Зачем цветет лори
Шрифт:
— Куда ты меня несешь?
— К воде.
— Топить? — не удержалась Оникс. Он посмотрел на нее и усмехнулся.
Они вышли к лесному ручью и Лавьер поставил девушку на землю. К полудню солнце взошло высоко и нагрело землю. День был ясным, погожим, от утренней прохлады не осталось и следа. Оникс пошла к кустам и оглянулась через плечо. Аид смотрел ей в спину.
— Можно отвернуться? — с отчаянием воскликнула она, — можно
Он не ответил, но потом резко сделал шаг в сторону и отвернулся. Оникс облегченно вздохнула. Через пару минут, когда она сделала свои дела и вернулась, девушка обошла аида по широкой дуге и пошла к воде. Со вздохом стянула сапоги и суконные гольфы, и с радостным вздохом ощутила босыми ступнями прохладный мягкий мох. Солнце припекало все сильнее, словно снова вернулось жаркое лето. Оникс постояла, перебирая ногами и жмурясь от удовольствия, а потом решительно стала расстегивать камзол.
Она разделась, не оборачиваясь и не желая знать, смотрит он на нее или нет. Изо всех сил Оникс пыталась убедить себя, что возле ручья кроме нее, никого нет.
Ее кожа, особенно между ног, зудела от долгой скачки, и тело настойчиво просило прикосновения холодной воды. Девушка знала, что если сейчас не привести себя в порядок, потом будет только хуже, на коже могут появиться волдыри и натертости. Оникс аккуратно сложила одежду, заколола волосы наверху, чтобы не намочить и вошла в воду.
Ран Лавьер смотрел. Конечно, он смотрел, не в силах оторвать взгляд от ее тела. Эта девушка, это тело завораживали его. Он сжимал зубы, наблюдая, как она снимает одежду, как собирает волосы, как дрожит на узкой спине цветок лори. Сжимал зубы и заставлял себя стоять на месте, не двигаться, не подходить к ней. А потом он разозлился.
Зачем она делает это? Стоит в воде, так тягуче поводя плечами, так томно, что у него мутится в голове. Неужели она специально… провоцирует? Манит его?
Оникс плескала водой на свое тело, и радужные брызги стекали по коже. На черном цветке, словно застыли капли росы. Лавьер, как всегда, подошел неслышно. Оникс испугалась, увидев рядом с собой его темную фигуру. Он вошел в воду как был, в одежде, в сапогах, одной рукой прижал девушку к себе. Она вскрикнула, забилась, но против хватки аида ее силы были все равно, что силы кролика против тигра.
— Не дергайся, — тихо сказал он, — стой… смирно.
Он достал белый платок, намочил его и провел по телу девушки. Оникс зажмурилась. Она не хотела его видеть, не хотела смотреть в его глаза, в эту зелень, которую она ненавидела. Она просто закрыла глаза и не сопротивлялась. Платок скользил по ее телу, медленно, неторопливо. Ран Лавьер прижимал девушку спиной к своей груди, обтянутой черным камзолом одной рукой, а второй неспешно ее…мыл?
Оникс дернулась, когда почувствовала его руку между своих ног.
— Тихо, тихо, — зашептал он, — успокойся.
И прижал ее еще крепче, не позволяя вырваться.
— Ненавижу тебя, — отрешенно сказала она, — даже не представляешь, как я тебя ненавижу!
Он все так же неторопливо водил платком по ее телу и на ее слова никак не реагировал. А потом отпустил платок и стал выводить пальцем узоры на ее коже. Оникс не понимала, что он делает. Она вообще нечего не понимала. От прохладной воды тело покрылось мурашками, а когда он медленно сжал между пальцами ее сосок, почти болезненно, девушка вздрогнула от странной волны удовольствия. Почему она так реагирует?
— Твое тело создано для удовольствия, раяна, — словно в ответ на ее мысли сказал он, — все в тебе привлекает и манит мужчин, как мотыльков на огонь. Твое тело. Лицо. Запах. Твои движения. Ты обещание. Обещание наслаждения…Скажи, скольких ты уже свела с ума, раяна?
— Отпусти меня, — прошептала Оникс, на глаза снова навернулись слезы, — отпусти… Мне противно, когда ты ко мне прикасаешься. Ты… мерзок.
Он замер за ее спиной.
— Вот как, — в тихом голосе прозвучала такая ярость, что Оникс испуганно сжалась, — сейчас проверим.
Рука в перчатке решительно опустилась под воду, и палец коснулся самого чувствительного места между ног девушки. Оникс снова задергалась, пытаясь избежать этого касания, не позволить ему трогать ее там, но сумеречный лишь сжал ее крепче, еще и магию применил, чтобы она не дергала ногами. Так что Оникс просто стояла, обездвиженная, пока его рука трогала ее, раздвигала нижние губы, ласкала и гладила. Он не проникал в нее, лишь скользил пальцами по краю, опытные руки безошибочно нашли точку, которая способна подарить женщине удовольствие.
Оникс не поняла, в какой момент ее ощущения изменились. Ненависть никуда не делась, но вместе с ней в теле появилась тягучая боль, зарождающаяся внизу живота и заставляющая ее тяжело дышать. То, что делали его пальцы, почему-то наполняло тело Оникс желанием… чтобы он не останавливался.
— Вот так, — его горячее дыхание обжигало ей висок, — скажи еще как тебе противно, маленькая лгунья… Скажи, я хочу это услышать.
Оникс дрожала.
— Противно…Мерзко… Ненавижу… Ненавижу тебя!
— Еще, — шептал он, а рука продолжала двигаться, так, что тело Оникс выгибалось дугой, заставляя ее откинуть голову ему на грудь.
— Сволочь…Ты отвратителен аид… Чтоб ты сгорел в архаре…
— Уже… уже, моя маленькая раяна… — прошептал он.
Оникс откинула голову и встретилась с его взглядом. Лавьер смотрел ей в глаза и чувствовал, что сейчас сорвется. Раяна права, он сумасшедший, совершенно помешался на этой девчонке. Что он делает? Что пытается доказать? Что чувствительное тело раяны способно получить удовольствие от его ласк?