Задание
Шрифт:
— Это еще не главное, — как бы успокоил его капитан. — В сыщицкой работе должна быть идея.
— Какая? — спросил Бледный, намереваясь уйти от непонятных для него вопросов.
Но тут походкой манекенщицы вошла Ирка, катя перед собой нагруженный столик. Все зашевелились. Запахло кофе, зазвенели ложки-вилки, заскрипели колесики подъезжавших кресел. Подано все было безукоризненно. Ирка разливала кофе, и казалось, она все еще разглядывает свои руки, как обретенную драгоценность. Петельников включил стереосистему — ритмы застучали отовсюду, из книг и стенок,
— Какая идея в работе сыщиков? — спросил Бледный, перебивая музыку и общий разговорный шумок.
— Мужская, — коротко ответил Петельников.
— Что за мужская?
— У истинного мужчины есть две задачи: переделать себя и переделать мир.
— Зачем переделать себя?
— А ты собой доволен?
— Зачем переделать мир?
— А ты миром доволен?
Бледный задумался: к таким беседам он не привык. Ни дозы, ни трепа, ни расслабона. Странная квартира, непонятный мужик, покрасивевшая Ирка… Не найдя ответа ни о переделке себя, ни о переделке мира, Бледный вдруг спросил:
— А вы правда сыщик?
— Натуральный.
— А где же работаете?
Ответить Петельников не успел: на белой тахте зазвонил оранжевый телефон. Капитан подошел и снял трубку. Вроде бы он не сказал ни слова, слушая другого. Но Леденцов видел, как капитан выпрямился, лицо его стало тверже, опустевшие глаза уже никого не замечали… Трубку он слушал с полминуты и бросил ее на аппарат как уже мешавшую.
Петельников выключил музыку. Ребята повернули к нему головы, ожидая чего-то интересного. Но капитан их уже не видел.
— Боря, Гундосый возник. Едем!
В передней они надели ботинки и схватили куртки. Ребята ошарашенно выскочили к ним.
— А мы? — удивилась Ирка.
— Оставайтесь, — бросил капитан уже на ходу.
— А Желток куда? — все-таки успел спросить Бледный.
— Какой желток?
— Борька… Он-то кто?
— Он младший сыщик. Ждите, мы скоро…
Гости вернулись в комнату, но кофе пить не стали, опять рассевшись по креслицам. Горел яркий свет, дымился кофе, сидели люди… И было тихо, как на поминках. Они бы не смогли объяснить, почему без хозяина не хотелось ни говорить, ни есть…
В этой тишине занудно скрипнуло. Убегая, Петельников что-то брал из шкафа, не запер, и дверца теперь отъехала. Шиндорга подошел, намереваясь ее закрыть. Но не закрыл, остолбенело уставившись в темноту шкафа, будто увидел там привидение.
— Что? — спросил Бледный.
Шиндорга безмолвно поднял руку и ткнул ею в шкаф, как отмахнулся от кого-то нападавшего. Тогда Бледный, Ирка и Артист подбежали к Шиндорге и глянули туда, куда он показывал…
В шкафу висел новенький милицейский китель с капитанскими погонами.
32
Десять гаражей прижались к глухой стене дома ровненьким рядом. Все они были легкими, каркасными, лишь один, в середине,
— Как все произошло? — спросил капитан пожилого оперативника Фомина.
— Пашу приметили во дворе, позвонили нам. Мы в пять минут приехали. Он нас засек и побежал. Хозяин этого гаража пошел зачем-то домой, вот в этот корпус, а дверь не закрыл. Паша схватил девочку как прикрытие и юркнул в гараж…
— Сколько девочке?
— Семь лет.
— Родители знают?
— С матерью сидит капитан Кашина.
— Как звать девочку? — спросил Петельников, сам не понимая зачем, ибо ее имя для оперативной задачи не имело значения.
— Света.
Они стояли под углом к гаражу, метрах в тридцати, у мусорных бачков, и смотрели на его распахнутые стальные двери. С другой стороны гаража темнели фигуры еще двух оперативников. В кустах залегли Шатохин с Акулинушкиным. Две милицейские машины перегородили проезд… Микрорайон был оцеплен.
— У него же обрез, один выстрел…
— У него пистолет, товарищ капитан, и два кармана патронов.
И Фомин показал на грузовик, переднее стекло которого было в трех местах продырявлено пулями. Петельников все понял без слов: оперативники подгоняли автомобиль к дверям, чтобы затем ворваться в гараж.
— Товарищ капитан, — тихо сказал Леденцов, — по другим гаражам можно добежать до крыши…
— И что? Листовая сталь залита бетоном.
Девочка Света… Они не могли стрелять и не могли применить никакие технические средства. Чего проще пригнать пожарные машины и шарахнуть в гараж из брандспойта. Мокрый Паша сам бы выскочил, как суслик из норы. Но девочка, девочка…
В гараже было тихо и темно, будто в пещере. Девочка, девочка… Связана ли она, в машине ли закрыта, прикрывает ли он ее тельцем свою впалую немужскую грудь?..
Петельников снял куртку, отдал ее Леденцову и приказал:
— Всем оставаться на местах!
Капитан подскочил к громадному пустому бачку для отбросов, стоявшему «на попа», и повалил его. Из чего он? Видимо, из оцинкованной толстой жести. Петельников толкнул его ногой. Бачок, а вернее, бочкообразный контейнер покатился легко. Капитан упал за него на четвереньки и, толкая рукой, покатил на гараж. Скрипел песок и мелкое стекло. Контейнер громыхал на случайных камнях и выступах, надежно закрывая ползущего сзади Петельникова.
До гаражного входа оставалось метров десять, когда там блеснуло, словно чиркнули спичку. Выстрел, сдавленный кирпичными стенами, вышел негромким. Петельников не видел блеска и плохо слышал выстрел, но его удивил почти музыкальный звон контейнера и убежавший звук над ухом, точно тренькнула балалаечная струна. Неужели пуля пробила железо? Какой же у него пистолет — Макарова?
Высокий детский крик вырвался из гаража: видимо, девочка испугалась стрельбы.
— Подонок! — выругался Петельников, дернул на себя бак и пополз обратно, уже не очень маскируясь…