Забытое достоинство
Шрифт:
— Слишком долго. Со мной пойдет только десяток ланградцев и этот южанин, — Айр указал на скромно стоящего в тени лунокрылого, — Иначе я опоздаю в столицу. Да и тебе потребуется каждый человек.
Хардебальд неохотно кивнул и звонко хлопнул Айра по плечу, добавив предупреждение:
— Месть это то блюдо, которому следует дать остыть.
— Я не собираюсь ему мстить, отец. — холодно, сквозь зубы ответил рыцарь, — Я собираюсь воздать предателю по заслугам. Говорил уже, я скучный человек. И не дам себе идти у эмоций на поводу.
Оставшись во главе армии, Хардебальд спустя полчаса, мрачно наблюдал вслед небольшому отряду, уходящему в сторону Чащи. Когда-то, очень давно, он уже смотрел так в спину уходящему юноше. Но тогда тот шел на штурм Проклятого Города, в сопровождении своей странной возлюбленной. А сейчас… Он был один. Несмотря на верных друзей, юный рыцарь закрылся от мира.
— Выживи, парень… — губы старика прошептали сами собой и он заставил себя отвести взгляд. Проблем свалившихся на его плечи оставалось немало.
В обратном пути, герцог и его люди почти не спали, усиливая Волей коней дабы те не пали и продолжали неистовый бег. Лишь раз они дали передышку себе и своим скакунам. На недолгих четыре часа, Айр заставил себя погрузиться в чуткий, тревожный сон без сновидений. А потом они продолжили скачку. Подъезжая к деревне в глуби Дикой Чащи, воин был готов ко всему. Ларийцы обошли Тарсфол слишком быстро, а значит они не брали замки баронов внутренних земель. Это был удар лично ему в спину.
Когда всадники прорвались через заросли колючего, покрытого мелкими зелеными ягодами, кустарника и выскочили на расчищенную от деревьев землю, что планировалась под пашню, Айр удивленно вскинул брови, останавливая своего скакуна. Конь под ним уже хрипел, пуская пену, выпрыгнув из седла, герцог повел его за собой, недоуменно оглядываясь.
Матерящиеся, хмурые ларийцы, вместе с деревенскими упрямо пахали девственную, полную старых узловатых корней, землю. Тяжелые, кованные плуги вязли и ломались, их постоянно приходилось чинить, но в многочисленных руках работа спорилась. А ларийский лагерь напротив деревенских ворот, давно уже догорел, став для павших в битве захватчиков общей могилой.
Из посланных в Дикую Чащу трех сотен солдат, с восемью пушками и десятком магов, в плен северных ланградских дикарей угодили две с половиной сотни. И сейчас они честно трудились, в страхе перед красноволосой чародейкой, что в одиночку, играючи одолела их магов и разметала ряды пылающей бурей. А натиск свирепых ланградцев, каждый из которых владел волей, быстро завершил неудачную для ларицев битву. Охотники, которым приказали захватить поселение, сами теперь стали лишь дичью.
Нарядные деревенские девушки, варили в больших, пузатых котлах, снедь для работников на деревенской околице. И сердце в груди усталого, возвращающегося после страшной битвы, воина, что брел по рыхлой, вспаханной земле, застыло.
Он разглядел одну из них. Серебряные, длинные, до плеч, волосы. Яркие, наполненные жизнью, фиолетовые глаза. И звонкий, радостный смех, от которого лица вокруг сами собой озаряли улыбки. Холод проморозивший душу внезапно растаял. Боль потери и счастье, вместе туго сплелись воедино, а воин услышавший издалека свое имя, опустился на колени, не в силах сдержать слез.
Услышав звуки шагов, Айр едва успел поднять лицо и распахнуть руки, прежде чем сребровласая демоница набросилась на него. Они вместе покатились по паханной почве, прочный латный нагрудник ужасно мешал ощутить тепло ее тела. Но его ощущали руки и губы что быстро слились воедино. Он нежно вдыхал ее ласковый запах, усталость и боль от едва заживших ран проходили сами собой. Когда их уста разомкнулись, воин стряхнул кистью слезы, что застилали глаза, чтобы лучше разглядеть свое счастье. Как веселый и ласковый котенок, Лана прижималась к его крепкой груди и сама тихо плакала, от неожиданной встречи.
— Айр… Я… — она всхлипнула и смешно сморщила носик, — Я опять потеряяяяла свой меч!
— Да плевать. Казенный нагрудник ты тоже посеяла, но это не важно. Я тебе еще их хоть сотню скую. Ты только главное… больше сама не теряйся. — хрипло ответил ей герцог и нежно сжал хрупкие плечи любимой.
Проживав одинокий кусок тушеного мяса, плавающий в похлебке, отпив из большой кружки, Айр строго нахмурился, поглядывая на Лану и Ульму, которые тихонько перешептывались с другого конца стола. Уже вечерело, Айр отрубился в бане, пока женщины его мыли после тяжелой дороги и успел немного отдохнуть.
— Ну, чего насупился? — весело спросила у него сереброволосая, а потом кивнула на молча поглощающего ужин Чарли, — Вон бери с него пример, ест и не капризничает!
— Пиво прогорклое, в рагу из оленины, от последней там только название, одни овощи черпаю, да к тому же еще и несоленое! — наигранно сварливым голосом ответил ей Айр, — Чем вы тут хозяюшки занимались, пока муж, вдали от дома, рать вражью героически забарывал?
Ульма покраснела и вскинулась что-то ответить, но ее опередил ехидный голос Ланы:
— Молчи уж, забарыватель! Оставил бабу одну с ребенком, герой! А у нас тут две сотни пленных ртов прибавилось, запасы за зиму прохудились, а поставки из Тарсфола все, тю-тю. Так что сейчас на подножном корму живем, последний хрен без соли доедаем, дааа… Хорошо хоть этого хмыря кормить не нужно будет, — среброволосая кивнула в сторону Тауриэля, который привычно сложив руки на груди, стоял в тени у стены, — Надо Айр, что-то со всем этим делать.
— Ну ларийцев есть мы не станем, чай не людоеды какие! — смертельно серьезно ответил ей муж и лишь потом усмехнулся, — Прорвемся в Тарсфол, я разберусь с Лейнардом и заживем.
— Или его шестикрылый хранитель нас обратит в пепел, что будет верней, — скептически покачала головой Лана, даже воспоминания о чудовищном эндорим у нее вызывали страх.
— Это врядли. Каким бы не был крепким парнем, герцог Восточный, но даже он не сможет совершить еще одну такую атаку, всего спустя два месяца. Уверена что он и после первой при смерти отлеживался. — отрицательно покачала головой Ульма Кроу, — Так покорежить реальность, даже через Хранителя, все равно грозит мощным откатом. Так что у нас еще есть месяц, или даже два, прежде чем он сможет повторить этот трюк. — ведьма отпила из своей кружки и скривилась, — Прости, пиво и правда прокисло!