Забво
Шрифт:
Попытался объяснить - перегар. Ну, он мне конкретно ответил, что думает о будущих шакалах-алкоголиках. Да я тогда и не знал, что в армаде офицерьё шакалами прозывают, кстати. Получать в ебло от здоровенного дядьки - сомнительное удовольствие, да и вымотан. Плаваю, как топор, но не клянчить же бабло. Делать нечего. Нашёл полиэтиленовый пакет. Форму в него, перевязал туго. Сапоги приторочил - голенища связал, ну и с богом.
"Всё-таки он есть. Выловил меня паромщик на катере. До середины реки доплыл, там течение, и -"понесли ботинки Митю".... Думал, кирдык... Хых...
Хорошо ехать в поезде на верхней полке, убираясь в гавно, вспоминая безбашенную юность. Мне 22, а было-то 20. Два года назад это было, а вспоминается, как будто давно-давно. Быстро же я повзрослел в этой Борзе".
Страшно было - жуть. Тону же. А звать на помощь бессмысленно - кто услышит?? Утро ведь раннее. И назад поворачивать уже глупо. Не дотяну - большую часть проплыл. Короче, как говорится, что есть сил - вперёд. Потом трясло, мышцы деревянные, челюсти лязгают, и хмурый взгляд дядьки-паромщика в упор.
– Дурррак молодой, - только и сказал.
"Я даже не поблагодарил его, а ведь он жизнь мою дурную спас... хм, интересно, зачем, нужен, видать, для чего-то... или кому-то"
Да такие вещи делаются не для благодарностей, наверное.
Дом нашёл сразу, хоть и один раз был всего у Женьки. У меня на имена память никуда, в лесу без компаса заблужусь, но в городе или любом населённом пункте никогда не плутал.
В 8-ом классе привозили в Москву на экскурсию. Ну, экскурсия-то по фиг была, там времена голодные были. В моём городе на полках в магазинах только турецкие дрова с надписью чай и морская капуста без боя, остальное по талонам через дикую очередь, да ещё и какую-нибудь хуйнюненужную в нагрузку бери. Не то, что в Москве. Очереди детские - человек на двадцать, да и есть всё, хошь - колбаса, хошь - сыр, хошь - масло.Шопинг (блядь, мы словов-то таковских не знали тогда, найти бы чего пожрать было) после экскурсии - неотъемлемая часть, если не главная цель поездки. До сих пор удивляюсь, как я там ещё посмертную маску Пушкина успевал разглядеть. Отстал по очередям от своих, и, тем ни менее, прибыл затареный к месту отправления нашего автобуса. Было дело. Обосрался, конечно, от страха, один в мегаполисе впервые остался тогда. Но главное -сделать первый шаг, что в драке, что в непонятках. На том и стоим.
Захожу в калитку, а эта сволочь стоит на огороде - жрёт чего-то.
Нашёл пропажу.
Там и сел.
– Лёха?!! Ты откуда??
– От верблюда...
– мрачно, - нас теперь точно из училища попрут... мудак ты, Женя...
– От мудака и слышу... тебя за мной послали??
– тоже мрачнеет, - Не поеду... вали назад, я через пару дней приеду.
– Завтра поедем, устал я...
– Жрать хочешь??
– Жек. Я к тебе всю ночь ехал... я спать хочу...
– МАААА! СКВОРИН ПРИЕХАЛ... ЖРАТЬ ХОЧЕЕЕТ...
Сели кушать. Точнее, я сел жрать, а этот фантик напротив.
– Ну, что?? Выпьем??
– Дать бы те в рожу, - с набитым ртом.
– Свою береги, - лезет за бутылкой.
Выпили.
– Ну, рассказывай...
– А чо рассказывать?? Чухнул за тобой вот...
– То есть как??
Рассказал как.
– Во ты еблаааан...
– На себя посмотри, умник.
– Тебя ж вышибут...
– Нас, Жек... нас...
– Ну, я-то понятно, а ты чего??
– Жек, ты мой друг... я просил, чтобы отпустили тебя искать по-хорошему, меня не пустили.... а я... откуда я знаю, что ты там нахуевертишь в горячке-то.
– Гыгыгыгы... ты чо?? Решил, что я вскроюсь??
– А чёрт тебя знает... она ведь такая...
– Заткнись, - насупился.
– Ты меня-то по себе не равняй, это ты у нас тонкая поэтическая натура... герой-любовник, блядь.
– Жек, я за тобой поехал...
– Она знает??
– Зачем ей?? И так, наверное, переживает...
– М-дааа...
– Наливай, не мычи... чо уж теперь...
– Козёл ты, Скворин...
– Знаю.
Мы вернулись в училище. День ждали комбата. Рапорта на отчисление написали вместе. Дело о нашем самовольном оставлении части дальше комбата не пошло. Матёрый человечище, как в воду глядел, что дурь молодая. Ну да насмотрелся за свою бытность в должности-то на идиотов. Пока я дотопаю до его опыта работы с подчинёнными, мне, наверное, надо будет столько говна слопать, что если за раз, то лопну раз тысячу по шву.
– Ну что, поросята... Набегались??
Молчим.
– Что вы там за бумажечки мнёте?? Давайте сюда уже. Почитать-то старику нечего, кроме ваших идиотских каракулей.
Полковник Трунин - это серьёзно. У него до нас столько народу в кабинете пообосралось, что даже с собственноручно написанным рапортом на отчисление всё равно стрёмно в его кабинете. Рапорт на четвёртом курсе. Вот и кончился мой поход в армаду. Чуть-чуть не дотянул, блядь. На хер я на первом курсе подыхал и три года грыз уставы?? Идиот.
– Таак... понятно... а помнишь, Скворин, как ты поступал??
– Так точно, товарищ полковник.
– Как ты пешком, как Ванька Жуков, из своего Мухосранска, да на дорожку к Начальнику Училища: "возьмите меня, сироту казанскую, моё место в армии законное... у меня дедушка на корабле плавал", помнишь?? Как он мне, старику, потом пенял, чтобы я, как только ты рапорт напишешь, на тот же ковёр тя поставил, про дедушку рассказывать?? И куда я теперь тебя поведу??? Начальник Училища-то сменился, так что?
– Мой дед был капитаном второго ранга...
– Ух, ты... ажно цельный подполковник... молчи уже, недоразумение, бл... Ну, а ты? Детёныш подземелья, чо скажешь?? (Жек был каптёром в роте и отвечал за подвальные помещения, где хранились всякие стройматериалы и лыжи на всю роту, ну и всякая дрянь по мелочи.)
– Прошу отчислить меня...
Комбат машет рукой, не желая слушать.
– Забубнил, мля... бу-бу-бу... водки нету... бу-бу-бу... гражданки нету... бу-бу-бу... баб тут не ебу... слышал я тебя уже, курсант... "прошу отчислить"... просители хуевы. Так. Теперь по существу давайте... в чём дело, товарищи курсанты??? Я хочу знать, с каких таких пирожков вы мне нервы мотаете и заставляете... гм, - косится на гранёный стакан, стоящий возле графина, - сердечные капли Раменского разлива больше, чем надо,пить?