Задача – выжить
Шрифт:
Раненых без очереди пропустили на маршрутку, идущую мимо травмпункта Первой городской больницы имени Пирогова на площади Восставших. Но все равно нашлись такие граждане, которые упорно настаивали на равноправии, и тот факт, что у дядьки был откушен палец, их абсолютно не смущал.
Парень стоял посреди всей этой суеты и просто офигевал от народа, который грызся, как собаки за косточку. И было бы за что – маршрутки на Камыши [7] шли одна за другой, поэтому Степан абсолютно не понимал возмущения толстой дамы, которая визгливо извещала всех, что у нее сердце и ей срочно нужно сесть именно в эту маршрутку. Мужчина уже набрал в грудь воздуха, чтобы как следует ответить тостухе, но тут подъехал нужный автобус, поэтому Степан плюнул на все разборки и поспешил войти в салон.
7
Камыши – разговорное название района Севастополя, располагающегося близ бухты Камышовой.
Уже отъезжая, в окно автобуса парень увидел фигуру, приближающуюся к фонтану покачивающейся походкой.
Домой мужчина доехал без приключений, хотя несколько человек в транспорте недовольно косились на дворняжку, тихо трясущуюся на руках у Степана.
Дом находился на другой стороне улицы, – поэтому парню предстояло пересечь пару пешеходных переходов, на которых, несмотря на светофоры, головой приходилось крутить на сто восемьдесят градусов – лихачей на дорогах хватало. Еще не стерлась из памяти история, когда местный гонщик, возомнивший себя братом Михаэля Шумахера, практически на глазах у мужа сбил на пешеходной дорожке молодую женщину с двумя детьми. Все трое скончались на месте.
Двор дома, где снимал квартиру Степан, был без традиционной детской площадки – деятельные бабульки-пенсионерки наряду с самопровозглашенной «старшей по дому», бывшей главой районной администрации, на собрании «Комитета галдящих баб» приняли решение снести качели и скамейки, так как их раздражали «наркоманы и алкаши», которые там собирались. Естественно, в эту самую категорию граждан был записан любой, кто хоть раз присаживался на скамейку и разговаривал чуть громче, чем шепотом. Поэтому качелей здесь не было уже лет пять, зато освободилось место под клумбы, где рядовые члены того самого «Комитета» и ковырялись в землице – видать, на будущее… лежку готовили.
Помимо качелей-каруселей бабки привнесли во двор еще одно новшество – наняли трудяг и установили блок из белого инкерманского камня прямо посреди выезда из двора на проспект. Так что теперь, чтобы заехать во двор или выехать из него, нужно было давать доброго кругаля по району, петляя между домами. Автовладельцы все собирались сдвинуть глыбу – но дальше разговоров дело не продвинулось. Поэтому Степан оставлял свой «шевроле» не во дворе, а на стоянке перед супермаркетом, что располагался на первом этаже дома. Так решалась и проблема с полоумными бабками. Да и окна квартиры выходили на эту самую стоянку – потому всегда можно было выглянуть и убедиться, все ли в порядке с авто.
Пошарив в кармане, парень не сразу достал связку ключей – как назло, один из них провалился в дырку. Но наконец застрявший ключ удалось достать, и Степан поднес брелок-таблетку к магнитному считывателю. Раздался приветственный «пик-пик-пик», и электромагнитный замок, держащий железную дверь закрытой, открылся. Квартира Степана была на первом этаже, но, учитывая супермаркет под ней, получалось, что как бы на втором. Такое соседство оказалось весьма удобным – и недалеко бегать за покупками, и балконом Степану служила крыша магазина, отгороженная сеткой, хотя иногда напрягал шум вентиляторов от кондиционеров.
Буквально в три прыжка Степан преодолел лестничный пролет, отделявший его от квартиры, и открыл замок входной двери.
– Ну что, заходи, осваивайся, – сказал парень щенку, поставив того на пол. Щенок боязливо прижался к ногам Степана и отказался самостоятельно осваивать территорию, которая была полна незнакомых, но интригующих запахов и шумов.
Мужчина разулся и прошел в небольшую, но со вкусом обставленную кухоньку, где удобно разместиться можно было разве что в гордом одиночестве – хрущевки никогда не баловали своих жителей простором. Наверное, Никита Сергеевич, когда давал добро на постройку домов с подобной планировкой, полагал, что чем теснее будут жить люди, тем быстрее улучшится демографическая ситуация.
В холодильнике, кроме пары обезжиренных йогуртов и остатков вчерашних суши, ничего не было. Катя не очень любила готовить, поэтому питалась молодая семья в основном полуфабрикатами, или пиццу заказывали в ближайшей к дому пиццерии.
Степан хлопком закрыл холодильник, в котором впору было грызуну веревку мылить, и глянул на щенка – тот уже не трясся, но и особой смелости не проявлял, все еще не понимая, куда это его принесли.
– Ладно, я схожу затарюсь продуктами – нужно привыкать к холостяцкой жизни, а то на йогуртах-хреногуртах далеко не уедешь.
Вернулся Степан довольно-таки быстро, по пути назад заметив две машины «скорой помощи», промчавшиеся с сиренами в сторону больничного комплекса практически одна за другой. На лестничной клетке он столкнулся с соседом, как раз собравшимся звонить в дверь Степиной квартиры. Дверь, к слову, была крепкой – килограмм под шестьдесят весом.
– О! Привет, Степ. Как раз вот к тебе собрался, думал, вдруг ты сегодня дома, – сконфуженно поздоровался сосед, сорокалетний кряжистый мужчина из квартиры напротив. У него еще были две дочки – шумные девчушки семи и одиннадцати лет, которые частенько разрисовывали мелками лестницу, ведущую к подъезду.
– Привет. Да вот… – сконфуженно развел руками тот и добавил: – Дома.
– Я вот чего к тебе… Бинт хотел бы попросить… Одолжи, а? А то на «Москву» идти из-за такой ерунды неохота, а в нашей аптеке то ли переучет, то ли еще чего… – «Москвой» было принято назвать стихийный рынок, что организовался возле остановки «Кинотеатр Москва» и находился минутах в десяти неспешной ходьбы от дома Степана.
– Да без проблем. Заходи, Наполеон, – кивнул Степан, открывая дверь ключом. – Что случилось-то?
– Да возвращался со смены, а на остановке потасовка была, и один из дерущихся меня за ладонь цапнул, когда я хотел их разнять.
– Что, прям так и укусил? – не поверил парень.
– Так он не только меня укусил, он и того, второго, пытался грызнуть. Да тот его каким-то захватом скрутил, а мне вот досталось. Плюнул я на это дело и двинул домой – вот уж действительно говорят: двое дерутся – третий не лезь.
– Эт правильно. Сегодня день какой-то ненормальный… – Степан промолчал про инцидент на Приморском. – Пойдем, я рану перекисью промою. А в больницу ты все же обратись, мало ли какая зараза на зубах у того мужика психованного была.