Задачка для идиота
Шрифт:
– Серафим.
– Шестикрылый? – Нашла в себе силы улыбнуться узница, – А меня зовут Стелла.
– И каким же чертом ты здесь оказалась? – Не понял Серафим, осматривая другие двери. Заперта была только одна, но замок опять-таки нашего героя не смутил. Лучше бы смутил…
Открыв дверь, и Стелла, и Серафим, синхронно ощутили, как перехватывает дыхание. Помещение было завалено полусгнившими трупами, большинство из которых было расчлененными. Спасать здесь было уже некого…
– Убираемся отсюда! – Приказал Серафим, защелкнул оба замка и вместе со Стелой рванул по
Лишь задвинув все шторы и включив бра, которую прикрыл полотенцем, чтобы не светила слишком ярко, Серафим собрался расспросить Стеллу о том, что с ней произошло, но она жалобно посмотрела на него и спросила:
– У тебя нет чего-нибудь перекусить? Понимаю, что наглею, но эти уроды кормили меня раз в сутки, а желудок просто сводит от голода…
У нее были большие зеленые глаза и спадающие до плеч огненные волосы, а взгляд был настолько беззащитен, что Серафим вряд ли смог бы отказать ей, даже попроси она его приготовить ужин на пепелище его дома.
«Ради таких женщин войны и начинают!» – Подумал Серафим, проходя в кухню. На часах было недалеко до полуночи. Стелла вошла следом за ним и, пронаблюдав за его неумелым приготовлением пищи, взяла процесс в свои руки. Особо не упираясь, Серафим сел на табуретку и наблюдал за тем, как ловко она управляется на кухне.
– Так что же с тобой произошло? – Спросил он, поняв, что не может отвести от нее глаз и мысленно проклиная весну…
– Если говорить вкратце, – Стелла не хотела обрушивать на своего спасителя полностью всю информацию, боясь, что его это может отвернуть от нее. – Скажем так, я попала в одну ситуацию, в которой меня считают свидетелем и за это хотят убить. Но, похоже, они явно думают, что я видела, куда кто-то что-то спрятал и ждут, пока я признаюсь в этом.
– А чуть-чуть понятнее можно? – Попросил Серафим, сложив на столе свои руки, коими и быка придушить можно было. Стелле он нравился: большой, сильный и, похоже, смелый – то, чего так часто не хватает нынешним мужчинам. Носиться пьяными за рулем мимо гаишников – не подвиг, а глупость, а вот рискнут ли такие «смельчаки» спуститься ночью в бункер, чтобы вытащить девушку? Но именно потому, что он ей нравился, часть правды она скрыла. Не сказала ему, каким образом очутилась там, где лучше было не оказываться:
– Получилось так, что при мне произошла криминальная разборка, две банды изрядно друг друга перестреляли. – Начала она, – Увидев меня, они решили, что я все видела. Думаю, они бы меня точно пристрелили, но, похоже, во время этой разборки у них пропало что-то очень ценное. Эти бритоголовые придурки решили, что я видела. Они поместили меня в этот подвал, где ни днем, ни ночью нет света, и кормили раз в сутки. Я хотела было сказать, что ничего не видела, но поняла, что тогда они меня пристрелят – и вся любовь! За стенкой они держали еще несколько человек…
Стелла сглотнула, припоминая те события, она продолжила говорить совсем тихо, не замечая, как под ее глазами возникли слезы.
– Я прикидывалась сумасшедшей, словно была в шоке. Когда они начинали кричать, начинала петь детскую колыбельную. Тогда они начали убивать людей за стеной. Я никогда не видела их, но мы разговаривали. Там были шесть девушек. Но даже с ними я не могла говорить нормально – ведь я не была уверена, что потом они не расскажут об этом бандитам. Они говорили мне, что их привезли сюда в гарем…
– В гарем?! – Не удержался и влез в разговор Серафим.
– Да, в гарем. Чей именно – я не поняла, да и не разговаривала с ними толком, прикидывалась сумасшедшей. Жаль…
Она вытерла слезы, руки чисто механически перевернули яичницу на сковородке, затем Стелла продолжила:
– Потом их стали уводить. Кого-то увели. Не знаю, кого именно. А тех, кто больше был не нужен… Их… Их убивали. Я слышала их крики, они так страшно кричали, что кровь стыла в венах. Убив каждую из них, они открывали дверь и говорили, что потом займутся мной, потом бросили мне их головы…
Серафим застыл за столом, как изваяние. Даже представить, что она пережила ТАКОЕ было страшно!
– Три дня они лежали у меня, потом их забрали, когда мух стало много. Я действительно начала с ума сходить, в мою камеру шел запах от трупов за стенкой. Когда я услышала, что кто-то ходит, решила: буду биться в дверь. Если не спасут – то пусть хоть пристрелят, все лучше, чем так мучиться! А это оказался ты…
Еще раз смахнув слезы, Стелла выложила яичницу на тарелку и принялась жадно ее поглощать. Про себя Серафим сумел только подумать, что при первой же возможности свернет шею тем, кто причинил ей столько страданий.
Глава 4.
…Тимо и великан Грэг пили шотландский виски, сидя в креслах у Ставра. Последний, обернувшись полотенцем, расхаживал по квартире и время от времени чесал подбородок.
– Брат мой, ты вошью не обзавелся? Что-то чешешься больно часто. – Скривился Тимо. Несмотря на то, что родился и вырос он в Тампере, в Финляндии, русский язык он знал превосходно и грамотен в нем был больше, чем многие коренные россияне. Грэг этим не мог похвастать. Он прекрасно понимал людей, даже не зная их языка, поэтому сильно ни к кому не прислушивался. Говорил он в основном по-английски, но с сильным акцентом родной Шотландии. Впрочем, Ставр с английским тоже дружил очень неплохо.
– Дело в том, братья вы мои по разуму, – Говорил он, нарезая по комнате сто пятый круг, – что сегодня вечером я иду на свидание.
На момент того разговора часы показывали девятнадцать часов. У Ставра был еще час, отчего он жутко нервничал.
– Свершилось чудо!!! – Тимо подпрыгнул с кресла, подскочил к Ставру, пожал его руку и от души ее потряс, затем рухнул в кресло, налил себе полный стакан виски и залпом его осушил. Те, кто этот виски пил, знают, что с этой убойной штукой так лучше не делать. После чего с видом последнего алкоголика откусил кусок апельсина вместе с кожурой и с набитым ртом прокричал: – Наконец-то!