Зачарованное сердце
Шрифт:
— Боже милосердный! Вы собираетесь привезти их сюда?
— Не сейчас. Они в Ньюмаркете. Думаю, вам это будет интересно.
— Очень интересно! Но расскажите побольше о Микаэле.
— У нее, кажется, появилось много друзей. Мы каждый вечер бывали в лондонских салонах. Послушайте, Синтия, я хочу, чтобы вы пришли к нам сегодня на ужин. Это очень важно. У меня будет гость, с которым я хочу вас познакомить.
— Но я не хочу ни с кем знакомиться! Мне хотелось бы повидать только Микаэлу.
— Это важно, говорю вам. Я пришлю за вами машину в восемь.
Роберт
Мысли Синтии вертелись вокруг телефонного разговора. Значит, они выезжали каждый вечер. Ей вдруг пришло в голову, что Роберт собирается жениться и хочет познакомить ее со своей будущей женой.
— Если так, я буду только рада! — вслух произнесла Синтия и услышала, как ее слова отозвались в пустой комнате глухим, насмешливым эхом.
Она поспешила на кухню предупредить Розу, что ужинать дома не будет, затем поднялась наверх проверить вечернее платье, которое еще ни разу не надевала. Оно висело в гардеробе, простое, из голубого шифона, купленное ею в Индии. Для сегодняшнего вечера оно прекрасно подойдет, хотя наверняка и не сможет сравниться с нарядом Микаэлы.
Синтия долго и тщательно одевалась, и, закончив, была удовлетворена результатом.
— Вы просто красавица! — заметила Грейс, помогая ей надеть пальто.
— Спасибо, Грейс, — поблагодарила служанку Синтия. — Спокойной ночи. Хотя не думаю, что вернусь поздно.
Она села в ожидавшую ее машину и помахала Грейс рукой. «Милые старушки, — думала она. — Они пытаются компенсировать мне то, чего я лишилась вместе с Бетч-Вейлом!»
Синтия не раз замечала, что, когда речь заходила о Бетч-Вейле или огромный зеленый «роллс-ройс» подъезжал к двери, Грейс была особенно предупредительной и изо всех сил старалась угодить ей. «Она все еще боится, что я сильно переживаю», — подумала она.
Когда машина свернула на подъездную дорожку к Бетч-Вейлу, Синтия с облегчением вздохнула, поняв, что потеря поместья перестала ранить ее. Она смотрела на дом без прежней острой боли. Да, он, без сомнения, был великолепен, но сама она перестала быть частью его.
Входная дверь была открыта. Синтия позволила предупредительному лакею помочь ей выйти из машины и отдала ему пальто.
— Мистер Шелфорд в гостиной, мисс Морроу, — сообщил дворецкий, провожая гостью через огромный холл.
Из гостиной доносилось жужжание голосов.
Синтия мимоходом взглянула на себя в зеркало и осталась довольна увиденным. Дворецкий распахнул дверь.
— Мисс Синтия Морроу!
Синтия медленно вошла в зал. Занавеси были еще раздвинуты, но лампы в канделябрах и хрустальных настенных подсвечниках горели. У камина стояла группа людей с бокалами в руках. Роберт отделился от них и направился ей навстречу.
Синтия словно впервые увидела его огненную шевелюру и красивое лицо. Он взял ее руку, и она улыбнулась ему.
— Я рад, что вы смогли приехать, — произнес он. — Здесь есть кое-кто, с кем я хотел бы вас познакомить. И я знаю, что он тоже хочет с вами встретиться!
Было в его голосе что-то предостерегающее, как и в твердом пожатии ее руки, которую он не отпустил. Синтия повернулась к камину, и тут же все лица поплыли у нее перед глазами, кроме одного. Она смотрела на него вначале недоверчиво, затем с нарастающим волнением, которое в считанные секунды заставило ее побледнеть и едва ли не упасть в обморок.
— Питер!
Синтия удивилась: ее ли голос произнес так громко это имя?
Глава 13
Роберт всю свою жизнь был игроком, но теперь, глядя через длинный заставленный серебром стол на Синтию, решил, что на этот раз, привезя Питера Морроу в Бетч-Вейл, сыграл более рискованно, чем когда-либо прежде.
Выиграл он или проиграл, Роберт не знал. Он с безумным волнением наблюдал за Синтией. А она, наклонившись к Питеру, слушала его с чуть приоткрытыми губами. Роберт не мог понять выражения ее глаз и боялся спросить себя, сильно ли бьется ее сердце сейчас, когда она вновь видит мужчину, которого так преданно и так долго любила.
Мысли Роберта прервал голос Луизы, жены Питера. Она рассказывала ему о путешествии на яхте по южным морям. Ее описания были забавны и не лишены наблюдательности и остроумия, столь характерных для американок. Но Роберт, вставив несколько ничего не значащих фраз, не стал поддерживать светскую болтовню и вновь вернулся к собственным мыслям. Допустил ли он ошибку? Достигнет ли его дерзкий план успеха?
Роберт не льстил себя надеждой, что ему удалось постичь душу Синтии или предугадать ее возможную реакцию. Он со всей покорностью вынужден был признаться себе, что теряется, когда дело касается ее. С другими женщинами он вел себя уверенно и в высшей степени свободно. Синтия была другой. С ней нельзя было допускать банальностей и пошлостей, которые обязательно приходят на ум каждому влюбленному мужчине. Но хватит ли у нее мужества увидеть, как видит он сам, каким стал Питер Морроу после нескольких лет вальяжной жизни в Америке?
Питер слишком растолстел для своих лет, стал толстогубым, обзавелся темными мешками под глазами. И все же Роберт вынужден был честно признаться — Питер Морроу был все еще достаточно привлекательным. Возможно, любовь Синтии настолько велика, что она не заметит того, что видят остальные, и проигнорирует тот факт, что необременительная военная служба Питера в Вашингтоне приучила его к комфорту и лености.
Питер что-то сказал, что развлекло Синтию, и Роберт услышал ее смех. Он бросил взгляд на Луизу Морроу. Да, у Питера имелись все причины пасть к ногам этой женщины. Смуглая, чувственная особа со сверкающими черными глазами и ярко-красными губами. Она была богата и имела за плечами двух мужей.