Зачетный профессор
Шрифт:
– Попса, как и соль минор двадцать пятая, - не на ту напал парень. – Удивительно слышать от так глубоко вкапывающегося в материал студента такое поверхностное предположение о творчестве Вольфганга Амадея. Вы слушали другие его вещи?
– Разумеется, - вспыхнул Кюхён, не предполагая, что научный сухарь может что-то понимать в музыке. Ему захотелось заявить о своих успехах и знаниях в этой области, но поборов себя, он сдержался. – И если на то пошло, то я люблю более позднюю классику.
– Ну, а я отвечу на вопрос, - Нора вернулась к Шивону, предоставив «галёрку» и дальше самой себе. – Я слушаю не музыку. Сейчас
– Вот как? – понятия не имея, кто такой этот Спенсер, убрал палец от магнитолы водитель. – Так, вы против попсы?
– Не против, но я в ней не разбираюсь. Музыка стала однотипной, искусственной и из-за студийных обработок слишком стерильной, что для меня равно мертвости звука. Я люблю живое исполнение, лучше оркестровое. Оно не ударяет басами по мозгам, разрушая их работоспособность. Вы ведь, наверняка, знаете историю музыки и современных направлений, не так ли? – уточнила женщина, не собираясь скрывать, что в курсе рода деятельности друзей.
– О, так вы видели… мм… наше творчество? – сыграл приятное удивление Шивон.
– Мы знаем историю музыки, госпожа Чхве. – не сбился Кюхён.
– Творчество не очень, я видела ваши лица на плакатах по городу, - тихо и коротко посмеялась она. – Так вот, поющие и кричащие из колонок песенки являются в наше время ничем иным, как очередным ключом для манипуляции массовым сознанием. Замечали, что некоторые композиции совершенно не нравятся изначально, а потом вдруг вслушиваешься и втягиваешься? Это определенные ритмы и такты, обладающие способностью вводить организм в транс, или менять частоту пульса человека. А там и выброс адреналина, и своеобразное привыкание, сродни наркотическому… Многие мелодии за счет определенного ультразвукового сигнала вызывают резонанс частиц или отдельных органов. Но не все сигналы положительные. Если вибрацией «натуральных» инструментов: флейты, арфы, фортепиано – можно лечить, то техно-направления чаще действуют разрушительно. Нейроны страдают от неблагоприятного воздействия, и можно сколько угодно обвинять экологию и прочие социальные проблемы, но взгляните, что слушает нынешняя молодежь, и вы поймете, откуда столько глупых, бездушных, депрессивных личностей, нуждающихся в возвращении к гармоничному состоянию.
– Эм… - только и произнес Шивон, переваривая. Если на каждый мимолетный вопрос будет высыпаться такая тирада нравоучений, то его нейроны не выдержат первыми. Воздействие не просто неблагоприятное, оно губительное! – Вы хоть что-нибудь не знаете в этом мире?
– Очень, очень многого! – пообещала Нора, но мужчине это обещание показалось неисполнимым.
– Как с вами сложно, Нора, чувствую себя дураком… - ничего подобного не чувствуя, признался Шивон, если можно назвать признанием корыстный обман, претендующий на создание правдивого образа. – О, простите, ничего, что я по имени? Но я как-то… знаете, рядом с молодой женщиной всегда начинаю ощущать себя старше.
– Боюсь, старше меня вам не стать даже приблизительно, - заговорщически наклонившись к нему, она поведала лукавым голосом мачехи Белоснежки, предлагающей укусить яблочко: - Давайте не будем называть меня по имени хотя бы при моём студенте, а то мой авторитет рухнет, как карточный домик.
– Женщина всё равно не может быть авторитетом для мужчины, - отозвался Кюхён, от которого и не скрывали заговор. – Авторитет – это что-то вроде примера для подражания, и его нужно искать среди себе подобных. Женщина может вызывать лишь уважение и восхищение.
– Что тоже неплохо, - пожала плечами Нора. – И кто же у вас авторитет? Ницше, трудоголик Кант, отшельник Шопенгауэр, кто-то ныне здравствующий?
– Стьюи Гриффин*. Сложно быть младшим среди большой группы людей… - серьёзно пошутил Кюхён, но не знающая американскую мультипликацию Нора не смогла оценить юмора, попытавшись припомнить услышанное имя.
– А кто он?
– Не берите в голову, это ирония. – исправил положение Шивон, спеша переключить внимание на себя. – Я вот поклоняюсь людям, которые посвящают свою жизнь на благо других: меценаты, альтруисты, волонтеры. Был период, когда я увлекался гандизмом… а что насчет вас? У вас есть кумир?
– Скорее нет, чем да. – И, если кто-то из присутствующих рассчитывал на упоминание Склодовской-Кюри** или Панкхерст***, то был слегка удивлен итогом: - Возможно, моя мать.
– Ваша мать? – повторил, чтобы убедиться, Шивон. – А кто она по специальности? Чем занимается?
– О, у неё даже нет образования никакого, кроме школьного. – Нора безмятежно указала на подъезд, у которого следовало её высадить. – Просто она умеет быть счастливой. Это то, чего не умеют люди, умеющие и имеющие, казалось бы, всё. Вот здесь притормозите, пожалуйста. Спасибо.
Шивон, пока она отстегивала ремень безопасности, бросился вокруг машины, чтобы открыть ей дверцу.
– Не стоило, - польщено улыбнулась Нора, находящаяся рядом с мужчиной недолго, а потому ещё не раскусившая его переигрывание. Да и разве каждого можно разоблачить? Кто поручится, что это не природное джентльменство?
Подав ей руку, Шивон довел женщину до домофонной двери.
– Нора, вы удивительная женщина. Я ещё никогда не встречал такого уровня знаний, такой эрудиции, такого широкого кругозора. Я поражен и очарован. – она покосилась ему за спину. Постер с рекламой Супер Джуниор уже сменился на лицо какой-то актриски с баночкой всемогущего крема, омолаживающего за одну минуту на десять лет. Десять лет. Где-то такая разница в годах между ею и этим, выглядящим немного старше своего возраста, соблазнительным артистом.
– Благодарю, мне тоже было приятно познакомиться. – она принялась искать ключи от дома.
– Можем мы ещё как-нибудь увидеться? – не оттягивая, в рамках вежливой формы, спросил Шивон. Нора подняла глаза, не ожидав, что за комплиментами последует ещё что-то. Или предчувствуя, но уже не придавая подобному значения.
– Приезжайте ещё на лекции. – милостиво пригласила она, всматриваясь в стоящую перед ней фигуру. Красив, крепок, мужественен, обходителен. Очевидно, к чему он попытался перейти, но он друг её студента и открывать свои личные пристрастия с тем, с кем имеешь общих знакомых в пределах работы – не этично.
– Только так? Иначе вас встретить невозможно? – стараясь не быть ни настойчивым, ни уступчивым, не ушел Шивон.
– У меня сейчас очень забитый график. Совещания, профессорские съезды, конференции, лекции и подготовки. – попыталась отболтаться Нора, избегая лишней суматохи, которую создадут добавления в хорошо распланированном расписании. Но стоя в полуметрах от затянутого в лоск и блеск молодого мужчины, испытующе и с плохо прикрытым влечением смотрящим на неё, женщина ощущала в себе женщину, которая давненько никуда не выбиралась, тем более, с настолько роскошным спутником.