Зачарованный мир
Шрифт:
– Зачем ты прикончил эту старую клизму? – тихо поинтересовалась подоспевшая Динамия. – От такой развалины не было никакого вреда.
Смущенно отводя глаза, Сумук положил в котомку голову горгоны, затем буркнул:
– Она разозлила меня… В таких случаях кто-то обязательно остается без башки.
– Жуткий ты тип, однако, прямо новый Джуга-Шах, – сообщила Динамия. – А строил тут из себя нежного романтика: никто, значит, никогда не будет тебя любить сильнее, чем я! Чуть было не убедил меня в этом… Чудовище!
– Я и вправду… – Он приложил ладонь к сердцу, но договорить не успел.
Динамия сделала предостерегающий
– Не нравится мне это волнение, – обеспокоенно призналась девушка. – Сбегаю-ка на баркас за трезубцем.
Она ушла быстрым шагом, то и дело оглядываясь. Сумукдиар, хоть и был очень слабым ясновидцем, тоже встревожился и поспешил к лежавшему неподалеку тюку своей амуниции. Магическое предчувствие подсказывало гирканцу, что меча Ареса, который висел у него на поясе, недостаточно. Он развязал затянувшую горловину тюка веревку и взял в руки подаренный братом меч Афрасиаба. И вовремя.
За спиной у него раздался неприятный издевательский смешок. Резко обернувшись, джадугяр увидел сначала лишь голые камни островного пейзажа. Затем волшебное зрение показало ему расплывчатый туманный силуэт, постепенно наливавшийся материальностью. Еще мгновение – и в тридцати шагах от агабека стоял, мерзко осклабясь, Хызр, державший обеими руками огромную шипастую булаву.
Противник этот не слишком обеспокоил Сумукдиара: гирканец помнил, что позавчера подлый демон едва сбежал от него, истратив бездну волшебной энергии, так что сегодня Хызр был очень слаб и не мог представлять серьезной опасности. К тому же в небе ярко светило солнце-естественный союзник адептов Ахурамазды.
Соединив жгут солнечных лучей со своим джаманом, Сумук хлестнул Хызра. Тот отлетел, изрыгая проклятия, ударился затылком о скалу и распластался на песке, жалобно скуля, но не прекращая сквернословить. Держа в обеих руках по мечу, джадугяр спокойно направился к поверженному противнику, уверенный, что сегодня наконец-то оборвется зловонное существование едва ли не самого мерзкого из порождений Мрака.
Увы, он был слишком самонадеян.
– Сзади! – раздался отчаянный вопль Динамии.
Сумукдиар успел обернуться и увидел, как из моря выползают три огромные змеи-серпентопода. Каждый гад имел в длину четыре человеческих роста, а вдобавок по бокам у серпентоподов висели по шесть пар когтистых лап, сжимавших различное оружие.
Одним прыжком джадугяр достиг места, где лежало его снаряжение, выхватил из контейнера предпоследнюю молнию и метнул ее в ближайшего змея. Тот моментально превратился в полоску пепла. Другие два, злобно шипя, отпрянули, укрывшись за валунами, затем поползли в разные стороны, пытаясь напасть на Сумука сбоку и сзади.
На протяжении нескольких последующих мгновений он швырял в гадов все магические предметы и заклинания, которые оказались под рукой. Один из гадов забился, расшвыривая песок, оглушенный ударами джамана и солнечного света, другой извивался, стараясь выдернуть из спины глубоко вонзившийся магрибский кинжал. Воспользовавшись удобным моментом, Сумук подбежал к раненой твари и отсек мечом Ареса две лапы с левого бока. Затем он замахнулся другой рукой, державшей меч Афрасиаба, но удар получился неудачным и лишь ранил гадину.
Неожиданно
Тем временем меч Афрасиаба изрубил своего противника на мелкие кусочки, но Хызр прочитал заковыристое заклинание, и волшебный клинок бессильно упал на песок. Сумук, выругавшись, продолжал наносить удары, отрубил серпентоподу одну за другой три лапы, но и тот успел огреть джадугяра кистенем по шлему.
Оглоушенный гирканец несколько секунд размахивал мечом наугад, поскольку ничего толком не видел, а когда оклемался, было уже поздно. Огромное тело змеи обрушилось на него и обвило тяжелыми кольцами, пытаясь раздавить.
Напрягая волшебную субстанцию джамана, Сумукдиар сумел высвободить правую руку и выставил меч острием в сторону кошмарной гадины. В этот самый миг змея, раскачав переднюю часть туловища, решила добить джадугяра таранным ударом головы. Щит джамана ослабил бросок серпентопода, и вдобавок змей напоролся на меч. Ядовитые зубы гадины буквально на полтора локтя не дотянулись до брони Сумука, а мутные желтые глаза в упор взирали на гирканца, источая смертельную злобу и ненависть. Из последних сил Сумукдиар слегка пошевелил рукоять оружия, воткнувшегося в горло змея, и клинок сдвинулся на ширину ладони, увеличив размер раны. Кровь потекла обильнее, издыхающее чудовище забилось в агонии, еще крепче сжимая джадугяра.
Между тем Хызр, ядовито посмеиваясь, приблизился к месту боя и поднял с земли котомку, в которой покоилась отрубленная голова Эвриалы. Затем, вытащив из-за пояса кинжал – из числа тех, которые с недавних пор попадались Сумуку едва ли не ежедневно – неторопливым шагом направился к спеленутому змеей гирканцу.
– Сейчас ты умрешь, – злорадно сообщил он, противно хихикая. – Причем умирать ты будешь долго и мучительно.
В ответ озверевший от бессильного гнева Сумукдиар поведал Хызру некоторые интимные подробности своих взаимоотношений с его родительницей. Возможно, сгоряча он немного преувеличивал, но отнюдь не лгал. Изида действительно наставляла рога Иблису и Озирису со многими смертными, и Сумук с Салгонададом были далеко не единственными, кто удостоился подобного блаженства.
Ничуть не опечаленный поруганием недоброго матушкиного имени, Хызр занес руку для удара, но внезапно изменился в лице и прытко отбежал шагов на двадцать. С трудом повернув голову, Сумук увидел, как от корабля мчится, потрясая трезубцем Посейдона, разъяренная Динамия. Хызр медленно пятился, бормоча заклятия, однако девушка, не обращая внимания на отступающего демона, поспешила на помощь гирканцу. Не слушая его криков: «Бей Хызра!» – она с разбега метнула трезубец в серпентопода. Один из зубцов страшного атрибута вонзился в спину гада, и громадное тело змея беспомощно упало с агабека обмякшими кольцами.