Зачем тебе алиби…
Шрифт:
— А я знаю. У вас мужа убили, — кивнула девочка и, сообразив, что надо было сказать что-то другое, страшно смутилась, даже попробовала отвернуться. Но Анжелика грустно усмехнулась:
— Точно, это я и есть. Ну, пока?
Света что-то хмыкнула, так и не оправившись от смущения. Анжелика отправилась в путь.
Конечно, на место она прибыла слишком рано.
Пришлось болтаться по Тверской взад-вперед, благо погода позволяла и толпа была не слишком густая. Анжелика зашла в пару магазинов, рассмотрела косметику в «Диоре», потом — себя в одной особенно приятной витрине — с зеркальными золотистыми стеклами. В этих золотых зеркалах любое лицо казалось моложе и красивей, чем на самом деле. Она осталась очень довольна собой. Какой-то парень уставился на Нее во все глаза. Какой-то седой
Она уселась за свободный столик, заказала по бешеной цене бутерброд и пиво и настроилась ждать. Было ровно шесть тридцать. Спокойно ей удалось просидеть минуты три, потом началось…
— Девушка, — окликнул ее один из трех веселых парней. — Хотите, я вам куплю шоколадку?
— Нет, — ответила она, не поворачиваясь и нервно вглядываясь в толпу. Она уже сообразила, что ждать в такой компании будет нелегко.
— А мармеладку? — спросил другой парень.
— Девушка! — Это был третий.
Она твердо решила больше не отвечать — это только провоцирует их на продолжение разговора.
Открыла сумку, заглянула туда в поисках какого-нибудь чтива. Всегда легче отмалчиваться, когда смотришь в книжку. И выругалась (про себя, разумеется) — в сумке не было журнала! Она напрочь про него забыла! Теперь ей стало еще тревожней.
Толпа текла себе мимо, многие бросали на нее взгляды — и мужчины, и женщины, и одна из этих женщин, возможно, была той самой, что назначила ей встречу… Но почему же она не подойдет? Разве можно предположить, что в таком крохотном паршивом уличном кафе окажутся две брюнетки в белых одеждах? Кроме того, никого рядом вообще нет, если не считать нахальных парней. Спутать Анжелику с кем-то нельзя! Так почему же…
— Ну, девушка…
Ее обдало вонью немытого тела. Один из парней навис над ее столиком. Он был вроде не пьян, но глаза нехорошие — будто он их тоже не мыл. Грязные глаза, тупые и злые. Анжелика схватилась за свою сумочку и отвела взгляд.
— Девушка, почему вы с нами не хотите выпить?
Надо было уходить. Но уйти было нельзя. Анже лика беспомощно оглянулась по сторонам и вдруг увидела путь к спасению — из-за кофейного автомата, обслуживающего это заведение, высунулся накачанный детина с трехдневной щетиной на щеках и даже на шее. Он мигом оценил обстановку и вылез из-за своего автомата еще немножко. Габариты у него были внушительные. Странно, что этот молодой гигант промышлял варкой кофе и подогревом кислых «баварских» колбасок. Ему, скорее, пристало бы пробивать голыми руками дверцы сейфов.
Выражение лица у него было соответственное. Анжелика послала ему умоляющий взгляд. Он, не торопясь, вышел к столикам.
— Какие проблемы?
— Никаких, — обернулся пристававший к Анжелике парень.
— Не мешайте девушке отдыхать, — посоветовал ему громила. Анжелика вздрогнула и крепче сжала сумку, готовясь дать деру. Ей показалось, что сейчас заварится драка. Но ничего подобного не произошло. Парни уселись за свой столик и стали о чем-то шептаться и громко ржать, громила вернулся за свой кофейный агрегат, не удостоив Анжелику прощальным взглядом. Она потягивала пиво и то и дело смотрела на часы. Без пятнадцати семь. Без десяти.
Без пяти.
Майский вечер утерял всю свою прелесть, парни ушли, но зато на их месте появились другие посетители, все столики были заняты, подсели и к Анжелике. А она все сидела с пустой банкой из-под пива и огрызком бутерброда — но без журнала, без опознавательного знака, и уже без всякой надежды. Она смотрела на толпу. Толпа смотрела на нее.
В семь тридцать она встала и ушла. Ждать больше она не могла. Это не имело смысла.
Когда Анжелика подходила к своему дому, наконец брызнул дождь. Крупные холодные капли шлепнулись ей на голову, на плечи, она вздрогнула и побежала. Рванула дверь подъезда, поспешила наверх через две ступеньки, хотя здесь, конечно, промокнуть не могла.
— Дома кто-нибудь есть?
Она замерла, не в силах даже помотать головой.
Так страшно ей не было никогда в жизни.
— Открой дверь, — прошептал тот, кто держал ее. — И без своих фокусов, поняла?
Она ничего не понимала. Он другой рукой быстро ощупал карманы ее брюк, сорвал с ее плеча сумку, тряхнул ее, звякнули ключи. Эти ключи он вложил ей в правую руку. Она их едва не уронила. Подталкивая свою жертву сзади, он подтащил ее к нужной двери и прошептал:
— Открывай.
Она попыталась вставить ключ в замок, но не смогла — в глазах стоял туман, и туман противно звенел. От страха и нехватки воздуха Анжелика ослабела. Если бы он выпустил ее, она бы упала. Видимо, до ее мучителя дошло, что девушка не может справиться с замками. Тогда тот вынул из ее пальцев ключи и неуверенно, путаясь в замках, сам отпер дверь. Толкнул Анжелику в спину. Она оказалась в собственной прихожей. За ней захлопнулась дверь, щелкнул замок. На миг ей удалось глотнуть воздуха — его ладонь уже не так плотно прижималась к ее лицу. Она ахнула и попыталась издать что-то вроде крика, но тут же оказалась на полу. Удар был оглушительный, безжалостный. Он бил по лицу.
Раз, другой. Склонился над ней в полутьме прихожей, делал шаг за шагом и бил. А она, как упала на пол, так и не могла подняться. Все, что она могла сделать — это отползать в сторону кухни задом наперед, не сводя с него безумных глаз и открывать рот для крика. Но кричать она не успевала — удары сыпались один за другим. Ее никогда в жизни не били. Только Игорь, один раз, но разве это могло сравниться с этим шквалом жестких оплеух!
— Ты, значит, думала, что я тебя не найду? — спросил он, делая еще шаг и беря ее за дрожащий подбородок.
— В-ва-вва… — выдавила Анжелика, подчиняясь движению его руки — он запрокидывал ее лицо назад, все дальше и дальше, словно собирался проверить, насколько можно удлинить ей шею. От следующего удара она стукнулась затылком об пол и теперь лежала навзничь, глядя на него, пытаясь согнуть колени, приподняться на локтях, сделать хоть что-то, хоть что-то понять… Она не знала его, она ему ничего не сделала!
Он схватил ее за плечи и швырнул в открытую дверь большой комнаты. Там падение немного смягчило ковровое покрытие, девушка снова попыталась приподняться, и он ей даже помог — его рука снова подцепила снизу ее подбородок. Теперь она почти сидела — спиной к окну, лицом к нему… Наступила тишина, и стало слышно, как хлещет по стеклам балкона дождь. Теперь Анжелика рассмотрела его. Высокий, плотно сложенный, одетый банально — хорошие джинсы, трикотажное синее поло. Стрижка очень короткая, темно-русые волосы, лицо… Оно было бы приятным, если бы его не искажало выражение дикой злобы. Короткий прямой нос, заломленные тонкие брови, прозрачные светлые глаза. А в глазах происходило что-то странное. Он смотрел на нее сперва яростным, невидящим взглядом — когда втолкнул в комнату и бросил на пол. Потом во взгляде появилось что-то иное, он протянул к ее лицу другую руку, она зажмурилась… Но удара не последовало — теперь обе его ладони придерживали ее щеки и виски, будто он собирался притянуть ее к себе и поцеловать, как это делают в кино… Девушка все еще не решалась открыть глаза. Потом услышала короткий вздох — это вздохнул он, странно, со свистом втянув в себя воздух. Тогда она все же открыла глаза и увидела на его лице выражение безграничного изумления, потом — растерянности, потом — испуга…