Забыть о мести
Шрифт:
Будто непонятно! Он, кто же еще! Томаса передернуло от презрения к себе.
Хлоя каким-то образом узнала, кто купил дом у Торнтона и "Тин Худ", и неверно истолковала причины, побудившие его сделать это. Решила, что он старается унизить, уничтожить ее.
А Томасу еще предстоит объяснить, что под прикрытием "Сьерра риверз" он собирается приобрести весь город. Чтобы потом уничтожить его.
Бесконечно добрая Хлоя предположила, конечно, что Томасом движет исключительно альтруизм. Но ему не было
К тому времени, когда машина свернула к дому Хлои, Томас решил, что лучше всего пока оставить ее в неведении. Пусть думает, что хочет.
Он остановил машину на темной стоянке и подумал, что не помешало бы установить здесь дополнительное освещение. Перепрыгивая через ступеньки, Томас отметил, что перила шатаются. Это тоже нужно починить, а еще – повесить светильники в узком мрачном коридоре.
Дополнительное освещение? Ремонт перил? Да что это с ним?
Но стоит ли лгать самому себе? Просто трудно вынести мысль о том, что Хлоя живет здесь, в этой дыре. Такое милое, искреннее любящее создание заслуживает гораздо большего. И он по крайней мере это способен ей дать. Светильники, покраска, перила… все ради нее.
Как и новый обогреватель, который будет установлен не позднее завтрашнего дня.
Безумие, думал Томас, принимаясь стучать в дверь. Он спятил. И все из-за ее прекрасной улыбки, напоминавшей о чувствах, которые Томасу так и не довелось испытать. Тех, о которых он лишь мечтал.
Он изо всех сил заколотил в отвратительно тонкую, едва ли не фанерную дверь. Тишина. Отбросив в сторону приличия, он нажал ручку и оказался в комнате, проклиная Хлою за то, что та не позаботилась запереться. Неужели так ничему и не научилась?
– Хлоя! – позвал Томас, вглядываясь в промозглую темноту. Никакого ответа. В паническом страхе он включил свет, продолжая громко выкликать ее имя.
На полу гостиной были разбросаны обрывки бумаги. Томас нагнулся подобрал один и покачал головой.
Она разорвала чек, который он прислал ей.
Настойчивый звон привел его в кухню. При виде Хлои, скорчившейся на полу, Томас на мгновение застыл от ужаса. Таймер неожиданно умолк.
– Хлоя, – прошептал он, садясь рядом. Она пошевелилась, приподняла голову и расплылась в улыбке.
– Пекла торт и…
Томас с облегчением вздохнул и тут же пришел в ярость.
– Ты перепугала меня до смерти!
Томас, сыпля ругательствами, прижал ее к себе. Хлоя тут же уткнулась лицом в его шею, и Томас поежился. Она холодная как лед!
– Господи, да ты могла замерзнуть!
– Твоя вина, – промямлила Хлоя, прильнув к нему. – Ммм, как хорошо.
Она уселась к нему на колени. Юбка задралась непристойно высоко, обнажив смуглое стройное бедро.
– Как же я злилась на тебя. Но ты такой теплый, что сердиться не имеет смысла.
– Хлоя, – беспомощно начал Томас, с трудом отрывая взгляд от ее ног. Но это не помогло. В его объятиях было душистое, мягкое, восхитительно нежное существо, от которого исходило умопомрачительное благоухание. Сладкая мука, утонченная пытка. И с Томасом произошло что-то невероятное. Словно внутри начал таять и рушиться многовековой лед.
– Я тоже злился на тебя. И сейчас злюсь.
И чтобы доказать это, Томас разъяренно уставился на Хлою. Но та лишь хихикнула и теснее прижалась к нему.
– Так приятно ощущать тепло твоих рук, – вздохнула она. – Даже когда ты так свирепо хмуришься. У тебя надежные, сильные руки, Томас.
Господи, но как на нее сердиться, если он даже не в силах отстранить ее от себя?
– Что мне с тобой делать? – в отчаянии простонал Томас.
– Может, покрепче обнять? – с надеждой спросила она, потершись о его щеку своей и дыша на него шампанским.
– Не собираюсь…
Но тут же сжал ее еще сильнее – искушение было слишком велико. Сейчас, когда она была рядом, Томас даже под страхом смерти не мог объяснить, почему так упорно ей противится. Мысли о мести и разорении Хизер Глен вылетели из головы. Он попросту о них не помнил. Ее губы прикоснулись к его подбородку.
С ней так легко забыть обо всем. Но что же он делает? Разве можно вот так, не задумываясь о последствиях, отказаться от тщательно продуманных планов, детали которых оттачивал всю жизнь?
– Мне дурно, – объявила Хлоя, громко икнув.
– Неудивительно, – хмыкнул Томас, заметив пустую бутылку.
– В нос пузырьки попали! – Она совсем по-кроличьи подергала упомянутой частью лица, и Томас засмеялся. Хлоя изумленно уставилась на него.
– Оказывается, ты умеешь! – выдохнула она.
– Что именно?
– Умеешь смеяться! О, Томас, пожалуйста, еще раз.
И ему отчего-то действительно было весело. Небывалый случай. А разве прежде были у него поводы для смеха? Хлоя будила в нем радость жизни. Или, по крайней мере, старалась. И Томасу действительно захотелось расслабиться и громко захохотать.
Открытие оказалось настолько ошеломляющим, что он остолбенел и не моргая уставился на Хлою.
– Ну что ж, – лукаво улыбнулась она. – Пока достаточно и того, что именно я рассмешила тебя.
Она поерзала, поудобнее устраиваясь у него на коленях. Соблазнительный задик плотнее впечатался в его бедра.
Томас сжал зубы и втянул в себя воздух.
– Хлоя…
– Хочешь шампанского? – перебила она, поднимая бровь. – Правда, вряд ли ты в нем нуждаешься, но все же…
– Ты выпила всю бутылку, – хрипло напомнил Томас. Господи, ему бы не помешал стакан чего-нибудь покрепче этой шипучки! – И вообще, лучше бы тебе встать.
– Я бы могла сказать тебе то же самое, только ты уже встал! – ухмыльнулась Хлоя и покрепче вдавила попку в его вздыбленную плоть. – Верно?