Зачарованное сердце
Шрифт:
За два года она сменила несколько мест, и ни одно из них не было удачным. В девятнадцать ее призвали на службу в армию, и она впервые поняла, что собой представляет и на что может рассчитывать. Но к сожалению, предыдущие лишения подорвали ее здоровье. У нее развилась болезнь легких.
Ее отправили в госпиталь на излечение. Служить в армии она больше не могла. Доктора решили, что ей следует найти работу попроще и проводить по возможности больше времени на открытом воздухе. Поскольку идти ей было некуда,
Нэлли добросовестно пыталась выполнять предписание докторов, но, чтобы спастись от ядовитого языка мачехи, вынуждена была поступить на полный рабочий день в магазин зеленщика. Там-то, в самом неподходящем, казалось бы, для знакомств месте, она и встретила своего молодого человека.
Джим Харрис работал на большой электротехнической фабрике и приезжал в выходные в Мелчестер.
Увидев яблоки в витрине овощного магазина и чувствуя жажду, он зашел в него, чтобы купить фруктов. Нэлли обслужила его, и с тех пор завязалась их дружба. В следующий раз, когда Джим Харрис приехал в Мелчестер, он, само собой разумеется, вновь зашел за яблоками, и затем еще раз и еще.
Знакомство их развивалось не слишком быстро по той простой причине, что выходной у Нэлли был во вторник, а Джим был свободен только в субботу, но они как-то договорились встретиться в воскресенье. И после этого для них стало обычным делом видеться два раза в месяц.
Нэлли многое узнала о Джиме. У него была хорошая работа, но платили за нее не очень много. Джим рассчитывал, что лет через пять или шесть он станет получать приличные деньги. А пока он с другом вынашивал идею создания нового мотора, для чего оба экономили, откладывая почти каждый заработанный пенни.
Парни собирались, когда закончится война, вместе работать в небольшом гараже в Ковентри, а свободное время посвящать разработке своего секретного изобретения.
Война подходила к концу, и Нэлли все яснее понимала, что это будет означать для нее. Она уже давно была отчаянно влюблена в Джима, хотя он не говорил ничего, что могло бы быть истолковано как выражение глубокой привязанности.
Наконец настал день, которого Нэлли так опасалась и который, лежа без сна ночь за ночью, со страхом представляла себе.
— Через месяц мы с Биллом уезжаем! — как-то сообщил Джим за чашкой чая.
— О, Джим! — Нэлли уронила ложечку, и та со стуком упала на блюдце.
Было в этом вскрике что-то жалобное и наболевшее.
— Что случилось, Нэлли? — встревожился Джим.
Вопреки всем усилиям из глаз девушки хлынули слезы.
— Прости, Джим! Прости! — повторяла она, но сдержать рыданий не могла.
— Эй! Идем-ка отсюда! — приказал Джим.
Он вывел ее из кафе и направился к реке. Рыдания Нэлли затихли, слышались лишь тихие всхлипывания, как у испуганного ребенка.
Они сели на траву, остро и смущенно
— Послушай, Нэлли, я не хотел тебя расстраивать, — наконец пробормотал Джим. — Мы хорошо проводили вместе время, ты и я, но ты знала, что рано или поздно я уеду.
— Да, я это знала, Джим, — ответила Нэлли, сдерживая слезы. — Просто я буду скучать по тебе. Ты мой единственный друг.
— Я тоже буду по тебе скучать, — сказал Джим. — Не расстраивайся так!
Он обнял ее, чтобы утешить. Она так долго ждала, что он прикоснется к ней! И теперь, когда он это сделал, Нэлли, дрожа, дотронулась рукой до его щеки и подняла к нему свое залитое слезами лицо, как будто убеждаясь, что все это правда.
Тогда-то Джим и поцеловал ее в первый раз, и все, что случилось потом, оказалось неизбежным, потому что с первым прикосновением губ они поняли, что любят друг друга! Просто Джим был слеп.
Оторвавшись от нее, Джим смущенно произнес:
— Ты всегда была отличной девчонкой, Нэлли, и настоящим другом! Я так часто говорил это Биллу, а ведь не догадывался, что ты чувствуешь ко мне то же самое!
— Я ничего не могла с этим поделать, Джим! Я люблю тебя… я всегда тебя любила!
Следующие три недели они встречались при первой же возможности. Нэлли жила в мире хаотичных эмоций — то безумно счастливая, то в полном отчаянии от унылых мыслей, что вскоре потеряет своего любимого.
Весенние ночи стояли необычно теплыми и душными, и молодым людям не хотелось сидеть в кино, они просто хотели быть вместе. В уединенной тени у реки они познавали восторги страсти. Нэлли после стольких лет одиночества впервые испытала, что значит любить и быть любимой. Джим был абсолютно честен и откровенен с ней.
— Я не могу жениться на тебе, Нэлли, — говорил он. — Ты знаешь, детка, я хотел бы этого, но не могу подвести Билла. Нам придется на всем экономить, ты же понимаешь! Мы должны создать что-то новое, проявить себя. И я просто не могу себе пока позволить иметь жену и детей.
— Да, я понимаю, Джим, — отвечала Нэлли.
В ночь перед его отъездом они были особенно нежны друг с другом и никак не могли расстаться.
Провожая Нэлли домой, Джим вдруг спросил:
— Все хорошо, Нэлли? Мне не хотелось бы впутать тебя в какие-то неприятности, ты же знаешь.
— Конечно, все в порядке! Не беспокойся! — храбро ответила девушка.
Она не смогла сказать ему, что дела вовсе не так хороши. Через месяц ее подозрения превратились в уверенность, а еще месяц спустя она уже была в полном отчаянии от тревоги за свое будущее.
Нэлли получила несколько писем от Джима, коротких и дружеских. Он сообщал ей, что усердно работает и что у него все хорошо. Она не посмела рассказать ему о своих проблемах.