ЗАДница Василиска
Шрифт:
Аркадий проводит затянутой в перчатку рукой по броне крайней в ангаре машины, вспоминая…
«Г-9. Системный истребитель конструкции Григоровича. Глубокая модернизация предыдущей модели. По сравнению с Г-седьмым набрал пять с половиной тонн сухого веса, всего девяносто три с половиной тонны. Полный взлётный вес 149 тонн. Соотношение собственного веса и полезной нагрузки до настоящего времени лучшее в известном космосе.
Энергоустановка – синтезирующий реактор закрытого типа с обратной накачкой холодного типа.
Благодаря использованию эффекта Бодрова-Нестеренко,
Экипаж – 1 человек
Автономность – до 30 стандартных суток.
Встроенное вооружение – лазерная спарка НС 32*2, агрегатированая с двумя ЭМПУ КС 2,5-57.
Номенклатура подвесного вооружения – согласно спецификации.
Система защиты автоматическая, интеллектуальная, – тип Штора-МУ. Включает в себя комплекс детекторов кругового обзора, две турели ЭМПУ 0,2-45, сеятель Град 52/24, комплекс «Туман» и блок РЭБ 0,725 «Трындычиха».
Рабочий клин (типовая конфигурация):
Количество ведомых дронов – 12, в том числе:
Тяжёлых ударных типа «Стриж» – 3 единиц
Дальней зачистки тип «Оса» - 4 единиц
Непосредственного прикрытия тип «Каракурт» - 5 единиц
При необходимости конфигурация клина может быть изменена. Опция доступна при замене модуля управления на истребителе. ВНИМАНИЕ! Только на специально оборудованном стенде!
Скорость… Прицельно-навигационный комплекс, система управления оружием… Детекторный комплекс…
А пилотская кабина девятки! Машина обнимает пилота, как любящая женщина, крепко, но нежно. Это не коробка в несколько тысяч тонн массы покоя, пилотирование девятки это песнь души и счастье бытия. Перегрузки при маневрах позволяют ощутить себя живущим на полную катушку.
Перегрузки при маневрах…
Закусив губу, Лобачевский тычет в корпус истребителя кулаком, поворачивается к машине спиной и твёрдой походкой направляется к ведущему в жилые отсеки шлюзу. Внешний скелет его модернизированного механиками Морского корпуса скафандра старательно демпфирует нагрузки, возникающие при движении.
«При восстановлении повреждённых нервных волокон нижних конечностей произошло их изменение неясной пока природы. Структура ткани изменена, последствия непредсказуемы. Кроме того, наблюдаются многочисленные нарушения структуры костей и суставов. В настоящее время ноги пациента функционируют нормально, если не считать болезненной чувствительности. Рекомендуется постоянное врачебное наблюдение. Противопоказаны любые физические нагрузки, превышающие стандартный уровень».
Последняя фраза эпикриза перечеркнула лётную карьеру гардемарина Лобачевского жирным красным крестом. Медики, блин.
***
Мелкая рябь на поверхности воды засыпает окрестности целыми стадами солнечных зайчиков, заставляет морщиться, потому что отвернуться сейчас – потеря лица. Чёрт, слепит, будто лазерная ловушка. В ушах отдаётся полный официального участия голос начальника училища.
– Приказом командующего морскими силами старшему гардемарину Лобачевскому присваивается очередное воинское звание – мичман. Этим же приказом вы отправляетесь в бессрочный отпуск для поправки здоровья с сохранением половинного жалованья, причитающегося вам в соответствии со званием.
Китицын замолкает на секунду, затем нормальным голосом продолжает:
– Мне искренне жаль, Аркадий Лукич. Но обстоятельства…
– Я понимаю, господин капитан первого ранга. Флот и без меня обременён излишком офицеров. Заслуженных, с боевым опытом.
Начальник школы хлопает ладонью по столешнице и вдруг вскакивает на ноги:
– Что вы понимаете, мальчишка!
Но тут же остывает и берёт себя в руки.
– Извините, Аркадий. И давайте поговорим без чинов. Вы правы. На флоте действительно слишком много офицеров. Здоровых, пригодных к службе без ограничений. Вы уже думали, чем будете заниматься? Финансовые затруднения вам, насколько я знаю, не грозят?
– Не грозят. Ко мне уже обращались сотрудники строительного управления. Кресло и пульт управления проходческого комплекса мне предоставят в любой момент. Однако… – мичман рывком поворачивается к теперь уже бывшему командиру:
–Михаил Александрович, я слышал, «Тюленя» списывают и собираются пустить на разборку?
– Да. Жаль конечно, но корабль окончательно устарел. Практически полный износ энергетической установки. Новую взять негде, а так хоть вспомогательные механизмы используют.
Аркадий собирается, очевидно, окончательно приняв какое-то решение.
– Михаил Александрович, ведь субпространственники типа «Морж» не дают на разгоне и маневре перегрузки больше двух с половиной «же»?
– Два и четыре десятых для «Тюленя» – по памяти поправляет бывший командир.
– Помогите выкупить ветерана! – взмолился Лобачевский. – А реактор… Реактор восстановим! Я уже говорил на «Кронштадте», с теми кристаллами, что у меня остались…
– Не хотите уходить из космоса, – Китицын смотрит юноше в глаза. – В принципе, космические суда в частной собственности у нас уже есть. Но, быть может, подобрать какой-нибудь буксир?
Аркадий отрицательно качает головой:
– У старых буксиров просто смешной запас хода, – юноша улыбается. – А новый мне никто не продаст. Их и старые-то не продают.
– Убедили. Я постараюсь связаться с Беренсом при первой возможности. Вы же подробно изложите свою просьбу в письменном виде. Отдельным файлом – как собираетесь использовать выкупленный корабль. И да, за «Тюленя» – отдельное спасибо.
***
Когда-нибудь, когда планету достаточно обживут, здесь непременно появятся художники. Закон природы такой. Они появляются везде, где есть достаточное количество свободных материальных ресурсов, пригодных для обмена на художественные ценности. Неважно, что это – кусок мамонтятины, тёплая шкура, горсть гульденов или долларовый счёт…