Зачарованные
Шрифт:
– Почему ты мне сразу поверил, что я не виновата в утренних эксцессах?
– Ты забыла? Демоны чуют ложь, а ты была со мной честна.
– Тогда почему ты не рассказал мне, что я твоя пара, с самого начала?
– В связи с тем, что не был уверен. Случайные единения у демонов очень редки, обычно мы присматриваемся к возможной паре, которая нам понравилась, и сближаемся постепенно.
– А я…
– А ты – тихая и кроткая, это уберегло тебя от проявления изначальной агрессии и у меня сработал инстинкт скорее охотника, нежели защитника. Это тебя и спасло. И, как
– Все было на грани фола.
– Да. Во второй раз я уже начал подозревать, но присматривался к тебе, проверял, боялся, что это ловушка. Но сегодня утром я уже все о тебе знал и теперь считаю, что случайность обернулась удачей. Сегодня последний день, когда связь между нами окончательно оформилась.
Я вот не была уверена, что в мою жизнь постучала именно удача. Прочитав сомнения на моем лице, демон хмыкнул.
– Ты должна знать еще одно: ты не переносилась бы каждый раз ко мне, если бы не хотела меня и, если бы не приняла меня. Так что теперь ты моя и о твоем любовнике я позабочусь.
– Не смей трогать Игоря! – возмутилась я, передавая Дмитрию чашку с чаем.
Доран прищурился.
– Игорь будет в порядке, если не посмеет тронуть тебя.
Я сидела, потягивала напиток, и никак не могла прийти к согласию с собой.
Скажи мне кто-то еще несколько дней назад, что я буду вместе с Дмитрием Дораном, я бы не поверила, ибо кто он и кто я. А теперь просто боюсь.
Доран властный, сильный, он максималист, такой будет требовать полной отдачи, полного единения. Что, если я растворюсь в этой сильной личности? И что, если он ошибся и у него все это несерьезно?
– Мне нужно доделать работу, – пробормотала я и, поставив кружку, вышла прочь.
Увы, сбежать не получилось. Дмитрий ходил вместе со мной и следил, чтобы магия не чудила, и так придется завтра писать объяснительную, почему часть экспонатов стоит не на прежних местах и не в прежних позах и что так попортило музей.
Ближе к концу ночи мы незаметно для себя задремали на диване.
От сна меня пробудило удовольствие. Нежные прикосновения губ к груди, рука, скользнувшая вниз по животу между ног, заставляющая выгибаться от остроты ощущений и стонать. Ласки становятся все более откровенными, пружина удовольствия внизу живота сжимается все сильнее, я крепко прижимаю к себе мужчину, целующего меня в шею…
И стук в дверь.
– Лена, открой! Что случилось в музее? Почему железный лев вскрыл наш пол?
И я, и Дмитрий мгновенно вскочили с дивана. Я застонала от разочарования. Лицо мужчины исказила мука, а я только сейчас до конца осознала, что между нами только что чуть не произошло.
– Ты… Так нечестно! Нужно было спросить!
Прищурившись, Доран взял меня за подбородок.
– Значит, в следующий раз, когда ты захочешь, тебе придется меня попросить.
– Никогда! – зашипела я, задетая за живое и не уверенная в себе.
– Посмотрим!
– Лена, ты не одна? – поинтересовался голос подруги.
Только сейчас мы поняли, что стоим в зале музея совершенно голые. Я бросилась к полкам, доставая списанную одежду, что раньше была надета на экспонатах.
– Подожди, сейчас открою!
Взглянув на костюм в моих руках, Доран заупрямился:
– Я такое не надену!
Но я в ответ просто бросила в него одеждой.
Через пять минут я уже открывала дверь. Подруга настороженно вошла внутрь и ошеломленно застыла при виде моего гостя.
Тот вежливо поздоровался, затем наклонился ко мне, крепко поцеловал и, заметив: «Раз ты так хочешь, давить не буду», – с невозмутимым выражением лица вышел прочь.
– Лена, это, случаем, не Дмитрий Доран сейчас был здесь в костюме Робина Гуда?
– Он, – пробормотала я.
– Должна сказать: ему трико идет гораздо больше, чем тебе костюм шута. Кажется, мы его списали с исторической экспозиции о короле Артуре?
– Да, – я покраснела.
Уперев руки в бока, подруга заявила:
– Не выпущу тебя отсюда, пока ты мне все не расскажешь!
Мрачно на нее посмотрев, предложила:
– Меняю мою историю на твою выдумку о том, почему экспонаты ожили и попортили музей.
На том и порешили.
В один из дней моей кошмарной жизни я возвращалась с работы. Свет фонаря освещал дорогу, каблучки постукивали по мостовой.
С момента, как я в последний раз видела Дорана, прошла ровно неделя и это время стало для меня сущим адом. Я тосковала по демону душой и телом. Вроде бы ничего не должно нас связывать и не должна я думать о нем и днем, и ночью, не должна ждать, что вот он позвонит, и не должна вздрагивать каждый раз, когда слышу имя «Дмитрий», но…
Я хотела его не только душой, но и телом, которое истомилось и теперь ныло при одном только воспоминании о ласках демона. И что делать, я не знала.
Галя уже в самых нелестных выражениях высказала мне, какая я дура, что отпустила такого мужчину. Объяснила, что я должна приползти к нему, пасть в ноги и молить принять меня назад. И это такая дружеская поддержка!
Я же не решалась прийти к Дорану, боясь того, что он меня не ждет, что я не нужна ему, и окончательно погрязла бы в тоске и жалости к себе, если бы не Михаил. Он позвонил вчера, наорал на меня и высказал все, что думает о нас обоих.
Может, именно это толкнуло меня на шаг, на который сама бы я не решилась никогда. И я предложила брату Дмитрия план.
Дмитрий Доран
Я сидел в кресле и потихоньку сходил с ума. Неделя совершеннейшего ада превратила меня в озлобленного неврастеника, который огрызается и кидается на всех подряд. От прежнего Дмитрия Дорана, прославившегося своей невозмутимостью, не осталось и следа.
Я уже поругался с родителями, с Михаилом и завтра на выборах верховного судьи однозначно провалюсь. В таком взвинченном состоянии я не могу ни на что рассчитывать. Хорошо, если не изолируют как опасного.