Зацепить 13-го
Шрифт:
— Каких выходов?
— Он пятнадцать раз играл за национальную сборную, — быстро пояснил Хьюи.
— И что тут такого? — спросила я, заступаясь за Джонни. — Это его достижения, которые он честно заработал, а не получил на тарелочке.
— Я с тобой не спорю, — усмехнулся Хьюи. — Но некоторые тренеры пугаются.
— Что за шум? — послышался голос Джонни.
Через секунду он уже стоял рядом со мной.
Его рука касалась моей, и, несмотря на несколько слоев одежды между нами,
— Обычная херня, — сообщил Гибси. — Тренер Ройса отказывается играть, если ты выйдешь на поле.
— Понятно, — невозмутимо пожал плечами Джонни.
Я повернулась к нему, изумленная такой реакцией.
— Такое часто бывает, — быстро пояснил Джонни, заметив мое недоумение. — Наш тренер это утрясет. — Он повернулся к друзьям. — Парни, двигаем в раздевалку, переодеваемся и начинаем разминку.
Хьюи и другой парень трусцой направились к здешнему спортивному корпусу, созывая остальных.
— Джонни, их терки могут растянуться на несколько часов, — простонал Гибси.
От недавней уязвимости Джонни не осталось и следа.
— Значит, у нас будет несколько часов на тренировку. Двигай давай.
— Молись за меня, — сказал Гибси Клэр.
Наклонившись к моей подруге, он смачно поцеловал ее в щеку и поспешил к раздевалке.
— Фу, Джерард! — крикнула ему вслед Клэр, вытирая рукавом покрасневшую щеку.
— Пирс! — крикнул Джонни, обращая внимание на бритоголового парня, продолжавшего взасос целоваться с Лиззи. — Отлепись от своей девчонки и догоняй остальных. Поле ждет тебя.
Пробормотав что-то вроде «капитан-кайфолом», Пирс наградил Лиззи последним поцелуем и поспешил за товарищами по команде.
— Ты в порядке? — спросил Джонни, наклоняясь ко мне.
Я кивнула.
Он протянул руку, завернул мне прядку за ухо и прошептал:
— Потом увидимся.
Повернувшись, он побежал догонять парней.
«Вау, — подумала я. — Он так же полон решимости, как я — ужаса».
— Джонни! — не удержавшись, крикнула я.
Он остановился, повернулся ко мне. Я бросилась к нему.
— Что-то случилось? — хмуро спросил он, глядя на меня.
— Ничего. Я просто… — Привстав на цыпочки, я обхватила его шею и притянула к себе. — Я хочу, чтобы ты думал о своей безопасности. Хорошо? — Сопротивляясь желанию вжаться в него, я отпустила его шею и отошла. — Будь осторожен. — Я сделала еще шаг назад. — Ладно?
— Ладно, — медленно кивнул Джонни.
Его глаза и сейчас мерцали возбуждением.
— Пока, Джонни, — прошептала я и повернулась, чтобы уйти.
Джонни поймал меня за руку и развернул к себе.
— Ты поедешь вечером со мной? — хрипло спросил он, сверкая глазами и теребя в пальцах прядку моих волос. — Ты по-прежнему согласна, чтобы
— Да, — прошептала я, подходя ближе. Не удержавшись, я вцепилась в его рубашку. — Согласна.
— Шаннон, я так… — Он судорожно выдохнул и покачал головой. — Вечером… — Его рука коснулась моей щеки. — Вечером поговорим.
— Хорошо, Джонни, — выдохнула я, прислоняясь щекой к его широкой ладони.
Он молча наклонился и поцеловал меня в лоб долгим поцелуем.
Повернулся и ушел.
У меня кружилась голова. Я смотрела ему вслед, пока он не скрылся за дверями, а потом вернулась к подругам.
Сказать, что я была в замешательстве, — не сказать ничего.
Глубина моих чувств к нему граничила с безумием.
Восхищение, вожделение, одержимость… Это и было безумие.
Я никогда такого не ощущала.
Я никогда ни в ком не растворялась.
60. Удушающая хватка Купидона
Если бы чувства были предметами, я бы стоял на краю громадной пропасти, а если бы девчонки были оружием, тогда Шаннон Линч была бы мощнейшим оружием массового поражения, направленным мне в сердце.
Потому что я облажался.
Я даже не собирался это отрицать.
Бессмысленно.
Никогда я еще не чувствовал такого к другому человеку.
Мне потребовалась вся сила воли, чтобы пойти в раздевалку.
Особенно когда каждая клеточка требовала извлечь Шаннон из окружающего мира и сохранить для себя.
«Я хочу, чтобы ты думал о своей безопасности. Хорошо?»
Сейчас я мог с уверенностью сказать: во всем, что касалось этой девчонки, я облажался.
Я больше не мог врать себе.
Я не мог сражаться со своими чувствами.
Как тогда в компьютерной игре, она обставила меня.
Когда она рассказала, что над ней издевались, о чем я, к сожалению, уже знал, во мне что-то надломилось.
Словно последние крупицы моей решимости испарились.
И поворотным пунктом стала беззащитность в ее глазах, когда она рассказывала о своих секретах, желая меня поддержать.
Девчонки, которых я знал, так не делали.
Они не вели себя, как Шаннон.
Не встрянь Гибси, я бы ее поцеловал.
Я бы это сделал.
Я уже знал ощущение ее губ.
И ужасно хотел попробовать их снова.
И я бы попробовал.
Я жаждал ее и все, чем она была.
Каждую ее часть.
Внутри и снаружи.
Я хотел биться во всех ее битвах. Я хотел, чтобы она улыбалась, смеялась, хотел вырвать ее у мира и забрать себе.
Я просто ее хотел.