Задверье
Шрифт:
На самом деле всё и впрямь обстояло приемлемо для меня. После окончания «турнира на выбывание», четверо «победителей» которого получили возможность разгромно проиграть самому мастеру клинка и троим его помощникам, началось то, что для меня было действительно важным. Кравченко начал кратко, но чётко разбирать достоинства и недостатки каждого из нас, благо, как оказалось, за всеми ухитрился понаблюдать. Ну или не за всеми, но воспользовался тем, что ему подсказали ассистенты, тоже более чем хорошо разбирающиеся в нелёгком деле владения хорошо отточенной сталью.
Никто не остался обделённым, получив свою долю знаний о собственных плюсах и минусах. И всё это спокойным, доброжелательным тоном, без тени попыток пренебречь или тем паче
Несколько иное для тех, кто в той или иной мере был знаком с какими-либо видами холодного оружия. Тут уже более конкретные выводы, вроде таких… «Неклюдова! Если используешь свой бич и не хочешь от него отказываться, всегда держи запасное оружие, под левую руку минимум». «Подумай о том, что происходит с твоим туловом, Репнин, когда ты делаешь глубокий выпад. Голова вперёд уходит, как у бегущего страуса, напрашивается на удар». «Глефа, копьё — это твои виды оружия, Ливен. Только не забывай, они друг от друга отличаются. И про инерцию всегда помни».
Никто не ушёл обиженным в плане невнимания. Я не был исключением, услышав: «Развивай парные клинки, Любомирский. Длинные, а не эти кинжалы-коротышки. Руки-ноги длинные. Оружие тоже должно быть соразмерным». И ведь не поспоришь, прав был мастер клинка.
Не оценкой единой. Каждому, относительно кого Кравченко счёл, что тот либо та сражаются не совсем подходящим или не подходящим в принципе оружием, он лично показал несколько вариантов того, что использовать стоило. Мне тоже. И в конкретном случае это было… несколько вышедшим за обычные стандарты. Прошептав несколько слов Хаапсалле, временно переключился на других, но через пару минут вернулся к моему случаю, когда ассистент, ненадолго покинувший зал, возвратился с двумя парами очень необычных парных клинков. Они мне напоминали индонезийские крисы с волнообразным, обоюдоострым и сильно сужающимся к концу лезвием. Присутствовала и уникальная возможность при наносимом ударе применить вращение рукояти вокруг своей оси, что делало колющий удар особенно смертоносным, не оставляющим противнику почти никаких шансов выжить. Однако имелись и серьёзные отличия.
У крисов, как известно, практически никогда не имелось полноценной гарды, которую заменяло собственно расширяющееся и утолщающееся к своему основанию лезвие. Тут же гарда присутствовала, к тому же серьёзная, защищающая руку и даже с усами-клинколомами. Длина собственно клинка опять же, выходящая за пределы предельно допустимых шестидесяти сантиметром. Не сильно выходящая, но это многое значило. Зато и баланс был превосходным, и хватка на рукояти словно для моих пальцев, и… Сразу становилось очевидным — мастер, он и есть мастер, поскольку подобрал как раз то оружие, которое мне подходило, которое заставляло чуть ли не влюбиться в себя при первом не взгляде, но взятии в руки и паре пробных ударов.
Почему две пары? Первая была тренировочной, то есть, как и полагается, тупой и с скруглённым и утолщённым, дабы не нанести при тренировках травмы, концом. Зато вторая… Настоящие, боевые, к тому же «пустые». Что это означало? Отсутствие каких-либо плетений, внедрённых в металл клинков. Можно было самому выбрать оные и, оплатив их установку, сделать оружие наиболее подходящим именно под твои нужды.
Подарок? Вовсе нет, о чём мне сразу же и сообщили. Всего лишь то, с чем тоже следовало тренироваться. Но несколько позже. Бой с «тенью», затем против
Как следовало относиться к подобному? Не как к чему-то эксклюзивному, поскольку подобные же предложения получили Енгалычев с его тягой к сабельному бою и не совсем подходящим, по мнению мастера, типом используемого клинка, а также Алиса Неклюдова. Но последняя не в плане смены боевого бича — как и она сама сказала, и Кравченко убедился после показа настоящего, используемого девушкой в бою оружия — достойного и качественного средства убиения людей и тварей. Дополнительное к нему оружие, по мнению варлока, представляющее из себя облегчённого веса скрамасакс, но с изменённой, защищающей руку гардой и рукоятью. Вообще, как я заметил, тут редко какие из известных мне видов клинков и иного оружия оставались неизменными, в своих классических формах. Причин тому было много и не в последнюю очередь сильно увеличенные, в сравнении с простыми людьми, возможности мистиков. Физические параметры, такие как сила, скорость движений, способность в той или иной мере плевать на инерцию — всё это не могло не остаться без внимания мастеров клинка, с давних пор совершенствующих оружие. Хорошо так совершенствующих, зачастую в индивидуальном формате, особенно учитывая совершенствование не столько материала и формы оружия, сколько чисто мистическую составляющую.
Как бы то ни было, а я получил сегодня много как полезного, так и проблемного в довесок к тому, что уже не самым лёгким грузом лежало на моих плечах. Конфликты. Кивилиди. теперь ещё и Фигнер. Пусть последнего я и не покалечил, но прилюдное унижение, пускай в ответ на весьма серьёзное оскорбление, вылетевшее из его рта… Теперь ни о каком «встраивании в существующую иерархию» и речи быть не могло. Не то чтобы я в принципе собирался под неё подстраиваться, тут совсем иное. Расчёт то имелся на затягивание предварительного этапа, тактической паузе хотя бы до начала настоящих занятий, что в сентябре. Однако планы и реальность порой сильно разнятся.
Что мне оставалось делать при сложившемся раскладе? Играть с теми картами, которые оказались на руке, благо козыри среди них также имелись. Например, довольно значимая в моём положении и довольно явно выраженная поддержка не столько куратора как такового, сколько рода Ухтомских, частью коего он являлся. Не до конца понятный, но ярко выраженный интерес не то Анастасии Ливен и Алисы Неклюдовой, не то их рода и семьи. Плюс, конечно, наглядное, специальное подчёркнутое выделение моей персоны мастером-варлоком Богданом Кравченко. Тут вообще никаких сомнений, поскольку он сделал это не до, а после конфликта с Фигнером. Зато его мотивы мне прояснили однозначно, те самые Алиса и Анастасия.
Богдан Кравченко, как оказалось, был бастардом не младшего и даже не старшего рода, а целого древнего. Древний род Глинских, корень которых терялся в глубине веков, а количество мастеров и грандмастеров было на зависть многим. Более того, во главе рода стоял магистр, а это… Это было не просто заявкой на влияние по всей стране, но и доказательством, что тот же Орден Хранителей — во главе которого тоже стоял всего лишь магистр — не есть нечто ультимативное и необоримой силы. Варлоки, ведьмаки, воины духа… Последние были не то чтобы совсем экзотикой, просто весьма редким и сложным путём для развития, который далеко не всегда выбирали, даже если представлялась подобная возможность. Причины имелись, но вникать в них лично у меня сейчас и желания особого не имелось, и со временем тоже имелись серьёзные напряги. К тому же не о том речь.