Забытый сон
Шрифт:
– Не может быть! – и даже попыталась приподняться на локте. – Вы приехали к нам в Ригу? Как давно я вас не видела!
Дронго подошел и обнял пожилую женщину. Было такое впечатление, словно он увидел мертвеца, неожиданно появившегося из прошлого. Он уселся на стул рядом с диваном, и они начали вспоминать ушедшее время, словно хотели перенестись в прошлое. Было заметно, с каким трудом произносит слова эта пожилая женщина. Он грустно смотрел на нее и думал о ее невероятной судьбе, вобравшей в себя всю историю Латвии в двадцатом веке.
Она родилась еще в царской России, когда империя начала разваливаться, а на ее обломках создаваться независимое латышское государство. В конце Первой мировой войны власть в Латвии несколько раз
Среди латышей были и те, кто приветствовал фашистов, полагая, что они несут свободу от большевизма, и те, кто боролся против фашизма, сделав свой однозначный выбор. Были и такие, которые не могли выбрать ни одну из сторон, полагая, что идеальный выбор – это независимая Латвия в послевоенных условиях. Эти латыши уходили в леса и боролись против обеих армий. Но силы были слишком неравны. К середине пятидесятых в республике были истреблены последние вооруженные отряды.
Сюзанна Яковлева, латышка по происхождению, воевала на стороне Советской армии. В сороковые годы она бесстрашно ездила по сельским районам и дважды чудом избежала смерти, а однажды ее даже схватили. На вопрос командира «лесных братьев», кто она такая, Яковлева честно ответила, что является секретарем райкома комсомола. Ей повезло, лесные люди решили, что она является техническим секретарем. И ее не убили. Потом была напряженная работа, когда она честно трудилась во имя своей страны, пытаясь приносить максимальную пользу своему народу. А потом началась «перестройка». Одиннадцатого ноября восемьдесят восьмого года на башне Святого Духа Рижского замка был поднят латышский флаг. Двадцать третьего августа восемьдесят девятого года тысячи людей взялись за руки, образовав единую цепь балтийских государств. Стремление людей к свободе нельзя было остановить. Всем казалось, что обретение независимости сразу сделает людей лучше, свободнее, чище. Это была новая революция. Четвертого мая девяностого года Латвия провозгласила свою независимость. Тысячи русских, украинцев, белорусов, почти все латыши поддерживали это стремление к свободе. Но последующие события оказались гораздо более прозаичными.
Новая власть принялась переписывать историю последних пятидесяти лет. Все выставлялось в искаженном виде. Почти половина населения не получила элементарных прав, им было отказано в гражданстве. Многие ветераны правоохранительных служб были изгнаны с работы, привлечены к уголовной ответственности за свою безупречную службу. Дронго думал о том, как история совершила полный оборот в судьбе этой женщины. Родившаяся и выросшая в ином мире, она приняла новый мир с радостью и революционным энтузиазмом. А он оказался во многом пародией на тот светлый мир, о котором они мечтали. Сталинский социализм был страшен, брежневский – пародиен. Идеалы оказались развенчанными, и вся судьба казалась одной большой ошибкой. И в конце жизни снова вернулся тот самый иной мир, как забытый страшный кошмар из детства.
Слушая свою собеседницу и отвечая на ее вопросы, Дронго подсознательно искал ответа на самый важный для себя вопрос. Самый главный вопрос – не сожалеет ли она о своей судьбе? Он не решался его задать
– Я все время вам звонил, но у вас не отвечал телефон, – сказал Дронго.
– У нас отключен телефон за неуплату долгов, – сообщила внучка Яковлевой, незаметно вошедшая в комнату.
Он достал свой аппарат. И набрал номер телефона родителей. Ему ответил отец.
– Здравствуй, – сказал Дронго, – как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, хорошо. А у тебя как дела?
– Нормально. Я хотел поговорить с мамой.
– Ее нет дома. Она ушла принимать зачеты. – Дронго улыбнулся, услышав эту весть, матери шел девятый десяток лет, и она по-прежнему преподавала, не собираясь уходить на заслуженный отдых.
– Жаль. Ты знаешь, я в гостях у Сюзанны Силивесторовны, – сообщил Дронго, – может, ты с ней поговоришь?
– Конечно, – обрадовался отец, – я сообщу об этом матери.
Дронго передал трубку Яковлевой, увидев, как она обрадовалась. Разговор был коротким, всего лишь несколько общих фраз. Дронго забрал мобильник. Нужно было прощаться. Он поднялся.
– Извините, что я вас побеспокоил, – сказал он на прощание.
– Мне так приятно, что вы пришли, – она всегда называла его на «вы», – спасибо, что вы нас вспомнили. Вы знаете, все эти годы у нас была самая главная проблема, как сохранить эту квартиру и не продать ее. Моя дочь вышла замуж второй раз, и у нас появилось еще двое внуков. Но ее супруг умер в прошлом году. И осталось пятеро внуков. Двое со мной, а трое сейчас в гостях вместе с дочкой у матери ее мужа. Моя дочь работает в библиотеке. Хорошо, что она смогла найти себе эту работу.
– Как же вы живете? – ошеломленно полюбопытствовал Дронго. – Как вы существуете?
– У меня пенсия, – улыбнулась Сюзанна Силивесторовна, – не очень большая, но мне ее выдают. Мы живем нормально.
Он вдруг понял, почему она ушла из больницы.
– Может, я могу чем-то вам помочь? – предложил Дронго. – Скажите, что я могу сделать для вашей семьи?
– У нас все есть, – ответила она, – большое спасибо. Передайте привет вашей маме.
– Да, конечно. – Он стоял, все еще не решаясь уходить. Нужно было задать самый главный, последний вопрос. Нужно было спросить. Потом он будет об этом жалеть. Потом он захочет снова сюда вернуться.
– Простите меня, – сказал он, решив, что сумеет задать этот самый важный вопрос. – Я хочу у вас спросить. Как вы считаете, вы правильно прожили вашу жизнь? Вам не хотелось бы что-нибудь изменить?
– Изменить? – переспросила она. – Вы говорите «изменить»?
Он ждал ответа. Ему было важно услышать этот ответ. Старая женщина снова сделала попытку подняться на локте. Подскочившая внучка поправила ей подушку.
– Никогда, – ответила наконец Сюзанна Силивесторовна. – У меня была такая интересная жизнь. – Она подняла голову, в ее глазах светилась гордость. На мгновение Дронго увидел прежнюю сильную женщину. – Я не изменила бы ни одного дня в моей жизни, ни одного дня, – с чувством произнесла она, но тут силы ей изменили и она опустила руку, положила голову на подушку.
Дронго кивнул и вышел из комнаты. Юрис ждал его в коридоре.
– Запишите номер моего мобильного, – попросил Дронго, – я еще несколько дней буду в Риге, может, даже задержусь на неделю или две. Если нужна будет срочная помощь, вы сразу звоните, и я приеду. Только не стесняйтесь, пожалуйста. Я все равно должен побывать у вас еще раз, чтобы ваша бабушка могла поговорить с моей мамой. А еще лучше, если я дам вам мою визитную карточку.
– Хорошо, – согласился Юрис.
Он взял визитку и внимательно ее прочел. После чего положил ее к себе в нагрудный карман.