Зачарованные
Шрифт:
Я свернулась в тугой клубок. Манглер подпрыгивал на дороге смерти, и каждый толчок отдавался в моем теле. Я спряталась от дождя, но все равно ощущала, как вода заливает меня.
Все изменилось с тех пор, как я покинула свою нору. Даже твердые стены Путаницы как будто растаяли и затуманились в путанице моих мыслей. Мама, папа, бабушка…
Все эти ночи я искала их, а они уже ушли в необъятное неведомое молчание. Меня охватила печаль, и я зарыдала по своим родным, издавая мягкие переливчатые звуки глубиной горла, как какая-нибудь новорожденная…
Сиффрин все знал, он сам видел их жестокую смерть. Но позволил мне верить в то, что они по-прежнему живы.
А постыдная
Мои чувства метались внутри манглера, искаженные и запутанные. Клочки лисьего запаха; сумеречные тени… Не осталось ничего надежного или устойчивого, ничего безопасного в этом ущербном мире.
Морда Пайри показалась в дыре для наблюдения моих мыслей. Рыжая с сероватым, она была так близко, что до нее почти можно было дотронуться. Черные кончики его ушей слегка подергивались. Золотистые глаза задумчиво смотрели на меня, кремовая манишка шевелилась от дыхания.
Я лишь смутно замечала некий звук, доносившийся сквозь землю и воздух. Он был таким тихим, что щекотал мне уши. Ка-тамп, ка-тамп… Кто-то добрался до каменной бесшерстной с большими крыльями. Ка-тамп, ка-тамп… Кто-то пересек дорогу смерти там, где она поднималась на холм. Ка-тамп, ка-тамп… У меня защекотало усы. Глаза резко открылись, когда манглер остановился. Неужели это мой брат тянется ко мне, неужели это биение его сердца повторяет биение моего?
Я с силой моргнула и сосредоточилась на пересекающихся проволочных прутьях. Как только мой разум очнулся, расплывчатые линии стали четче, словно сквозь туман прорвался лучик света. Пайри действительно жив! Он старается дотянуться до меня мыслями! И когда солнце поднялось над Большой Путаницей, то же самое сияние коснулось и моего брата.
Меня подхватило волна облегчения, такая мощная, что я взвыла. Если мы способны связываться с помощью джерра-шарм, если мы способны мысленно одолеть разделяющее нас пространство, то мы наверняка снова окажемся вместе. Я смогу позвать его; я смогу найти его. Надежда оживила мое внутреннее тепло. Хвост застучал по полу, и я подпрыгнула, на мгновение забыв, где нахожусь. Дорога смерти блестела под утренним солнцем. Дождь наконец прекратился, свет отражался в лужах вдоль края дороги смерти. Я мельком видела бесшерстных, голубей, белок и ворон. Я огляделась, будто в первый раз заметив окружающую меня проволочную сетку.
Только теперь до меня вдруг дошло, где я нахожусь. В манглере, рядом с похитителями, увозившими меня туда, куда увозили лисиц, которых потом никто уже не видел.
Манглер снова ехал по дороге смерти, пыхтя и рыча. Время от времени он поворачивал, и я падала на бок. Мне казалось, что все мои внутренности перемешались, и я была даже рада тому, что давно не ела. У меня было такое ощущение, что манглер куда-то поднимается, что его странные вертящиеся лапы одолевают крутизну. Я попыталась выглянуть в дыру для наблюдения, но манглер вдруг резко остановился, и я ударилась носом о проволоку. Отпрыгнув назад и облизывая нос, я стала искать путь к бегству.
По другую сторону пространства, в котором я очутилась, видна была только спина бесшерстного. Его лицо было повернуто к дороге смерти, и он даже не оглянулся, хотя я наблюдала за ним. Внутри манглер был гладким и твердым, с острыми углами, как и все в землях бесшерстных. Выхода я не видела.
Я сосредоточилась на воспоминаниях о Пайри, обжигающих мое внутреннее зрение.
Манглер поднимался все выше, то и дело круто поворачивая. Я почувствовала, как он замедлил ход, ползя по дороге смерти, в тесном окружении других манглеров. Через некоторое время он вырвался на свободу и прыгнув вперед со злобным уханьем. Я прижала уши и постаралась крепче держаться на лапах. Ощутила, как манглер сделал очередной поворот. Потом замер, продолжая рычать, пополз задом вперед в нечто похожее на огромную темную нору. Наконец резко остановился и умолк.
Бесшерстный пошел к задней части манглера, сжимая огромные передние лапы. Я прижалась спиной к решетке. Все мои мышцы напряглись, готовясь к прыжку. Как только бесшерстный откроет заднюю сторону манглера, я должна проскочить мимо него. Я думала о крысе, за которой гонялась в том дворе, где жила собака. Она казалась такой спокойной… она заставляла меня думать, что я могу ее поймать. Я глубоко вздохнула и направила уши вперед. Как и крыса, я должна выглядеть спокойной. Бесшерстный не должен догадаться, что я собираюсь сбежать.
Я услышала звяканье и присела на задние лапы. Но когда дверь манглера открылась, ряды проволоки остались на прежнем месте. Бесшерстный наклонился внутрь манглера и потянул за сетку. Он поднял меня прямо в проволочной коробке. Бежать было невозможно. Сквозь сетку под лапами я видела серые камни и чувствовала, как воздух шевелит мою шерсть. До меня долетели странные запахи, шерсть на загривке встала дыбом. Я забыла о своем решении быть похожей на крысу и попятилась, тихо рыча.
Бесшерстный понес меня к какому-то зданию. Его приветствовала другая бесшерстная – я слышала, как они повизгивают. Вторая бесшерстная просунула сквозь проволоку резиновую лапу, и я зашипела, прыгнув на нее и изо всех сил вонзив в нее зубы. Но лапа оказалась слишком прочной, и я не смогла ее прокусить. Бесшерстная отдернула лапу и весело закудахтала.
Пока меня несли внутрь здания, проволочный ящик покачивался в воздухе. Внутри запахи были еще сильнее. Сначала меня ударило резкой, ядовитой вонью, тянувшейся вдоль белого прохода. Сквозь него я почуяла запах лисиц, но я и вообразить не могла, что их собралось так много в таком маленьком месте. Вонь была невыносимой, как будто десятки живых существ сплавились тут вместе, без воздуха, без дыхания.
Грязь, гниение и что-то еще.
Запах страха.
Он кусал мои ноздри. Он настойчиво проникал мне в горло, когда бесшерстная несла меня вдоль прохода. Я сжала зубы, борясь с паникой, затопившей мои мысли. Все мое тело начало дрожать, я с трудом сдерживала крик. Мы повернули в другой проход, я услышала визг и поскуливание пленных лисиц и окаменела от запаха их ужаса.
Что это за место?
Я слышала, как царапают лапы, как время от времени раздается геканье, но большинство существ были до странности тихими. Я зарычала и царапнула пол коробки, крича бесшерстным, чтобы они выпустили меня, но они не обратили на мой крик внимания. Волны горечи поднимались к моему горлу. Я не могла поверить, что все это происходит со мной: меня ведь с самого рождения предостерегали насчет похитителей. От горя я растерялась, печаль ослабила мои инстинкты и внимание.
Я просто позволила поймать себя.