыл старика и его страшную историю.
На подходе к дому у меня созрел целый план, но, переступив через порог, мне не удалось взять инициативу в свои руки. Мать встретила фразой:
– Доз, пройди на кухню, есть серьезный разговор.
Из меня словно воздух выпустили. Было очевидно, что сейчас прочтут лекцию, и я обреченно поплелся на кухню.
Вопреки ожиданиям, мама не была расстроенной, а отец, напротив, выглядел виноватым. Он не проронил ни слова, пока мама не начала говорить:
– Доз, ты уже взрослый парень и понимаешь, что значит быть ответственным.
– Мам, я тут ни при чем, – попытался возразить я, но меня грубо прервали.
– Помолчи, сынок, дай я все расскажу.
Мама перевела дыхание, будто сильно волновалась, и продолжила:
– Твоя сестра встречается с гемолиз-независимым мальчиком. Мы с отцом надеемся, что ты отнесешься к этому с пониманием.
Наверное, я выглядел глупо, потому что отец вмешался в разговор:
– Мне тоже это не нравится, но Заре всего девять, и ее дружба по большому счету ничего не значит. Просто мы хотим, чтобы ты вел себя сдержанно.
– Хорошо, – сказал я после паузы, – я могу идти?
– Да, конечно, – согласилась мама.
Я поднялся из-за стола и направился в свою комнату. В голове стояла какая-то каша. Внезапно из нее выплыл старик в белом парусиновом костюме.
Я вспомнил его рассказ и почему-то ярко представил господина «К», шаркающего дорогими туфлями по паркету в темных залах президентского дворца. Его высохшая серая кожа обтянула большой лоб. На дряблой шее болтается неизменный красный галстук.
Мне показалось, что я почувствовал переполнявшую его тоску и нетерпение, с которым господин «К» ждет, когда же раскроется Окно Овертона, и он сможет предстать перед нами.
Тольятти 2019г.
Макс 2
Обычно я не люблю апрель. Слякоть, прошлогодняя грязь проступают сквозь потемневший снег, и мне даже не хочется выходить на улицу. Но в этом году весна была ранней. К Дню Космонавтики асфальт был сухим, и даже мусор с улиц успели смести и вывезти. Я оставил машину и решил пройтись до изолятора, чтобы насладиться хорошим утром.
Меня назначили общественным защитником по делу о бытовом убийстве. Предстояло встретиться с обвиняемым, который своей вины не отрицал. Это тоже являлось хорошим признаком, потому что дела, спускаемые из коллегии адвокатов, затягивались надолго и являлись бесплатной занозой, с которой хочешь, не хочешь, а приходилось мириться.
Конец ознакомительного фрагмента.