Зачарованные острова
Шрифт:
В Палермо я не изменил себе. У каждого из моих зачарованных островов имеется какой-то элемент или целый космос тайны. У этого острова — тоже.
Палермо насыщено архитектурой искусством эпохи арабов и норманнов, дворцами, храмами, площадями, улицами, камнями и зернами песка, более древними, чем самые старые здания. Я посещал все это, спасался от сорокоградусного солнца в прохладе нартексов, крытых переходов, портиков и комнат, и вдыхал красоту, которую обязан был вдыхать в соответствии с положениями всезнающих «Путеводителей по Палермо» и «Guides de Sicile» [42] . Но больше всего я разыскивал одного человека, который никогда не переставал увлекать, беспокоить и раздражать людские умы, и который до нынешнего дня считается одной из самых таинственных фигур, которые когда-либо появлялись на Земле. Я истоптал улочки старинного квартала Калса, расспрашивая: не знаете ли вы Джузеппе Бальзамо? Я просверливал глаза закутанных в черные платки женщин, что сидели на порогах домов, и мой взгляд спрашивал: слышали ли вы про Джузеппе Бальзамо? Стены и лиц женщин, похожие друг на друга, замшелые и потрескавшиеся — молчали.
42
«Путеводитель
Все, что сегодня мы знаем об этом человеке, совершенно ненадежно, окутано туманом тайны, гипотетично. Увлеченный его фигурой Гете, требовавший: «Света, больше света!», решил, что именно он осветит этот мрак. Для этого он отправился в столицу Сицилии и, уже позднее, с удивительным для создателя «Страданий молодого Вертера» рациональным скептицизмом, нарисовал портрет графа Алессандро Калиостро, пользуясь исключительно темной палитрой красок. Это именно он выявил, что на самом деле Калиостро звался Джузеппе Бальзамо, и что он был родившимся в 1743 году сыном местного купца, а затем монахом, фельдшером, лекарем, вором и фальшивомонетчиком, и, наконец — верховным магом, которому помогала мутить наивных людей его жена — красавица, дочка торговца краденым, Лоренца Феличиани (она же, Серафина Феличчиани). По словам Гете — когда Калиостро посадили в тюрьму в Палермо за кражу шестидесяти унций золота и подделку документов, касающихся земельных владений, Лоренца соблазнила сына одного из великих сицилийских герцогов и сделала так, что одуревший вьюнош побеспокоил президента палестры, вынудив го освободить шарлатана. Это говорит Гете. Но через сотню с лишним лет позднее, увлеченный той же самой страстью доктор Марк Хавен, известный калиостролог, назвал открытия поэта, которые уже успели окаменеть в энциклопедиях, поэтической сказкой, и он утверждал, что мы ничего не знаем, поскольку у нас нет каких-либо достоверных доказательств.
Так кем же он был? Сицилийцем или португальским евреем? Сыном богача с Кипра или братом самоубийцы Занновича, называемого князем Албании? А может, как он сам утверждал — внебрачным сыном Великого Магистра Мальтийского Ордена, Эммануэля дель Пинто, и княжны Трапезунта? Эта последняя версия когда-то была на устах всей Франции, тем не менее, посольство Мальты в Париже никогда от нее не открестилось. Сам Калиостро, хотя сам эту ж версию и сотворил, быстро от нее отказался, со всей серьезностью заявляя, что родился перед Потопом, и что он бессмертен. Как-то раз, когда его сопровождало много людей, он спросил у своего слуги:
— Был ли ты со мной на свадьбе в Кане Галилейской, вместе с Иисусом Христом?
— Нет, мой господин, — ответил тот, — ведь я служу вам всего лишь полторы тысячи лет.
Он проехал практически по всей Европе, побывал в Африке и Азии. Жил в Греции, Египте, Аравии, Персии, Германии, Англии, Франции, Португалии, России и Польше, на Мальте и на Родосе. На Мальте ученый Альтотас ознакомил его с тайнами химии, а в Германии шарлатан Шрёдер, которого впоследствии называли «немецким Калиостро», обучил множеству магических трюков. «Граф Калиостро» — это не было единственным титулом или именем, которыми этот человек бесправно пользовался. Он представлялся так же в качестве графа Феникса, графа Харата, маркиза д'Анна, маркиза Пеллегрини или попросту — Тишио, Мелина или Бельмонте. Он эпатировал современников воскрешением мертвых, призванием духов, лечением неизлечимо больных, размягчением мрамора, увеличением бриллиантов, трансмутацией неблагородных металлов в золото и другими колдовскими занятиями. Всю жизнь он разыскивал древо жизни, эликсир молодости и секрет философского камня (все это входило в обязательный репертуар тогдашних кабалистов и алхимиков). Многим людям он предсказал их судьбы, в чем можно сомневаться, но не следует сомневаться в том, что он предсказал разрушение Бастилии (сдеал он это в 1786 году, в присутствии множества свидетелей, с помощью медиума, девочки по имени Пупилла). Правда, революцию предсказывали Шамфорт, Казотт, Вольтер, Руссо и другие, которые не претендовали на звание ясновидящих.
Будучи наиболее известным из знаменитых «chevaliers d'industrie» своего времени (Сен-Жермен, Казанова и другие), он был еще и обладающим значением масоном. К этому времени, масонство, в особенности, в своих высших степенях (розенкрейцеры), было охвачено манией тайных наук и переживало время бума. По некоторым оценкам, в 1740–1790 годах в мире существовало сто тридцать семь тысяч масонских лож, членами в которых были почти двадцать миллионов человек. Авантюрист покроя Калиостро не мог остаться безразличным в отношении подобной силы. Уже в 1770 году он вступил в ряды розенкрейцеров, а потом устанавливал все более тесные контакты с различными ответвлениями масонов. После смерти верховного мага, масоны XIX и ХХ веков открещивались от него, утверждая, будто бы он в их рядах был самозванцем, но когда жил, все европейские ложи, которые он посещал, принимали его с большим почетом.
Желая реализовать свою мечту о реформировании и объединении лишенного единого духовного руководства масонства, «его очищении и направлении к свету», Калиостро создал — в качестве исходной базы для достижения цели — масонство собственного обряда. Источником для него стала найденная в Лондоне рукопись Джорджа Костона, открывающая магические и оккультные тайны древнего Египта. Свое масонство граф назвал Египетским, самого же себя именовал Великим Коптом. В соответствии с разработанным им самим кодексом — целью Египетского масонства было «физическое и моральное возрождение человека, так, чтобы он вернулся в стояние до первородного греха». Физическое возрождение давал философский камень и жезл из акации, имеющий силу райского древа жизни, а моральное возрождение вызывалось пентаграммой, возвращающей ангельскую невинность. Эти великие тайны,
После основания первой египетской ложи в Митаве (1799 год), Великий Копт отправился в Петербург, где установил связь с Великим Мастером российского масонства, Елагиным. Но через несколько месяцев ему пришлось покинуть столицу России по варшавскому тракту. По двум причинам: фаворит Потемкин слишком уж горячо, по мнению ревнивой царицы, обхаживал супругу «чудотворца», в результате чего чета Калиостро получила приказ выехать из Петербурга. Это во-первых. А во-вторых — графа давно уже упрашивал приехать на берега Вислы великий коронный подскарбий, Адам Понинский, масон, известный повсюду (и не в одной только Польше) исключительной никчемностью, опять же известный вор общественных и личных денежных средств. Понинский к этому времени переживал финансовый кризис и мечтал, будто бы чудотворец произведет для него в своей реторте много-много золота.
Прибыв в Варшаву в ауре гениального алхимика, Калиостро попал на исключительно податливую почву. Угроза банкротства заставляла некоторых богачей-масонов искать спасение в алхимии, тем более, что из-за границы приходили самые сенсационные сообщения о производстве золота из самых банальных материалов. Меха поддерживали огонь в «атанорах» (алхимических печах), упомянутые вести из-за границы подпитывали мечтания, и так и крутилось это безумно колесо, регулярно захватывая даже королевский двор. Вот только, что реторты даже самых опытных алхимиков — Кортума, Хольцхаузера, де Сальверта, Казимира Понятовского, Мочиньского и других — не хотели давать золота. И как раз в это время в варшавских салонах появился Калиостро.
Пониньский разместил синьора графа и его возбуждающую всеобщее восхищение супругу во дворце на улице Вербовой, где Кали остро провел несколько рекламных демонстраций своей «сверхъестественной» силы. Его коронным номером был сеанс с «голубицей», которой могла быть особа безукоризненно чистого поведения, следовательно — это мог быть только ребенок. Вводимый магом в транс медиум (восьмилетняя дочка служанки-француженки) безошибочно описывал неизвестное девочке место, которое перед тем граф указал зрителям. Еще сильнее изумил зрителей феномен «повторной материализации». Листок с автографами присутствующих Кали остро сжег у них на глазах, а потом вскрыл пакет, который держала «голубица» и который был покрыт кабалистическими печатями, и в котором лежал тот самый листок. Не все наблюдающие эти «чудеса» гости нервно царапали ногтями подлокотники кресел. С губ одного из них не сходила скептическая, слегка насмешливая улыбка. Но это был единственный в комнате, исключая Кали остро, «посвященный» — Великий Мастер польских масонов и наиболее выдающийся алхимик Жечи Посполитой, граф Фредерик Август Мошиньский, который прекрасно знал тайны подобного рода сеансов, и который знал, что трюк с «материализацией» способен выполнить любой ловкий иллюзионист.
Но главной целью визита не были колдовские сеансы, а производство золота. 7 июня 1780 года мастер приступил к работе, располагая специально приготовленной для него лабораторией на Воле [43] . В течение шести недель помещенный вовнутрь ал химического яйца меркурий (ртуть), посыпаемый таинственным красным порошком из «pierre lumineuse» [44] , должен был трансмутировать в серебро, а затем — в золото. Пониньский дал Калиостро в помощь (а точнее, ради контроля) Мошиньского, что вызвало страшное раздражение чудотворца. Пришелец терпеть не мог, когда ему глядели через плечо, а Мошиньский следил тщательно, очень даже тщательно. Вскоре между ними вспыхнули скандалы. Мошиньский нашел в ал химическом яйце Калиостро, лавровый лист. Великий Копт был взбешен и обвинил в этом неуспехе контролера, назвав его «святотатственным чудовищем». Когда, наконец, серебряный этап закончился успехом, и когда уже собрались начать золотой финал, случайно стало известным, что серебро, обнаруженное внутри яйца, предварительно… было куплено Калиостро в Варшаве, а меркурий, благодаря которому серебро должно было образоваться, вместе с тиглем валяется в садовых зарослях. 26 июня Великий Копт покинул дворец на Воле, а на следующий день (тоже втихую) — Варшаву, мчасть в сторону западной границы [45] . Добычу он вывозил неплохую — некоторые предполагали, что она составляла от восьми до десяти тысяч дукатов. Торжествующий же Мошиньский издал (1786, анонимно, по-французски) брошюру под названием «Калиостро, демаскированный в Варшаве». Но тот же самый Мошиньский, подчиняясь какой-то удивительному, квази-мазохистскому влечению, ездил по всей Европе за Калиостро, выслеживая его, поливая грязью и в то же самое время — обожествляя. Неисповедимы меандры человеческой психики, в которой любовь превращается в ненависть и наоборот.
43
Район Варшавы — Прим. перевод.
44
Светящийся камень (франц.)
45
Существует и другая, более анекдотическая причина, по которой Калиостро пришлось спешно покидать Польшу. Граф Генрик Ржевуский писал об этом: «Госпожа Хумецкая, дочь великого коронного мечника, была из числа самых ярых его сторонниц. Поскольку на ее лице были красные пятна, обезображивающие ее благородные черты, она отправилась к Калиостро, который начал лечение. И он своими мазями так попортил ей лицо, что она перестала походить на людей, в результате чего покинула Варшаву, где не могла показаться, и укрылась в своих имениях на Подолье, проклиная мошенника, который в тайне исчез из Варшавы, опасаясь позорной кары от рук родичей пани мечниковой». — Прим. автора.