Забытая усадьба Иевлево-Знаменское
Шрифт:
Дружба Мартынова с Лермонтовым продолжалась в течение нескольких лет (два года учебы и с 1837 по роковой 1841 год). В 1837 году командированный на Кавказ Мартынов останавливался в Москве и почти ежедневно встречался с Лермонтовым. В чине ротмистра Гребенского казачьего полка, куда Мартынов перевёлся в 1839 году, он, как и Лермонтов, в 1840 году участвовал в экспедициях А.В. Галафеева. В 1840 году Мартынов вновь в качестве волонтёра появился на Кавказе.
Николай Соломонович Мартынов не только писал весьма неплохие стихи, но и подобно М.Ю. Лермонтову, также обладал определёнными способностями к живописи, в частных коллекциях
Брат Николая Соломоновича Мартынова Михаил тоже служил на Кавказе. В 1839 году
он приехал из гвардии волонтёром в Куринский егерский полк. Участвовал в экспедиции
П.Х. Граббе по взятию укрепленного аула Ахульго, был ранен пулей в бровь, награждён орденом. В 1840 году он одновременно с М.Ю. Лермонтовым был в Ставрополе, в 1841 году ушёл в отставку.
В отношениях между Мартыновым и Лермонтовым всегда присутствовал дух соперничества. Ещё в Школе юнкеров в Петербурге они принимали главное участие в рукописном литературном журнале «Школьная заря», причём, Мартынов писал прозу. Под впечатлением службы на Кавказе каждый из них, практически одновременно, написал повесть о любви русского офицера к юной черкешенке. У Лермонтова в «Бэле» главный герой Григорий Александрович Печорин.
Наталья Соломоновна Мартынова
Рисунок Т. Райта. 1844 г.
У Мартынова в незаконченной повести «Гуаша» – Долгорукий, который, правда, по характеру являлся полной противоположностью Печорину.
Повествование в «Гуаше» ведётся от лица автора: «В 1837 году я отпросился волонтёром Кавалергадского полка на Кавказ для участия в экспедиции против горцев. <…> Приезд мой в Ольгинское весьма обрадовал моих гвардейских товарищей». Ближайшими друзьями были Монго Столыпин и Долгорукий, который «был хорошо воспитан, имел весёлый нрав и неисчерпаемое добродушие, притом никогда ни о ком дурно не отзывался и никому не завидовал, два качества весьма редкие между людьми.
Портрет М.Ю. Лермонтова
работы П.Е. Заболотского, 1837 г.
Не быв особенно красивым, он нравился многим женщинам симпатичным выражением лица, живостью характера и какой-то ребяческой откровенностью. <…> Петербургская среда портит людей; это мне кажется аксиома, не требующая никаких доказательств. Как во всех больших центрах, в Петербургском свете берут начало и развиваются все те мелкие страсти и пороки, которыми так страдает современное общество: эгоизм, тщеславие, интриги <…>. Но эта нравственная порча не коснулась Долгорукого: он вышел чист и невредим из этого одуряющего омута».
Недалеко от Ольгинского укрепления находился аул, в котором проживала необыкновенной красоты черкешенка, по-видимому, принадлежавшая к аристократическому семейству, её отец был офицером на русской
В 1840 году Лермонтов написал стихотворение «Валерик», а Мартынов – поэму «Герзель-аул». Эти произведения тоже тесно переплетаются между собой, в них дана красочная картина армейского бивуака, описаны стычки с горцами, смерть и похороны русского воина (у Лермонтова – капитана, у Мартынова – солдата). Неудивительно, что Мартынова впоследствии обвиняли и в «попытке творческого состязания» с Лермонтовым, и в «прямом подражании».
Поэма «Герзель-аул» является документально точным описанием похода в Чечне 1840 года, в котором сам Мартынов принимал деятельное участие. Поэма начинается с описания душного летнего дня: Июньский день… Печёт равнину
Палящий зной. Ни ветерка
Не слышно в воздухе. В долину,
Спускаясь с гор, идут войска.
За ними тянется дорогой
Отрядный подвижной обоз;
Испуган утренней тревогой,
Табун сорвался диких коз…
Достаточно реалистично описывает Мартынов сцену смерти раненого в бою русского солдата: Глухая исповедь, причастье,
Потом отходную прочли:
И вот оно земное счастье…
Осталось много ль? Горсть земли!
Я отвернулся, было больно
На эту драму мне смотреть,
И я спросил себя невольно:
Ужель и мне так умереть?
В поэме «Герзель-аул» описана кратковременная передышка перед боем:
Отрядный штаб расположился
У спуска главного к реке,
К нему в соседство приютился
Духанщик в белом сюртуке:
То армянин нахичеванской,
Полухитрец, пол-идиот,
Со всей любезностью армянской
Он вас как липку обдерёт.
На берегу близ водопоя,
Две пушки сняты с передков:
Вокруг прислуга сидя, стоя,
Кому как надо, без чинов,
Один разлёгшись под лафетом,
В тени от солнца крепко спит,
Другой занявшись туалетом,
Подмётки старые чинит;
Вот офицер прилёг на бурке
С учёной книгою в руках,
А сам мечтает о мазурке,
О Пятигорске и балах,
Ему всё грезится блондинка,
В неё он по уши влюблен,
Вот он героем поединка,
Гвардеец, тотчас удалён;
Мечты сменяются мечтами,
Воображению дан простор,
И путь, усеянный цветами,
Он проскакал во весь опор.
Русские воины храбро сражались с горцами:
Крещенье порохом свершилось,
Все были в деле боевом;
И так им дело полюбилось,
Что разговоры лишь о нём;
Тому в штыки ходить досталось
С четвёртой ротой на завал,
Где в рукопашном разыгралось,
Как им удачно называлось,
Второго действия финал.
Вот от него мы что узнали:
Они в упор на нас стреляли,
Убит Куринский офицер;
Людей мы много потеряли,
Лёг целый взвод карабинер,
Поспел полковник с батальоном
И вынес роту на плечах;
Чеченцы выбиты с уроном,
Двенадцать тел у нас в руках…
Нашим воинам удалось победить чеченцев, на которых были знаменитые кавказские кольчуги: Джигиты смело разъезжают,
Гарцуют бойко впереди;