Забытое время
Шрифт:
Как и обещала перед погружением, я рассказала Гектору и Давиду - кто они. Это случилось, когда им исполнилось пятнадцать, хотя я надеялась, что разговор произойдёт позже, когда им будет семнадцать или восемнадцать. Но, как и предсказывала мама, в пятнадцать Давид начал странно себя вести, и я осознавала, почему. Сначала он стал просто избегать меня, затем это переросло в агрессию и он даже начал мне хамить, а потом вообще сбежал из дома, и я чуть не умерла от страха, когда его неделю разыскивала полиция. Вот тогда я и поняла, что пришло время рассказать часть правды, потому что, испытывая ко мне влечение, Давид ненавидит себя, а
Разговор получился неимоверно тяжёлым и эмоциональным, особенно с Давидом, и понадобилось ещё около двух лет, чтобы сломать устоявшиеся стереотипы отношений между нами. И мне, и парням пришлось нелегко, и они ещё долго называли меня мама, а я их сыночками, и пришлось заново строить равноправные отношения, где мы уже друзья, а не родственники. А также пришлось отвечать на массу вопросов и изворачиваться, чтобы придумать стройную версию наших отношений до полного погружения.
Но всё вышло и когда парням исполнилось семнадцать мы, наконец, снова стали друзьями. Для этого пришлось опять сменить место жительства, а мне помолодеть до семнадцати лет, чтобы соответствовать парням. В то время мама с папой были ещё живы, и став нам бабушкой и дедушкой, а по документам нашими опекунами, они вновь помогли нам морально преодолеть все барьеры между собой.
Однако, теперь получалось, что проблемы возвращались. “Говорил ведь Гектор перед погружением, что без меня испытывал неудовлетворённостью жизнью, и вот, судя по всему, это чувство к нему вернулось. С каждым годом он становится всё мрачнее, а точнее, даже циничнее. Сколько девушек за последние десять лет были брошены им? Масса. Но дело даже не в этом, а в том, как он стал это делать. Раньше он расставался с ними по-хорошему, а сейчас все они уходят в слезах и, проклиная его, потому что каждой он высказывает всё, что думает об их недостатках”, - я тяжело вздохнула, не зная, как помочь Гектору.
“Как же просто было первые шестьдесят лет! Сначала он рос, потом, когда всё узнал и начал проявлять плотский интерес к девушкам, я радовалась, что не вхожу в круг его интересов, а теперь вот он становится несчастным”.
– Давид, а может, ещё раз поговоришь с ним?
– осторожно предложила я.
– Я пробовал, - мрачно ответил он.
– Но Гектор всё больше отдаляется от меня. Сегодня он вообще заявил, что я его никогда не пойму. Но, к сожалению, я его понимаю, только не могу об этом сказать.
– Почему не можешь?
– с недоумением спросила я.
– Что мешает?
– То, что я не смогу ему помочь… Я прекрасно понимаю, причём уже давно, что его беспокоит, - Давид пристально посмотрел мне в глаза.
– И что же?
– нерешительно поинтересовалась я, а про себя взмолилась: “Господи, только не тяга ко мне! Только не это! Если он поймёт, что хочет только меня, то всё, прощай наша дружба, братские отношения между ним и Давидом, а самое главное - спокойная жизнь! Всё вернётся на круги своя и мучения начнутся по-новому!”.
– Вся его злость и циничность от того, что он устал менять партнёрш. Он хочет уже стабильности в отношениях, но не может найти ту, которая полностью удовлетворит его по всем параметрам, и при этом навсегда останется с ним, а не умрёт однажды… В общем такую девушку, как ты для меня, - с сожалением произнёс Давид.
– И боюсь, мы его скоро начнём бесить. Он видит, как у нас всё хорошо, и при этом понимает, что у него такого никогда не будет. Смею предположить, что в ближайшее время он вообще может от нас уехать. Мы с тобой, наше счастье и взаимопонимание - для него раздражитель.
– Понятно, - пробормотала я, не зная радоваться таким словам или плакать.
“Плакать”, - поразмыслив, поняла я. “Интерес как к женщине мне удалось убрать, а вместо этого Гектор получил ещё худшее чувство. Раньше у него хоть была надежда, что однажды я могу быть с ним, а сейчас и этого нет. Учитывая, что за последние года погибло ещё пятеро бессмертных, и женщин среди нас не прибавилось, и нет ни одной свободной, он осознаёт, что надежды на счастье нет… Получается, я не решила проблему, а сделала ещё хуже? Да, похоже на то. И самое противное, что даже если рассказать правду о прошлой жизни парней, это не поможет. Для Гектора я подруга, к которой он не испытывает сексуального влечения… Он просто не среагирует на мои слова. А может ещё и хуже стать. Возненавидит и меня, и Давида. Меня за ложь, а Давида за то, что предпочла его… Боже, что же делать? Опять окунуть Гектора в озеро? Сделать его нашим ребёнком? А смысл? Он ведь опять, если не через пятьдесят или шестьдесят, то через сто лет ощутит то же самое? Что ж, постоянно его погружать? Но это лишь отсрочит проблему, а не решит её. Так как поступить?” - этот вопрос мучил больше всего, а ответа не было.
– Вот если бы появилась хоть одна новая бессмертная, или он влюбился в одну из тех, кто есть, думаю, это решило бы проблему, - уныло сказал Давид и, прижав меня к себе, добавил: - Когда думаю о нём, в миллионный раз понимаю, как повезло, что у меня есть ты.
– Да, повезло, - запинаясь, ответила я, а в голове проскочила шальная мысль: “А может хотя бы Давиду рассказать всю правду? Он даст совет… Или всё станет только хуже? Сейчас он воспринимает Гектора, как брата, а если узнает, что раньше они были соперниками? Это ведь может всё разрушить. Он утратит к нему доверие, боясь, что чувства Гектора вернуться и опять начнётся соперничество, и оттолкнёт его, чем ещё хуже сделает Гектору”.
– Почему мы перестали появляться?
– задумчиво спросил Давид.
– Неужели на самом деле мы представители какой-то вымирающей расы и теперь Гектор навсегда останется один?
– Этот вопрос и меня давно волнует, - пробормотала я.
– Очень бы не хотелось, чтобы Гектор остался один.
– Эй, ребята! Включите телевизор!
– со стороны коридора раздался взволнованный голос Гектора, а спустя секунду он ворвался в спальню.
– Наш городской новостной канал!
– Пуск! Восемнадцатый!
– отдал команду Давид, и одна из стен спальни засветилась, и на ней появилось изображение.
Молодая, симпатичная журналистка стояла возле полицейского управления и вела репортаж в прямом эфире:
– Сейчас эту девушку доставили в участок для выяснения личности. Ещё раз повторяем, её нашли на окраине нашего мегаполиса, сегодня рано утром. Она ничего не помнит о себе, кроме имени, а индификационный чип отсутствует, и даже нет следов его извлечения. Полиция просит откликнуться тех, кто может её знать, - на экране появилась фото молодой, испуганной девушка лет двадцати, а голос за кадром продолжил: - Назвавшись Вестой, она заявила, что пришла в себя возле озера и больше ничего не может сказать, кроме того, что всю ночь бродила по лесу и только к утру вышла на огни города…