Забытая история великого острова
Шрифт:
Эти данные, а также сведения только по Имерине (в мае-июле 1897 г. в округе Амбухидрабиби отряды меналамба насчитывали 27 тыс. человек, в округе Амбухидратриму — 45 тыс. [43, с. 102–104]) позволяют говорить о том, что в восстании на разных этапах участвовали десятки, если не сотни тысяч человек, вооруженных десятками тысяч единиц огнестрельного оружия, не говоря о холодном.
На побережье Мадагаскара во главе отрядов меналамба стояли представители местных правящих династий и знати [11; 16]. Например, на севере области Сакалава борьбой руководил правитель Туэра, позднее — его брат Баваха, у них в подчинении были представители различных линиджей сакалава — Симбилу, Цикетрака, Вазу, Бурики, Митрайки, Хавана. Многие отряды также объединяли до 2 тыс. воинов, но делились они чаще всего на группы по 150–200 человек [24, № 245, с. 957]. Как и во многих других окраинных районах Мадагаскара, лишь номинально включенных в состав единого государства, в Сакалаве до прихода французов еще не было регулярной армии. Оборонительные функции выполняло ополчение [191, с. 29].
Меналамба совершали атаки на оккупантов в городах и даже на столицу. Так, летом 1896 г. бои велись в Исутри и Анрдрайнариву — на окраинах Тананариве. В сентябре меналамба подожгли дома в Исутри и разбросали по всей столице листовки [12]. Летом 1896 г. партизаны заняли административный центр губернаторства Вунизунгу (область Сакалава), захватив в плен губернатора [24, № 248, с. 73].
Особенно опасными для захватчиков были стратегически важные дороги. Вдоль дороги Тананариве — Таматаве, например, французское командование вынуждено было создать военные посты в каждой деревне. В населенных пунктах на востоке Име-рины гарнизоны отстояли друг от друга всего на полкилометра. К августу 1896 г. только в Имерине было создано свыше 30 французских постов, которые защищали около 4,5 тыс. солдат [24, № 249, с. 150]. К Имерине, центру восстания, стягивались войска со всего острова. На 1 октября 1806 г. оккупационный корпус в Имерине состоял из двух батальонов алжирских стрелков, 13-го полка морской пехоты, колониального полка (хауса и сенегальцы), полка малагасийских стрелков, а также трех артиллерийских батарей [43, с. 90; 66, с. 28–29].
Меналамба придавали большое значение пропаганде среди населения войны против захватчиков. Это имело тем большее значение, что на Мадагаскаре издавна высоко ценилось ораторское искусство. Зная это, колонизаторы особенно страшились влияния агитаторов. Так, карательный отряд полковника Удри, посланный против партизан Райнибецимисараки, специально изменил направление движения, узнав, что в соседнем районе появилась группа служителей традиционных культов. По словам Лароша, они вели «антихристианскую и антифранцузскую агитацию, что готовило почву для восстания», ею занимались и довольно высокопоставленные чиновники [162, с. 271]. Солдаты Удри убили их и сожгли деревню Махандзара, где те останавливались [24, № 246, с. 1081]. Меналамба вели пропагандистскую работу и в малагасийской армии, которая до октября 1896 г. официально сохранялась наряду с французской. Одно из свидетельств тому — раскрытый в Манандзари заговор малагасийских офицеров, которые намеревались поднять восстание в городе и присоединиться к меналамба [24, № 248, с. 87].
Несомненной удачей повстанцев стало проведение сбора средств в пользу меналамба. О том, какая внушительная сумма была собрана, свидетельствует хотя бы тот факт, что Райнибецимисарака объявлял награду в 15 тыс. фр. тому, кто захватит в плен французского генерального резидента на Мадагаскаре И. Лароша [24, № 247, с. 1159]. В результате активных действий партизан и их сторонников в течение нескольких месяцев французы опасались передвигаться по дорогам, даже в непосредственной близости от столицы [6, № 472]. В июне 1896 г. меналамба уничтожили телеграфную линию Тананариве — Таматаве [24, № 248, с. 76].
О силе движения свидетельствует то, что колонизаторам не удалось сформировать надежные отряды «туземной полиции», хотя вступавшим обещали передать земли повстанцев [13]. Эти меры были малоэффективными, так как многие из них присоединялись к меналамба. Галлиени признавал, что «большинство повстанцев — набранная из местных уроженцев полиция» [65, с. 142]. Нередкими были и случаи перехода на сторону меналамба подразделений формально сохраненной французами малагасийской армии, а то и целых гарнизонов в городах. Например, при атаке меналамба на г. Амбухипихаунана к партизанам присоединился весь гарнизон, и общими усилиями они уничтожили всех французов и бывших с ними заодно малагасийцев. В результате в руки повстанцев перешел административный центр области Вунизунгу, была перерезана дорога Тананариве — Мадзунга [24, № 247, с. 1167–1168].
Партизаны-меналамба нападали на военные посты и отряды оккупантов, уничтожали захватчиков, перерезали коммуникации. Это была «война на истребление» против колонизаторов и всех, кто их поддерживал. Французская проколониальная историография усматривала в этом лишь «варварство», «анархию». Но это была справедливая национальная война. Основной причиной сопротивления колонизуемых народов являлась политика европейских правительств, которые причинили завоеванным народам несоизмеримо более глубокие бедствия, чем все прежние захватчики. Так, в январе 1896 г. каратели капитана Фрейштатера в районе Марумби уничтожили штыками и прикладами сдавшихся партизан, которым они пообещали жизнь [24, № 245, с. 955].
В июне 1896 г. был издан указ генерального резидента Франции на Мадагаскаре, по которому к смертной казни без суда и следствия приговаривались все, кто не выполнял распоряжения о сдаче оружия или был заподозрен в связях с меналамба [24, № 246, с. 1090]. Часто жертвами преследований становились даже те, кто сохранял нейтралитет и был лоялен колониальной администрации [191, с. 20]. В октябре 1896 г. карательный отряд Бессона расстрелял почти всех мерина в области Бецилеу, хотя те не поддержали повстанцев [191, с. 21]. Такие отряды сжигали на пути все посевы и деревни без исключения [24, № 246, с. 1089]. Даже по французским официальным данным, только с 1895 по 1900 г. население страны сократилось почти вдвое — с 5 до 2,6 млн. человек [65, с. 112].
Тем не менее освободительная борьба ширилась. К середине 1896 г. она охватила почти весь остров. «Целые деревни открыто выступают заодно с повстанцами и поощряют их деятельность» [161, с. 153–154]. Основными лозунгами движения были уничтожение захватчиков и всех, кто сотрудничал с французами, борьба против христианства, в защиту традиционных верований [24, № 245, с. 958].
Партизанам оказывали помощь ряд европейцев и других иностранцев, проживавших на Мадагаскаре. Так, на восточном побережье Мадагаскара за это были отданы под трибунал несколько колонистов-европейцев с Маврикия [24, № 245, с. 957]. По данным французской разведки, существовала целая сеть агентов американских торговых фирм, которые тайно доставляли оружие на юго-западное побережье Мадагаскара и оттуда контрабандным путем развозили его по всей стране [24, № 245, с. 966]. У одного из таких контрабандистов, схваченных французами в окрестностях столицы, была обнаружена крупная партия пулеметов, предназначавшихся для повстанческих отрядов на севере страны [24, № 247, с. 1062].
Как правило, оружие доставлялось через бухты и порты западного побережья острова (в Майнтирану, например, отсутствовала таможенная служба). К тому же многие реки на западе Мадагаскара судоходны на расстоянии до 100 км вверх по течению от устья для небольших легких парусников, которыми пользовались арабы, коморцы и арабизированное население северо-запада Мадагаскара. Любопытно свидетельство капитана Ле До, командовавшего французской военно-морской эскадрой на Мадагаскаре в 1896 г.: «Майнтирану — один из крупных центров ввоза оружия и снаряжения. Американская фирма „Ропс“ посылает ежегодно трехмачтовый корабль со 100 ящиками ружей и 25 тыс. бочек пороха… Часть побережья, включая участок Мадзунга-Мурундава, не охвачена таможенной службой. Почти весь этот обширный район находится в руках арабов, коморцев и других, которые властвуют там безраздельно» [24, № 249, с. 148].
Эти данные подтверждаются и другими сведениями. Галлиени отмечал, что «сакалава поддерживают индийцы, торговля которых издавна зависела от рабов и золота, продаваемых сакалава» [66, с. 269]. Эта торговля на западе страны приняла такие масштабы, что Галлиени, твердо уверенный в участии в ней многих «азиатских рас» (индийцев, китайцев, арабов и др.), ввел для каждой из таких «рас» систему коллективной ответственности — «конгрегации» той или иной «расы», главы которых отвечали за «преступления соплеменников» [65, с. 113].