Забытые генералы 1812 года. Книга вторая. Генерал-шпион, или Жизнь графа Витта
Шрифт:
Однако подлинным хозяином, героем, и, можно сказать, дирижёром смотра и порождённых им пиров и фейерверков был никто иной, как Витт. Но это в данном случае не было единственной его заслугой.
Император Николай Павлович ещё особо благодарил Ивана Осиповича за то, что в Вознесенске, Одессе и Крыме безопасность высочайших гостей была устроена просто бесподобно.
Хочу только заметить, что никаких попыток покушения на жизнь царствующих особ, посетивших смотр, не было и в помине – по крайней мере, нам ничего об этом не известно. Тем не менее императорская похвала была более, чем серьёзной.
И Витт был поистине счастлив. Его давняя слава сокрушителя антимонархических заговоров была только упрочена.
Смотр 1837 года и всё, что ему сопутствовало, – это был истинный триумф Витта, имевший даже большой всеевропейский отклик. И вместе с тем, как потом оказалось, это, увы, была лебединая песня Ивана Осиповича.
25 апреля 1838 года генерал Витт был назначен инспектором резервной кавалерии (то есть под его начало была отдана вся резервная кавалерия Российской империи, а это ведь была целая армия), а уже в июне этого же года он отправился за границу лечиться, хотя ещё и не от смертельной своей болезни.
Однако награды наградами, почести почестями, но вскорости по окончании исторического вознесенского смотра, император Николай Павлович самолично отдал распоряжение начать секретное расследование касательно весьма больших растрат казённых денег на военных поселениях юга России.
Проведение смотра задержало это высочайшее распоряжение, отодвинуло, но не могло его предотвратить.
А может, смотр великолепием и даже роскошью праздников и фейерверков, ему сопутствовавших, как раз и подвигнул царя на это распоряжение, хотя о растратах на юге слухи были ещё раньше, в конце Александровского царствования.
В любом случае, открывшиеся вдруг у графа Витта хвори были очень даже кстати.
В плане же обеления репутации новоявленного инспектора резервной кавалерии кончина его была подлинным выходом из положения, ибо именно благодаря этой кончине начавшееся было расследование и было не приостановлено даже, а остановлено, ибо спрашивать ведь уже стало не с кого. Витт опять, по своему обыкновению, улизнул, хотя уже совершенно кардинальным образом.
Сам генерал, правда, сильно рассчитывал, что спасёт его смотр, а на самом деле по-настоящему спасли его болезни и смерть.
Всё-таки он был исключительный везунчик – настоящий сын своей знаменитой матери.
Кстати, как можно сказать на основании имеющихся данных, Витт, уйдя в мир иной, спас не столько себя, сколько других, а именно администрацию южных военных поселений. Всё дело в том, расследование вряд ли смогло бы доказать вину Витта. И тут хотя бы несколько слов надо сказать о нём, как о начальнике военных поселений и командующем трёх резервных кавалерийских корпусов – то было своего рода государство в государстве.
Витт письменных дел терпеть не мог, а в хозяйственную часть совсем не входил; бумаги подписывал, не читая, и при отъезде из военных поселений оставлял открыто в штабе целые кипы своих бланков, что как раз и было причиной хищения больших казённых сумм.
В общем, в отсутствие Витта (а он отъезжал довольно-таки часто, в Одессу хотя бы) в штабе поселений творилось бог знает что! Тут-то ведь как раз и шли в дело пустые бланки с подписью Витта.
Никогда не вмешиваясь в распоряжения своих подчинённых, он лишь требовал в известные сроки донесений о состоянии резервных кавалерийских корпусов и на основе этих донесений составлял доклады государю и военному министру.
Кроме того, два или три раза в год Витт объезжал корпусные штабы, в которых к его приезду собирались окружные начальники для совместного обсуждения средств к улучшению наружного вида и благосостояния военных поселений, особенно же сёл, лежащих на почтовой дороге.
Можно предположить, что Витт сам казённые суммы, как видно, особо не растрачивал (он ведь и так был баснословно богат), его интересовало лишь соблюдение общего порядка на вверенных ему обширных территориях, и чтобы отчёты составлялись такие, которые могли бы обрадовать императора. А на казнокрадство он полностью закрывал глаза, почитая скорее всего его делом совершенно неизбежным.
Озабочен же генерал был, в первую очередь, происками врагов российской империи, и он, несомненно с большим успехом, с 1825 по 1840 годы разоблачал польские тайные общества и кружки на юге России.
Репутацию же Витту всё-таки смогли основательно подпортить, но произошло это уже через много десятилетий после его смерти, уже в следующем столетии.
После революции 1917 года генерал от кавалерии Иван Витт был вдруг записан в очень «плохие» люди, как человек, разоблачивший заговор декабристов, а сами декабристы были признаны предшественниками большевиков, то есть очень хорошими. А был он всего лишь честным, искренним карьеристом, и вместе с тем ловким интриганом, мастером сыска и вместе с тем верным слугою семьи Романовых.
В наши дни большевики уже не совсем такие хорошие, как считалось в советские времена, и обсуждается вопрос, такие ли уж хорошие были декабристы.
Конечно, намерения у декабристов были самые лучшие, но объективно заговор их, будучи жестоко подавленным, нанёс русской интеллектуальной элите жесточайший удар. Лучшие люди дворянства были скомпрометированы в глазах власти, и на смену им пришла «наёмная сволочь», как выразился князь Пётр Вяземский. И это было прямым следствием восстания декабристов. И теперь можно об этом говорить.
Вот при таких нынешних обстоятельствах граф Иван Витт и заслуживает если и не реабилитации, то хотя бы права на свою биографию.
Эпилог. (В двух частях)
Эпилог первый
ТРАКТАТ ПО ИСТОРИИ ИЗМЕНЫ
НЕСРАВНЕННАЯ ДЕМОНИЦА ИСКУШЕНИЯ ГРАФИНЯ СОФИЯ ПОТОЦКАЯ-ВИТТ И ЕЁ ЗМЕИНОЕ ПОТОМСТВО
(извлечения из анонимного сочинения, напечатанного отдельным тиснением в Париже, в 1863 году, по распоряжению штаба польского восстания)