Забытое царство Согд
Шрифт:
– Я предлагаю вот что: арабы могут рассчитывать лишь на одно: мы выпускаем их из кольца, и они с миром уходят за Джейхун.
Но правитель Рабинджана (Каттакургана) возразил:– Армия арабов оказалась в наших руках, неужели мы их отпустим? Тогда они снова явятся в Согду. Как спасти заложников, я не знаю, но врага нужно добить.
Большинство дихкан были такого же мнения. Главный визирь Бухары сказал:– Если не остановить арабов, то они пойдут на Бухару и Самарканд. Прольется много крови. Неужели жизнь трех юношей, пусть и из знатного рода, дороже тысяч согдийцев? Кишвар, я сам потерял
– Я знаю, вы с Фарангис мстите мне. Всем скажу: царица носит венец не по праву, потому что ее сын рожден не от царя. Но многие дихкане Бухары на ее стороне, потому что боятся. Ты ее верный слуга, и что можно было услышать от тебя? Будь жив твой сын, такое не сказал бы.
– Клянусь именем Сиявуша, будь жив мой Ардашир, я бы произнес те же слова. Я предлагаю следующее: завтра же дать бой, но сначала предупредить Кутейбу, что его жизнь будет зависеть от жизни заложников.
На это Кишвар усмехнулся:– Кутейба знает, что дихканы не пощадят его за смерть сыновей, хоть это сделал и не он. Ненависть к арабам велика. Потому он не примет такие условия. Говорят, Кутейба весьма жесток, он слуга злого духа Ахримана и не пощадит наших детей. Давайте в этот раз отпустим врагов, а если они вернутся, то дадим бой под Бухарой.
Все молчали. Мнение совета разделилось. В шатре воцарилась звенящая тишина. Тархун оказался в трудном положении. Больше всего царь опасался распада Согдийского совета. Диваштич, Джамшид и Кишвар – это довольно важные люди с сильными дружинами. Без них согдийская армия явно ослабнет. Царю ничего не оставалось, как объявить голосование.– Спор наш затянулся, и пора что-то решить, – сказал он. – Итак, поднимите руки те, кто желает отпустить арабов взамен заложников?
И трое несчастных отцов сразу подняли руки, и еще один дихкан – близкий друг Джамшида. Было очевидно, что многие против, и они не смели глянуть в глаза этим несчастным дихканам. В шатре наступила гнетущая тишина. Затем с места поднялся отец Шерзода – Кишвар, он молча удалился из шатра. Тархун не успел опомниться, как к выходу последовали Джамшид и Диваштич. При этом не было сказано ни слова. Уже ничего не изменить. В душе мягкий Тархун был на стороне Диваштича, однако не смел пойти против остальных. Явный перевес был на их стороне. «Неужели это раскол согдийцев? – крутилось в голове у царя. – Но как его избежать?»– Надо еще раз поговорить с ними, хотя… – сказал ихшид и тоже вышел из шатра.
Три дихкана стояли под ветвистым карагачом. Тяжело вздыхая, Тархун подошел к ним и произнес:– Хоть я царь, но не знаю, как помочь вам.
Диваштич положил руку ему на плечо и сказал:– Друг мой, не мучайся. Тут ты бессилен. Ты царь, и твои интересы – это интересы большинства. Мы решили сами договориться с Кутейбой.
– Пусть будет так. Только прошу: не ломайте наш союз. Пока мы вместе, враги не смогут завладеть нашими землями. О великий Ормузд, не оставь нас в тяжелые дни!
И царь вернулся в шатер.– Давайте отправимся в мой стан и там все обсудим, – предложил Кишвар, и отцы ускакали.
В тот же день три дихкана отправили посланца в стан Кутейбы. Прошло немного времени, и тот воротился с тремя арабами. Это был все тот же Абдурахман. Едва те сошли с коней, из шатра вышли три дихкана, и Диваштич заговорил от имени всех:– Большинство согдийских дикхан не приняли ваши условия. Однако мы хотим спасти своих детей и отделились от них. Вот что мы предлагаем: вы отдадите нам заложников, а мы, три дихкана, уведем отсюда свои войска. На такое мы идем с тяжелым сердцем. Получается, что мы бросаем своих братьев, но у нас нет иного пути. Но если откажетесь, то мы вас уничтожим, хоть и ценой жизней своих детей.
– Ваши слова будут переданы наместнику, – и они взобрались на коней и умчались прочь.
Дихканы вернулись в шатер и опустились на курпачи. Кишвар велел слуге принести вина и фруктов. Юноша вмиг исполнил приказ, поставив на белую скатерть золотой кувшин, кубки на тонких ножках и черешню на серебряном блюде. Пили молча, лишь иногда вздыхая.– Давайте помолимся, чтоб и великий Митра помог нам, – предложил Джамшид.
Затем они вышли из шатра. Рядом находился алтарь в рост человека, где горел огонь. В трех шагах стоял молодой мобед в белом одеянии и высокой шапочке, который поддерживал пламя. Три дихкана, глядя на огонь, зашептали молитву из Авесты. В душе они просили великого Митру защитить их детей, если им будет угрожать опасность. После они вернулись в шатер. На душе стало легче. И вновь подняли кубки с вином. Они ждали ответа Кутейбы. А тем временем в ставке наместника собрался совет старейшин и вождей племен. Кутейба мог обойтись и без них, но случись неудача, то повинен в этом будет он один, а так его ни в чем не смогут обвинить. Наместник, рассказав о переговорах со знатными согдийцами, обратился к присутствующим:– Что вы думаете об этом?
Первым заговорил вождь мазинитов:– Не только эти трое, пусть все дихканы отводят свои войска.
– Я же сказал вам: остальные правители отказались.
– А может, они лгут? Вдруг это ловушка?
– Мне думается, согдийцы говорят правду: они не склонны к обману и чтят честность даже с врагами.
– А что сам думаешь? – спросил глава племени ваил.
– Нужно соглашаться: у нас нет иного пути. Если откажемся, нас всех перебьют. Но если эти три дихкана уведут свои войска, то согдийцы сильно ослабнут. Тогда перевес будет на нашей стороне и мы сможем спастись.
Лица вождей сделались задумчивыми. Один из них спросил:– А ты не боишься, что мы отдадим заложников, а те потом нападут на нас?
– Согдийцам можно верить. Их религия честности иногда играет против них самих. Если они дали слово, то непременно сдержат его.
– Раз ты уверен в этом, то отдавай детей. Мы и раньше говорили тебе об этом.
Вожди закивали головами, а наместник бросил взгляд на брата, который сидел рядом, тот ушел исполнять приказ. Он распахнул одну из комнат, где держали заложников, и обратился к ним с улыбкой:– Выходите, настал ваш час.
Юношей вывели во двор, где у водоема уже стоял отряд, который должен был их сопровождать. Заложникам велели сесть на лошадей и следовать за ними. Абдурахман предупредил их:– Сейчас мы отдадим вас родителям. Не вздумайте бежать.
От такой новости лица юношей засияли. Они обменялись радостными взглядами. Отряд с заложниками стал приближаться к лагерю Кишвара. Завидев их, полководцы с личной охраной вышли к ним навстречу. Приблизившись друг к другу, все сошли с коней. Юношей держали поодаль, в окружении охраны. Абдурахман заговорил первым: