Зачистить Чистилище
Шрифт:
— Покорми, — посоветовал ему Мазуров, — они нам еще пригодятся.
— Зачем это? — удивился кашевар.
— Пригодятся, — не стал вдаваться в подробности Мазуров.
— Ну, как знаете, — наконец сдался кашевар, — но предупреждаю, что если я начну кормить эту ораву, то вам тогда не хватит.
— Обойдемся.
«Хм, орава? — подумал Мазуров. — Разве это орава? Несколько часов назад их было в четыре раза больше».
Ненависть прошла. Ничего не осталось. Ничего. И
Тяжлов доложил о потерях.
— 145 — убитых, 37 — тяжелораненых, 51 — легко, 17 — пропавших без вести.
Мазуров молча кивнул, вспоминая разорванные на неузнаваемые куски человеческие тела, распластанные на воде парашюты. Он знал, где искать пропавших без вести, но никто этого делать не будет, да и вода давно уже унесла их тела.
Сообщение о легкораненых было не совсем верным, потому что Мазуров вообще не встречал штурмовиков, которых в той или иной степени не задели осколки, пули или штыки.
Деникинцы подогнали несколько санитарных машин, положили в них тяжелораненых, повезли их госпиталь, потом стали грузить трофейное оружие. Его было много. Хватит на целый полк.
Низко над головами проносились десятки истребителей и бомбардировщиков и уходили в сторону Будапешта, покачивая крыльями в знак приветствия.
«Как их много. Какая силища», — любовался ими Мазуров.
Так хотелось закричать им что-то, замахать руками.
Подъехал командирский танк, из него вылез подполковник, лихо подтянулся, соскочил с брони, подошел к Мазурову бодрой походкой.
— Я думал, вы дальше двинете, — сказал Мазуров, вставая и приветствуя подполковника.
— Чуть позже двинем. В баках горючего почти не осталось. Километров на десять только и хватит. Ужасно двигатели прожорливые. Дозаправки ждем.
— Отличная надпись, — сказал Мазуров, тыкая в танк.
Подполковник обернулся.
— «На Будапешт!»? Хе, да. Это подчиненные упражняются в настенной живописи. На одном у меня еще лучше есть: «Даешь Вену». Вы не видели?
— Нет.
— Вену, может, мы и увидим, но Будапешт вряд ли. Задача — его окружить. Брать другие будут.
— Понятно. Простите. Не представился. Майор Мазуров.
— Я знаю. Подполковник Куликов.
Приехали самокатчики и остальные танки. Один из них волокли на жесткой сцепке два других танка. Из выхлопных труб у них били густые струи дыма. Гусеницы глубоко вгрызались в землю, но видимых повреждений на неработающем танке Мазуров не заметил. На нем-то как раз и была надпись «Даешь Вену».
— Что с ним?
Подполковник опять обернулся.
— Двигатель заглох. Завести пока не можем. Может, ремонтники, когда приедут, реанимируют его, а может, и сами справимся.
— Что с пленными будете делать? — спросил Мазуров.
— В тыл отправим. Придется отрядить кого-нибудь для сопровождения.
— Оставьте их мне. Ненадолго.
— Зачем они вам? — удивился подполковник.
— Могилы будут рыть.
На лице Куликова отразилось еще большее удивление, и он с секунду ничего не мог сказать.
— Для себя? — наконец вымолвил он. — Вы что их, расстрелять собрались?
— Нет, ну что вы, — будь настроение у Мазурова получше, он от таких мыслей подполковника, пожалуй, улыбнулся, — конечно, нет. В форте убитых много, вокруг тоже прилично. Надо их похоронить. Когда еще похоронная команда прибудет? Не скоро.
— Ясно, ясно, — закивал Куликов, — ну что ж, для такого дела я их, конечно, оставлю. Да, в принципе, это не мои, а ваши пленные. Так что вам ими и распоряжаться.
— Спасибо. Еще одна просьба.
— Да.
— Ваши солдаты отобрали у австро-венгров саперные лопатки. Я прекрасно вас понимаю, но не думаю, что они ими воспользуются как холодным оружием. Не могли бы вы приказать вернуть их. А то рыть-то нечем будет.
— Конечно, я распоряжусь.
Мазуров посмотрел на пустой дверной проем, ведущий в форт. Ощущение было такое, будто это вход в страшное убежище, где поселилась смерть.
— Не хотите внутрь зайти?
— Нет, простите, мне больше интересно вон то. — Куликов махнул на обгоревшие остовы австро-венгерских танков. — Лихо вы их. Хочу осмотреть. Очень они на мои похожи. Такое впечатление, что австро-венгры нашу технологию выкрали.
— Или мы их.
— Может, и так. Техника-то новая совсем, на ней и воевать-то толком никто не умеет. В том числе и я.
— Ой, наговариваете вы на себя.
— Освоил я ее только два месяца назад. Как увидел — влюбился. К чертям, думаю, кавалерию. При прорывах укрепленных линий танки просто незаменимы. Главное, не угодить под обстрел прямой наводкой… Ну, не прощаюсь.
Такой не похожий внешне на Семирадского — командира эскадры, выручавшей штурмовиков Мазурова в Баварском деле, Куликов в эти минуты все равно напомнил его своим поведением, своими фразами. Эти молодые командиры среднего звена были истинными детьми нового века, когда человек становится лишь придатком техники, и если они смогут пережить войну, то очень скоро займут самые высокие руководящие посты в армейской иерархии.
Подполковник все той же пружинящей походкой двинулся к сгоревшим танкам.