Зачем мы вернулись, братишка?
Шрифт:
«ОЧЕНЬ ВОВРЕМЯ МЫ РОДИЛИСЬ…»
– Вспомни, Акбар, что у вас было слышно по выводу войск? Отменить, притормозить?
– Ну, по открытым источникам, еще в декабре. Пакистан, нарушения по договоренностям. Да это пропагандистский ход. Какой идиот мог всерьез?
– Не торопись ты с диагнозом! Вот как раз в декабре афганцы повели себя странно. Помнишь «зеленый бюллетень»? Там открытым текстом: войска останутся, за это выступает известный политический деятель из окружения Горбачева, и вопрос уже решен с Наджибом.
– Цена этому «зеленому», – фыркнул Аллахвердиев, – сам знаешь, кто им в конторе Якуба занимался.
– Он. Потом стали прописывать схемы. Мол, достигнута договоренность, чтобы наших советников охраняла отборная дивизия, что часть войск останется в Кабуле на охране аэродрома, на Саланге, о колоннах на Кандагар промелькнуло. Будто их поведут наши добровольцы. А там уже «семерка» рулила вовсю! Хер бы туда десяток машин добрался. Если только пару дивизий задействовать. Нормально, да, дивизия добровольцев?
– Прощупывали вашу реакцию?
– Не то слово: отсасывали, чуть ли не у солдат, мнения. Но очень интересовались, что думают по этому поводу командиры частей, штаб армии. А главное: сегодня совещание у Наджиба, а завтра на базарах знают, о чем доктор с грузином толковал.
– Нормальное явление. Взрослеют. Помнишь, как мы эти мнения и слухи собирали да выдумывали? Итог-то вот он. Афган рядом, но мы не там.
– А итог такой, что в этом модуле люди, которые завтра поведут пробную колонну в Айбак. Для начала…
– И сколько же вас, таких… добровольцев-комсомольцев? – опешил Акбар.
– По списку двадцать три. Восемь «КамАЗов», два «бронника». Что везем, кроме боеприпасов, честно, не знаю. Моя задача – переговоры, если понадобится, конечно. Но уверяют, что все обусловлено: встретят, проведут.
– «Зеленые»?
– Нет. Этим веры мало. Местные, полевые командиры. Вроде груз для них.
– Ну и кто эти добровольцы, не считая тебя и твоих прапоров? Солдаты, дембеля?
– Не знаю. Возраст разный. Есть тертые – по одному виду можно сказать. Общаться особо не рекомендовано. Но, похоже, все Афган прошли.
– Во-во! Реализация боевого опыта. А хочешь, я тебе покажу, где вас, героев безымянных, зажмут и раздолбают? Дай твою карту. Веришь, что я еще не американский шпион?
Листая «гармошку», Аллахвердиев окончательно уверовал в торжество безумия. Маршрут был пробит от Янгиарака к Айваджу – понтонной переправе через Амударью. Это пылить километров сто тридцать по своей территории, причем местами вплотную к границе, значит, никакой скрытности не будет. Переправа выводила на афганский пограничный пост Кашгузар, на стыке провинций Саманган и Кундуз. Там всегда толклись контрабандисты и другая сволочь. А потом, через сто километров, Ташкурган, за которым еще двадцать верст по каменному капкану до Саяда.
– Вот. У Исмаилхейля. Или Шахидона. Здесь в хорошее время на колонну – батальон поднимали, дополнительно к постам. Это я тебе про начало восьмидесятых говорю.
– Не спорю. Но сказал же, будут нас вести. У тех, кто организовал выезд, есть такие связи.
– Кто организовал? Округ? Комитет? Контора? У кого там связи? Съе…лись все, еще вчера. Чем горды и чему рады.
Саркастические замечания Аллахвердиева, казалось, не задели Горшенева. Он аккуратно сложил «гармошку» и, понизив голос, спокойно ответил:
– Со мной лично говорил человек из посольства. Еще на той стороне, в Мазари. Дело добровольное.
– МИД…
– Хорошо. Очень хорошо. Мне – как за полный афганский год.
– Да чеки сдыхают в Союзе, Миша! Прикроют лавочку на днях или раньше. Сундуки будут обклеивать, как керенками.
– Знаю. Дукандоры уже взвыли. Поэтому платили рублями. Книжку я своими глазами видел в Термезе на мое имя. Снял для проверки тысячу. Все нормально. Теперь назад дороги нет. Да и нужны мне деньги. Очень нужны, Акбар.
– Хорошо, у тебя – нет. А вот эта когорта тоже добровольно? И тоже деньги нужны?
– Мы почти не знаем друг друга. Говорю же, не рекомендовали знакомиться. Разбиты на тройки – водитель, стрелок, старший. А насчет денег: не юродствуй, сам видишь, что на Руси творится. Меня за доллар поганый, один, чуть из училища не выкинули. А теперь – меняй на каждом углу, и курс к твоим услугам прописан.
Сам не до конца понимая, что говорит, Аллахвердиев вдруг предложил:
– Джума, а давай проверим, все ли тут комсомольцы-добровольцы? Хочешь эксперимент проведу?
– Ну, ты истинный журналюга! Да если бы даже пошли на контакт, то какая гарантия, что правду скажут? Ты кто этим людям? Мать? Отец? Поэтому и нет правды в газетах да журналах. Один хер, что до перестройки, что сейчас. Каждый говорит, что ему выгодно. А сенсации ваши – это правда? Ты вот о выводе правду писал? Хочешь, я тебе сейчас приведу пацана воронежского, он через Туругунди выводился. Такое расскажет! Только нужна кому его правда? Брось. Вот этот пузырь на столе – правда. Дырка в стене – правда. Пиво в банках, трудно поверить, что оно до нас дошло, но правда.
– Я не буду опрашивать. Сто процентов! Просто давай пройдемся по коридору, воздух освежим. И все, клянусь. А что дальше будет – посмотрим. Идет? Ты же помнишь, те спрейчики нормально отработали?
Джума хохотнул: еще бы ненормально! Желая удостовериться в правдивости легенды о двух таинственных афродизиаках, Аллахвердиев минувшей зимой приобрел два флакончика у кандагарских бойцов, из личной охраны Исмата. Содрали по три тысячи афгани за каждый. И ни в какую не хотели продавать только один «возбудитель». Бери в одной коробке, вместе с «антиафро» – ингибитором – и все! Маркировка – бред! Однако удалось узнать, что препараты пакистанские, из какой-то лаборатории на границе с Индией. Возбудитель действовал сказочно. Достаточно было распылить небольшую порцию перед очередным сеансом. А уж если слегка вдохнуть пахнущий мятой и гвоздикой туман… Недостаток был, конечно, уже и не хочется, и сил нет, а все орудие в полной боевой готовности. Известно, сдуру можно и сломать! Ингибитором пользоваться Акбар не рискнул. А Джума выпросил в отпуск оба флакона, закатав их в банку с китайским чаем. Когда же вернулся, во всех красках расписал, как предотвратил моральное падение компании в Ташкенте. Позвали ребята жриц любви, и чем-то они Джуме не понравились. Подозрительно свежие и смелые, что ли? Не подстава ли под групповуху? Явились без сутенера, уверенно так. Распылил потихоньку «антиафро». И славно закончился вечер – беседами «за жизнь» до утра. А тревогу, обуявшую ребят за свою потенцию, он рассеял чистосердечным признанием. Разумеется, чуть по кумполу не настучали, да еще потребовали компенсации. Пришлось Мишке на вечер и девочек заказывать, но уже других, и возбудитель распылять. Хорошо все получилось!