Забытые истории
Шрифт:
– Нет, почти все на месте. – ответил ему. – Сам у них уже был две недели назад. Сейчас только проездом. Хорошо, что заказчика, директора ресторана "Зухра" не было на месте. Иначе, тебе пришлось бы тут загорать до самого обеда. Так как директор любит хорошо покушать и выпить. Меня не отпустил бы без завтрака и обеда, не выходя их бара. Так было две недели назад. Часа четыре с ним сидели. Думал, что объемся там.
– Так ты что, голодный остался что ли? – забеспокоился водитель. – У нас здесь в машине полно всякой еды.
– Ты, не беспокойся. – упокоил, водителя. – Голодный не буду. Выруливай за автобусом на трассу. По дороге поем. Ты не выбирайся вперёд рейсового автобуса "Курган-Тюбе – Душанбе" до перевала. Мне хочется, чтобы мы с тобой целыми доехали до Душанбе.
Две недели назад на этом перевале много людей погибло. Сейчас автобусы с людьми сопровождает милиция и на перевале с обеих сторон установили усиленные посты милиции и солдат. Так что давай, выезжай медленно за автобусом. Не торопись.
Показал водителю на большой автобус-экспресс, который вышел в сопровождении эскорта машин милиции. Следом за нами присоединились несколько разных машин, которые хотели также, как и мы, благополучно добраться до Душанбе, без жертв и аварий.
Постепенно колонна машин выстроилась на трассе и стала набирать скорость в сторону перевала, который был укрыт от нас белой пеленой тумана.
Пошарил рукой сзади себя, чтобы найти пакеты с напитками и лепёшками, которые были укутаны в чистую ткань, за двенадцать часов не потеряли своё тепло и ароматный запах.
Мирзаев открыл бардачок в машине, показал на свёрток, там были четыре палочки шашлыка, от которого исходили пар и запах.
– Когда это ты успел купить шашлык? – удивился тому, что увидел. – Такое раннее утро, мангалов с шашлыками не видно.
– Нам повезло. – ответил Вахиб. – Здесь туристы были и к их приезду нажарили две сотни шашлыков. Так вот, пристроился под туристов и вместе с ними купил восемь шашлыков. Эти все твои. Моё предчувствие оправдалось. Подумал, что не хорошо будет, если раис будет голодным ехать. Так что угощайся.
– Большое тебе спасибо за заботу. – поблагодарил, водителя. – Сейчас будем навёрстывать упущенное.
Перед самым перевалом сам уже был сыт и стал рассматривать места бывшей трагедии две недели назад. При въезде по обеим сторонам перевала стояли посты ГАИ и солдат.
За ними, прямо у обочины дороги, две гранитные надгробные плиты с надписью. Такие плиты на месте гибели родственников ставят народы Кавказа. Возможно, что тут погибли грузины, осетины или армяне?
Больше всего, здесь в Таджикистане, живут именно эти национальности с Кавказа. Перед постами ГАИ и солдат, колонна замедляет скорость и через весь перевал вся колонна едет с тревожными гудками в память о погибших гражданах своей республики и гостях.
Солдаты и милиция держат свои руки под козырёк в честь погибших людей на этом опасном перевале. Мирзаев тоже даёт тревожный сигнал своей машины.
Все гудки сливаются в одну траурную мелодию. До самого конца перевала звучит жуткая музыка. Мирзаев Вахиб и не скрываем своих слез, которые ручьями текут из наших глаз.
Плачу о том, что сам едва не погиб на этом перевале, а Гиззатулин Нигмат стал инвалидом на всю жизнь. О чём плачет Вахиб, не знаю, может быть, ему жалко по-человечески людей погибших на перевале или у него погибли здесь близкие родственники? Сказал бы он.
– Две недели назад, здесь на перевале погибла семья моего дяди. – говорит Вахиб, словно читает мои мысли.
– Две недели назад, тут сам чуть не погиб. Стал инвалидом мой водитель. – говорю, словно повторяю за ним, но Мирзаев не обращает внимание на мои слова, полностью поглощён горем о родственниках.
За перевалом траурные гудки прекращаются. Постепенно колонна набирает скорость в сторону Душанбе. Перед самым посёлком Ляур, мы воспользовались отсутствием встречных машин.
Мирзаев Вахиб быстро обгоняет огромный автобус, который в дороге закоптил своим выхлопным дымом всю нашу машину, которая и без него выглядит такой замызганной, словно её только что достали из помойки.
Мне даже неудобно ехать в такой машине. Ну, что поделаешь, лучшей машины у нас нет. Хорошо, что живыми едем.
– Заедем во Фрунзенский райком партии. – предложил ему, когда въехали на территорию Душанбе.
У меня была надежда на то, что, может быть, Насыров Сухроб, ждёт меня со своими деньгами? Ни таскать, же такую огромную сумму денег с собой на сессию в университет, а после вечером ехать общественным транспортом в райком партии, чтобы там вручить деньги хозяину.
Понимал, что сегодня суббота, выходной день, но, возможно, Насыров Сухроб, из-за своей страсти к деньгам, так будет и в выходной день ждать меня в райкоме партии?
Так что надо поехать туда и отдать ему все его свёртки. Затем поедем домой. Однако мои пожелания не сбылись. На площадке возле здания райкома партии не было машин.
Входные двери в здание райкома партии закрыты, получается, что там делать нечего. Так что мы едем дальше.
– Куда нам теперь? – спросил водитель. – Домой мы поедем или будем в городе искать Насырова?
– Вот, молодец! Ты сам подсказал. – вдруг, догадался. – Поедем домой к Насырову Сухробу. Если даже его не будет дома, то его родственники точно скажут, где нам его искать по городу. Ты, наверно, знаешь, где дом Насырова? Он находится за "Зелёным базаром". Один раз был возле его дома и то поздно вечером. Так что могу ошибиться сейчас без чьей-то помощи. Но мы найдём его. Там всего три переулка.
– Тоже был всего пару раз возле его дома и очень давно. – ответил Вахиб. – Вместе найдём.
Водитель развернул машину в обратную сторону. Мы поехали через площадь возле цирка и через фабрику "Текстиль" до площади "Айни".
Так там через площадь намного ближе к "Зелёному базару", чем ехать через "Комсомольское озеро" и зоопарк в центр города, а там по проспекту Рудаки через театр оперы и балета имени Айни, наверх к "Зелёному базару".
Молодец, Вахиб, хорошо ориентируется по Душанбе. Знает каждый переулок города. С таким водителем здесь мне будет удобно работать.