Зачарованный мир
Шрифт:
Успех пришел неожиданно, когда джадугяру казалось, что он почти проиграл. Завеса злых чар треснула сразу в нескольких местах, по нитям темной энергии разбежались огненные искры, и – паутина исчезла, лишь крошечные её обрывки, распадаясь на совсем ничтожные фрагменты, опускались на землю. Будто грязный пепел сыпался с неба.
Перед глазами вертелись ослепительно-многоцветные бесформенные пятна, все тело болело, словно его долго и усердно избивали. Сумукдиар тяжело переводил дыхание, с трудом осознавая, что добился успеха. Как сквозь толстое одеяло, доносились голоса друзей, но агабеку пришлось сделать усилие,
– Да, победили… – произнес он слабым голосом. – Но это еще не все.
Магрибские чары довлели не над одним только Средиморьем – пелена Зла покрывала и Великую Белую рысь, и Парфию, и Месопотамию, и Бактрию, и другие страны Востока вплоть до границ Ханьской империи. Малость передохнув, джадугяр перенацелил мощь огневой стихии, распространив рвущуюся из недр говве-а-джаду на север, восток и юг. Магическая стихия яростно ринулась через горы, степи, моря и пустыни, сокрушая враждебную субстанцию Зла, однако недостаточно велики были силы, подвластные сегодня гирканскому волшебнику. Звенья паутины, накрывшей Парфию, Бикестан и южные княжества Рыси, кое-где полопались, но Сумукдиар так и не смог освободить от Мрака далекие пределы.
И даже потом, когда на подмогу ему неожиданно пришли волхвы Царедара и Змиева, когда присовокупили усилия шаманы сарматских равнин и жрецы южных стран– все равно им удалось освободить лишь свои земли. Полчища Тьмы отступили, но не были сокрушены окончательно. Главная битва со Злом еще предстояла в неопределенном будущем, и Сумук отнюдь не был убежден, что скорое сражение против Тангри-Хана станет решительным выяснением отношений между Добром и Злом. При всей скромности своих способностей к ясновидению он отчетливо понимал: решительная схватка Востока и Магриба, если ее не удастся предотвратить, будет куда страшнее.
Собственно говоря, на этом он мог бы прекратить сегодняшние чародейские упражнения, возвращаться к своему воинству и брать штурмом Акабу, пока ошеломленные и перепуганные Иблисовы прихвостни не в состоянии оказать сопротивление. Только, вот беда, кроме чисто военной стороны дела, существовала еще сторона нравственная, и пренебрегать ею умный полководец и политик не имел права. Конечно, паутина злых чар не совращала больше разум жителей Средиморья, люди отныне вернули способность думать и действовать свободно, по собственной воле. Однако слишком уж глубокий мрачный слеп оставили ядовитые семена злобы, посеянные в человеческих душах изощренным многолетним колдовством. Слишком многие искренне верили коварным речам проповедников Черного Храма, и эти люди могли яростно сражаться за свои ложные идеалы, истребляя все чистое и светлое. Бесспорно, со временем мухабарат и городская стража выловят и покарают их, но промедление означало много лишних страданий, много крови и прочие несчастья которые Сумукдиар стремился предотвратить.
И снова взвились к небесам освобожденные струи Живого Огня. Это было уже не грубое разрушение, начиналась самая сложная из колдовских работ – исцеление душ. Су-мук терпеливо сплетал новые лабиринты заклинаний, а энергия подземного пламени неизмеримо приумножала мощь его внутреннего говве-а-джаду. Новая магическая сеть опутала сначала город, потом ближайшие окрестности Акабы, наконец все Средиморье и даже, перебросив ответвления над горными хребтами,
А для совсем пропащих, кто бесповоротно и неисправимо погряз во Мраке Зла, гирканский джадугяр припас особые заклинания. В погибших душах Огонь возрождал обломки совести, и эти двуногие, недостойные называться людьми, захлебывались грязными потоками совершенных ими подлостей. Каждый, кто совершил преступления, испытывал в эти мгновения те же муки, которые пережили когда-то их жертвы. «Страшная все-таки штука – обращение Зла», – не без мрачного удовлетворения думал Су-мук, прибавляя напор огненных субстанций.
Он потерял счет времени и очнулся лишь в момент, когда совершенно обессилел и не мог больше управлять своенравными струями волшебства. Помотав головой, Су-мук кое-как вернул восприятие окружающего мира и обнаружил, что безвольно сидит, привалившись спиной к мраморной глыбе, а друзья поддерживают его за локти – вероятно, они опасались, что командир может упасть. Солнце между тем уже прошло немалую часть пути от зенита к закату.
Резко дернув плечами, агабек освободился.
– Благодарю за помощь, друзья, – глухо сказал он, трудно ворочая языком. – Без вас бы я не управился.
– Ляг, отдохни, – посоветовал Рым. – Тебе ж, лярва, оклематься надобно.
Сравнение со злым призраком насмешило Сумука. Он встал, пошатываясь, подошел поближе к успевшему опасть огню, уперся обеими руками в побитый давеча камень бордюра и прочитал, запинаясь, длинное заклинание. В языках пламени появились лица истомленных ожиданием Муканны, Горуглу, Табардана и Шамшиадада.
– Начинайте, – скомандовал Сумукдиар. – И помните: отомстить этим убийцам вы успеете и завтра. Сегодня они нужны мне живыми – для допроса.
Отдав необходимые распоряжения, он ободряюще похлопал оруженосцев по могучим спинам, предложил подкрепиться и для начала пустил по кругу флягу амброзии. От первого же глотка по телу разлилась приятная прохлада. Потом они умяли жареного гуся, закусив последнего отличной ветчиной, привезенной из рысских земель припасливым Рымом, и запили все это удовольствие кувшином темно-красного вина.
Усталость исчезла бесследно – словно ифрит струей пламени смахнул.
– Эх, горилки бы, – размечтался Ликтор. – Как в тот раз…
– И баб тех же, – поддакнул Рым. – Кого бы сейчас выбрал, паша? Опять ту рыженькую? Тебе ж всегда светленькие нравились…
– Верно молвишь, – расхохотался Сумук. – Только здесь вам нелегко будет найти что-нибудь стоящее, если на черноволосых красоток не согласитесь. Мне-то с этим проще, я себе нашел…
Ликтор охотно подхватил предложенную тему, а вот Рым что-то помрачнел и притих. Не обратив внимания на перемену его настроения, Сумук вглядывался в пространство за городской чертой. Колонны наступающих войск стремительным маневром отрезали оборонявшимся пути отступления, без особых усилий пленили их и продолжили движение к центру столицы. Заранее высланные отряды, повязав охрану, открыли наступающим крепостные ворота. Одновременно в порту отшвартовались галеры с острова Даш-Зара, высадившие крупный десант. Огромный город захватывался четко и быстро, без каких-либо неожиданностей.