Забытые-3: Хранители перемен

Гущина Дарья

– …или тебя приголубило чрезмерным количеством знаний, полученным за очень короткий срок, – подсказал Стужа весело. – На который наложились внезапный побег исчезнувшего спутника плюс внезапная же встреча с тем, кто ещё пару дней назад во всех сказках был хладнокровным.

Отчего-то его крайне забавляло происходящее. Но он же жестокое ископаемое, откуда столько… человеческого?

– А почему я должен быть мрачной и бездушной букой? – удивился Забытый. – Как видишь, душа у меня есть. И от природы я очень любопытный до всего малопонятного и плохо изученного. Ты, кстати, тоже. Эту черту Шамир привил всем старокровным,

чтобы они не костенели в своих знаниях, не остывали сердцем и каждый раз находили новые цели. Чтобы было интересно жить дальше. Когда живёшь сотни лет и бесконечно много знаешь, жизнь теряет смысл. А нам он нужен особенно.

Ну… да. Пожалуй.

Вёртка сердито тяпнула меня за лопатку, и я едва не подпрыгнула. И в голове снова прояснилось, и она снова заработала.

Нельзя с ним соглашаться даже в очевидных мелочах. Нельзя поддакивать. Иначе дойду до того, что одобрю его работу по появлению новой крови, причём безо всяких чар. Просто этот хитрый древний дух выставит себя в таком свете, что не согласиться будет невозможно. И ничем хорошим это не закончится.

Зим в западне вдруг шевельнулся, дёрнулся, и в него впились мелкие ледяные иглы. Знающий сразу обмяк. А я встревожилась.

– Ты что с ним делаешь?..

– Новую память закрываю, – охотно пояснил Стужа. – Мои собратья спрятали его от меня и перекрыли ему память прошлого. Смешно, Верна: он всё время находился у меня под носом, а я не понял. И не узнал за «скользкими» чарами. Мы так долго его искали… Точно говорят: хочешь спрятать – положи на видное место. Я лишь в Ярмарочном понял, кто Зим такой, но, к сожалению, поздно. Но с тех пор ждал его в пределах. В гостях. Спасибо, ребёнок.

Я похолодела. Вёртка снова куснула меня за спину. Я тряхнула головой. Это не я. Это всё Шамир. Вероятно, таким странным образом он хотел нас со Стужей познакомить. Для начала. Но у всякой сказки есть конец. Надеюсь, по законам сказок наш будет счастливым. И очень нескорым.

– Как привела, так и уведу, – я постаралась придать голосу твёрдости и уверенности.

Которой у меня, конечно же, не было. Кроме одной упрямой веры: да, Шамир меня сюда привёл – Шамир же и выведет. Как-нибудь. У нас бездна незаконченных общих дел.

– Людям надо помогать, да? – повторил Стужа с явной насмешкой. И неуловимо изменился – уже не добродушный, набивающийся в друзья дух. Приторный голос колол издёвкой: – Маленькая лгунья. Тебе нет до них никакого дела. Ты – нет, мы, Верна, старая кровь, – никогда их не любили. Хватит себе врать. Вы оправдывались своей нелюбовью к так называемым сквознякам от холодной крови и плохим самочувствием. Но. Вы придумали «накидки», чтобы не слепить людские глаза, и могли бы придумать и что-нибудь согревающее, чтобы жить среди людей, а не в своих землях. Могли бы – но не захотели. Почему же?

Ну, э…

– Потому что мы просто не любим людей, – Забытый улыбнулся. – Потому что они глупые и ленивые. Потому что живут недолго, а умнеют медленно. А ещё – самое главное, Верна! – потому что в них нет силы. Изначально. Потому что они слабы и беспомощны. И дай им сейчас чары – останутся слабыми и беспомощными. Всё равно. Потому что понятия не имеют, каково это – управлять солнечной силой. Безлетные обучали их лично, но что толку? Знающие-люди всё равно остались людьми. Хладнокровными.

А во мне болезненным эхом памяти отдалось другое слово – «хладнодушные». Так нас называли люди. И в нём было столько скрытого презрения… Да, они любили на нас смотреть, да, мечтали заговорить и получить ответ с той самой выдуманной удачей. И, да, они нас презирали за заносчивость и холодность. Хотя – мы же не виноваты…

И люди, больно прилетело пониманием, – они тоже не виноваты. Их такими создали. Как и нас. И создатель у нас один – и одно на всех общее солнце. И цели в жизни – по сути тоже. А мы…

Мы все, живые существа, – лучи одного солнца. Все, от древних паразитов до людей и самых обычных ездовых псов. Осколки одной великой души. Мы не имеем права презирать других за то, что им дано меньше, чем нам. Потому что по обычной случайности нам досталось чуть больше силы. А ведь могло быть наоборот.

Как стыдно-то, забери меня Тропа…

– И может стать наоборот, – вмешался Стужа, внимательно наблюдающий и за мной, и за моим мыслительным потоком. – Это очень легко устроить. И это давно начато. Осталось лишь закончить.

– Зачем? – я напряжённо посмотрела на Забытого.

Шамир заметил, что его не так поняли. А я думаю… что правильно. Сначала – правильно. А вот после… Пути разошлись, цели изменились, и между истинным создателем и его помощниками пролегла пропасть.

– Шамир забит чаротворным мусором, – просто сказал Стужа. – Помнишь Горюшек? Это лишь жалкая часть той тьмы, которую Шамир сумел использовать. Что делать с остальным, он не знает. И что делать с вашим мусором – тоже. Сила из вас течёт ручьями, и однажды они сольются в одну мощную реку. И это бедствие будет пострашнее нас. Кстати, именно из-за склонности к мусору Шамир сам давно не чарует и ему понадобилась помощь при создании вернувшихся. Ему нельзя чаровать. Чревато стихийной бедой. Я занимаюсь тем же, чем и ты, Верна. Спасаю Шамира. Хоть он и против.

Конечно, против.

– В средней искре силы – на десять-двадцать вернувшихся, – медленно произнесла я. – В говорящих и пишущих – ещё меньше. Не все вернувшиеся выживают, так? И не все усваивают силу, как Зим. И вряд ли десяток людей новой крови разгребёт все залежи тёмного мусора быстро и качественно. Даже если мы уже не будем сорить… вообще. Ты хочешь истребить старую кровь ради горстки «уборщиков»? А они не мусорят, нет?

– Нет, – Стужа улыбнулся. – Люди-вернувшиеся его поглощают. Питаются. Как растения солнцем. И это проверено. Я помню, сколько силы было у Шамира, когда я уснул, и вижу, сколько сейчас. Сила, которую ты называешь стихийной, а я – мусорной, поддерживает в знающих жизнь и поглощается ими полностью. Однако мир они подчищают слабо. Потому что сами очень слабы. И потому что мусор сжигать надо, а не «есть». А сжигать способна лишь старая кровь.

Пауза, и доверительное:

– Я не собирался истреблять нас… всех. Напротив, хотел сделать сильнее. Но большинство не согласилось даже под угрозой проклятья. А от меньшинства мало толку. Поэтому остаются люди. Люди давно устали быть слабаками рядом с вами и всегда соглашаются принять новую силу. Легко поддаются и просто покупаются. Прекрасный материал. Изначально мы с Шамиром работали вместе, но он после первых же опытов, – и Стужа, скривившись, выплюнул: – струсил.

Пол мелко вздрогнул. Я, понимая, тоже.