Задание на всю жизнь
Шрифт:
Джафар, сидящий за прилавком, отгонял от сладкого товара стаи мух и переживал вслух, бормоча:
— Товар залеживается… Значит, скоро конец… Вот беда-то какая!
Часть засохшей халвы вновь перерабатывалась… Но разве это спасет положение?
В такой трудный момент Джабраил Аскар, как это уже не раз бывало, явился для хозяина спасителем.
— Уважаемый Джафар-ага, не нужно падать духом! Давайте-ка большой медный поднос, на нем красиво разложим халву, а я пойду по улицам и буду кричать: «Кончается халва!» Сами увидите: поднос халвы обернется подносом звонкой монеты… Что скажете на это?
Джафар усмехнулся, обдумывая предложение.
— Золотая голова у тебя, Джабраил. Всегда что-нибудь придумаешь. Хотя эта мысль сама по себе не новая, но мне в голову она не пришла. Что ж, попробуем…
— Не беспокойтесь, хозяин, — весело перебил его Джабраил. — Я быстро заполню прореху, которая образовалась в ваших делах!
Джафар невольно улыбнулся. Может быть, этот весельчак, застрявший у него на полдороге между аллахом и пророком, действительно поправит его дела!
На другой день Джабраил Аскар поставил большой медный поднос перед хозяином.
— Ну-ка, ага, разложите сами все, что хотите! Давайте побольше зульбие, занжибил, кунжутного и парворды.
Лучшие, знаменитые сорта халвы… На любой вкус!
Зульбие, например, готовится из тягучей патоки… Кроме патоки необходим тонкий слой теста, обязательно на топленом масле. Тесто обернет патоку трубочкой. А на трубочку, для красоты, нанесут узор.
Многим нравится халва занжибил. Ее варят, примешивая кофе или какао.
Но если вы и ваши друзья угощались фруктами, подайте на стол халву парворды… Кроме сахара и теста, в ней есть немного перца…
Выбирайте на любой вкус!
Джабраил сложил халву пирамидками и, легко подняв большой поднос, водрузил его на голову. В одну руку он взял маленькие весы, гири, в другую — небольшой стульчик и вышел на улицу.
— Халва кончается! Халва кончается! — зазвенел его голос.
Целый день, не зная усталости, ходил по площадям и улицам, переулкам и тесным тупичкам, по базарам и торговым рядам, чайханам и харчевням веселый человек. Он сыпал шутками. Громко декламировал незатейливые стихи:
— Кто съел халву занжибил, Тот сладость жизни вкусил!И тут же обязательно предупреждал:
— Халва кончается?
Новую работу Джабраил выполнял с большим рвением. В первые дни продавал по одному подносу, а потом стал являться в лавку за товаром по два, а то и по три раза. Конечно, это пришлось по душе Джафару!
Хозяин жадно пересчитывал монеты, не скрывая восхищения таким работником. А Джабраил, скромно выслушав похвалы, снова уходил, подмигивая самому себе и стараясь перекрыть городской шум своим неожиданным сообщением:
— Халва кончается! Спешите…
Люди тянулись к веселому продавцу.
Он снимал с головы поднос, ставил на стульчик, брал весы…
— Ну, подходите… Быстрее, быстрее.
Когда Мирза Садыков начал работать в чайхане, он несколько раз видел Джабраила, проносившего свой товар. И Джабраил, хотя он не был знаком ни с Али, ни с его работником, приметил, что в Мешхеде появился новый человек.
По фотографии, показанной ему в Ташкенте, Мирза узнал этого низкого, полного, с горящими глазами веселого азербайджанца и издали внимательно присматривался к нему. Этот веселый продавец халвы был очень нужным для Мирзы человеком…
Однако тогда еще не настало время встречи с бакинским коммунистом Хусейном Мамедовым, которого здесь звали Джабраилом.
Но теперь, когда Мирза прочно обосновался у муфтия, свидание с разносчиком халвы стало необходимым. Джабраил, словно ощутив это, не заставил себя ждать. Он каждый день приходил на улицу Арк. Под гулкими сводами суннитской мечети высоко звенел его голос.
Вот и сегодня, в самый полдень, когда на раскаленных улицах почти пусто, упрямый и веселый продавец появился опять.
Все живое — даже бездомные собаки, высунувшие языки, птицы с открытыми клювами — устроились на островках тени под заборами и в подворотнях. А продавец как ни в чем не бывало шел по самой середине улицы Арк, распевая:
Кто съел халву занжибил, Тот сладость жизни вкусил!Муфтий и Мирза пили чай за низким столиком, раскрыв настежь двери худжры.
Муфтий взглянул на Мирзу:
— Что-то уж очень расхваливает свою халву этот весельчак. Может быть, купите немного зульбие и занжибила… К чаю они кстати.
Набросив на плечи тонкий яктак [17] , Мирза вышел на улицу. В руках у него была фарфоровая чашка, и, стоя в тени ограды, он с нетерпением ожидал торговца.
— Эй, халвафуруш [18] , — окликнул он негромко.
Продавец обернулся. Мирза приблизился к нему. Они остановились в десяти-пятнадцати шагах от ворот мечети под тенью дувала. Джабраил быстро поставил поднос на стульчик и заговорил:
— Приказывайте, господин, сколько и какой халвы вам угодно? Один сорт вкуснее другого! Во рту тает!
17
Яктак — легкий летний халат.
18
Халвафуруш — продавец халвы.
Говорил Джабраил весело, торопливо, но в то же время внимательно осматривая нового покупателя. Вокруг ни живой души.
— Вы из Бухары? — спросил Мирза, понизив голос.
— Нет, из Балха.
Эти, казалось, ничего не значащие фразы мгновенно сблизили двух людей, встретившихся впервые. Продавец смотрел на своего покупателя с открытой и доброй улыбкой. Руки его делали свое дело: отрезали, взвешивали, заворачивали халву. И словно расхваливая товар, он бормотал:
— Завтра понедельник. В три часа дня буду ждать в конце улицы Поян-хиабан.