Забытое царство Согд
Шрифт:
– Нет, прежде ты скажешь, зачем явился сюда. А то для врага слишком много чести.
– Хорошо, скажу. У нас в руках дети этих дихкан.
Такие слова не тронули ни Диваштича, ни других правителей. А Тархун лишь усмехнулся и сказал:– Видимо, арабы не знают, как спастись, и ваш Кутейба придумал эту ложь, чтоб обмануть нас. Знай, согдийские заложники, которых увез подлый Саид, погибли. Да будет мир над их безвинными душами. И вы, арабы, за это жестоко заплатите.
При упоминании о несчастных детях все зашептали краткую молитву.– Я клянусь вам: трое
– Я не верю, покажи мне моего сына, – вырвалось у Диваштича, и голос отца дрогнул.
– Идемте, я покажу их, но только издали.
Такие слова еще больше удивили, и все последовали за арабом. Охрана царя была рядом, кто знает: а вдруг это очередная уловка коварного врага. Абдурахман взял с собой одного знаменосца, сказав: «Ступай за мной». Правители Согда зашагали за ним по степи, пока не взошли на холм. Оттуда посланник стал махать зеленым знаменем в сторону своих. И вскоре показался маленький отряд конников. Оба отца напрягли зрение: неужели они увидят своих детей после стольких лет разлуки? Арабы двигались к ним до тех пор, пока Абдурахман не вскинул правую руку. После отряд выстроился в ряд, а затем стали видны заложники в синих рубахах и штанах. Руки их были связаны за спинами. отцы тотчас признали сыновей, которые стали взрослее. У Диваштича и купца Джамшида глаза заволокло слезами. «О боже, о боже, великая радость! Они живы!» – зашептали оба дихкана.– Но я предупреждаю, – заговорил брат наместника, – если броситесь их спасать, то им вмиг снесут головы.
Как только Исфандияр узнал отца, стоящего рядом с Тархуном, стал кричать:– Отец, отец, это я, это я, Исфандияр!
Фаридун тоже закричал:– Отец, это я, вы слышите меня?! Я жив, жив!
И юноши заплакали навзрыд. В ответ оба отца стали кричать, что непременно спасут их.– О великий Ормузд, не дай им погибнуть, коль они дошли до дома! – стал молить Джамшид, устремив взоры к светилу.
А Шерзод, как не всматривался, так и не увидел своего родителя.– Где остальные? – крикнул правитель Кеша. – Где мой сын, почему его нет с вами?
Ему хотелось услышать, что и его сын каким-то чудом выжил. Однако юноши опустили головы, и затем Фаридун громко ответил:– Арабы говорят, что все наши друзья погибли. Мы сами не видели этого. Но они погибли, как истинные согдийцы!
Тархун спросил с холма:– Кто с вами? Чей это сын?
– Я Шерзод, сын Кишвара, – ответил сам юноша. – Где мой отец?
– Он с нами. Скоро прибудет.
После Абдурахман вскинул левую руку, отряд взял заложников в кольцо, и они ускакали обратно.– Подождите! Подождите! – стал кричать купец, но было бесполезно.
С тоской в сердце согдийцы глядели им в след. Затем ихшид предложил всем вернуться в шатер. Арабы последовали за ними. Знатные мужи расселись на прежние места. Слуга царя поставил складной стул для посланца. Едва тот опустился, как Диваштич спросил:– Говори скорее, чего хочет Кутейба?
– Мы вернем заложников, если вы уйдете от Пайкенда и не будете нам мешать.
Все посмотрели на Тархуна, и царь ответил:– Я думал, что у Кутейбы лишь одна мысль: скорее унести отсюда ноги, а он вот как разговаривает. Передай ему, что мы дадим арабам уйти из Согды живыми.
Такие слова задели правителя Кеша, и он вскочил с места:– Тархун, ты хочешь отпустить врагов? Эти волки убили моего сына и теперь спокойно уйдут?! Разве это справедливо?! Должно быть возмездие. И не только за моего сына.
Тархун не знал, какими словами возразить несчастному отцу. Правитель Кеша был по-своему прав. Да и другие дихкане, чьи дети погибли на арабской земле, думают так же. Царь понял: разговор будет жарким. При врагах Тархун не хотел обсуждать это и дал такой ответ:– О своем решении я сообщу Кутейбе завтра.
Снаружи Абдурахман ждали знаменосцы. И храбы ускакали, он с переводчиком покинул шатер. А Тархун немедля отправил своих гонцов к шатрам других знатных дихкан, которые со своими чокарами растянулись полукругом. Он созвал военный совет. Один за другим стали прибывать знатные мужи. Последними из прибывших были Годар, главный визирь Бухары, отец погибшего Ардашира, и Кишвар – правитель Рамитана. Во главе совета сидел Тархун. Царь начал с того, что рассказал о трех заложниках. Услыхав это, глаза Кишвара заполнились слезами, и он прервал речь царя:– Ты сам видел Шерзода, это был он?
– Я не знаю твоего сына в лицо, но юноши подтвердили это.
Затем царь продолжил свою речь. Передав условия арабов, царь отметил:– Положение тяжелое: с одной стороны нужно спасти детей, с другой – разбить врагов, чтобы больше не ступали на наши земли. Как нам быть? Прежде чем принять решение, хочу услышать каждого их вас.
Первым слово взял Диваштич, который сидел по правую руку от царя:– Братья, я знаю, что вы чувствуете, потеряв своих детей в доме проклятого Саида. Гореть ему в аду! Хоть мой сын оказался жив, все равно моя душа полна ненависти к арабам. Братья, прошу вас: отложите свою месть на время и спасите оставшихся в живых заложников. Они спаслись по божьей милости и теперь должны жить.
Следом заговорил купец Джамшид – советник царя Тархуна. Он просил то же самое, завершив свою речь такими словами:– Не дайте погибнуть нашим детям. А с врагами мы расправимся после, в другом месте.
Кишвар же сказал:– Мы, бухарцы, были всегда дружны с вами. Во имя спасения наших детей, я прошу согласиться с арабами.
Все зашумели. Отовсюду стали доноситься возражения. Заговорил правитель Несефа:– Я потерял сына и не желаю гибели ваших детей, но условия врагов слишком унизительны для нас. Я не могу их принять. Они обречены, а ведут себя словно победители.
Снова стало шумно. Многие были против. Тогда Тархун поднял руку, и все затихли. Он заверил, что условия врагов не подходят им, и добавил: