Загадай желание

Ирсэн

— Согласен. Эй, малыш, все хорошо? — Нико обратил свое внимание на племянника, который несмотря на еще достаточно ранний час, вел себя подозрительно тихо и спокойно.

Анхель оторвал усталый взгляд от телевизора. — У меня болит голова. Я спать хочу, — в конец раскапризничался шестилетний ребенок.

— Спать? — удивилась Милагрос, прикладывая ладонь ко лбу Анхеля. — Родной, ты случайно не заболел? Кажется, температуры нет, но глаза как у больного. Пойдем я уложу тебя спать, малыш.

— Лучше я, — подорвался с кресла Иво, — не хватало, чтобы ты сама заболела. Он всеми способами пытался завоевать доверие собственной жены. — Я справлюсь, — видя недоверие в ее глазах, он поспешил ее обнадежить.

Все еще сомневаясь, Милагрос все-таки сдалась.

— А я скажу Нине, чтобы приготовила для Анхеля чай с малиной, — поцеловав внука, Мора направилась на кухню отдать свое распоряжение.

Тем временем наверху…

Пока руки Пабло лихорадочно блуждали по изгибам тела Марисы, она воспользовалась моментом, чтобы устроить маленький блиц-опрос в своей голове. Хочу ли я чего-то большего, чем просто поцелуй с Бустаманте? Определенно да, ответила она сама себе. Дойдет ли до постели, если мы не прекратим сию же секунду? Определенно, да. Смогу ли я относиться к этому как к просто сексу? Определенно…нет.

— Нет, — неуверенно обронила Мариса, и собрав последние силы в кулак, постаралась докопаться до своего здравого смысла. Она сделала попытку оттолкнуть Пабло от себя, но когда он запрокинул ее голову и губами прошелся по ее шее, Спирито снова засомневалась.

— Или да… — невнятно пробормотала она на выдохе.

— Знаешь, я не совру, если скажу, что не мечтал об этом со вчерашнего утра, когда увидел тебя в той пижаме. Каждое слово Пабло нашептывал на ухо, от чего Мариса медленно теряла рассудок.

— Это удивительно, ведь раньше меня совсем не привлекали такие девушки как ты.

Эта последняя, случайно брошенная его фраза, стала фатальной. Спирито как будто вышла из забвения и резко прервала поцелуй.

— Такая как я? — она подалась чуть назад и насторожилась.

— Брось, — Пабло снова потянулся к ее губам, — ты правда хочешь обсудить это прямо сейчас? Он провел руками по ее телу и ухватил за ягодицы, притягивая к себе. Ухватившись за край черного кружевного платья, он мягко потянул его вверх.

— Да! Прямо сейчас, — уверенно заявила Мариса и одернула платье назад.

— Ладно. Пабло сделал паузу и немного отстранился. — Не секрет, что до того, как я узнал тебя поближе, то едва ли мог назвать тебя привлекательной.

Мариса удивленно изогнула брови дугой и воинственно сложила руки на груди. Я правильно слышу, то что он хочет до меня донести? — Продолжай…

— Ну… все эти твои словечки, выраженьица, стиль одежды… — чем больше доводов приводил Пабло, тем отчаяннее ему хотелось отмотать пленку назад и никогда больше не произносить этих слов, потому что по лицу Марисы было понятно, что его честность ее не воодушевляет. Его речь звучала неуверенно с каждым новым эпитетом.

— Ты думаешь после всего этого я лягу с тобой в постель?

Бустаманте отвел глаза в сторону, так будто действительно размышлял над своим ответом.

— Хгм, — усмехнулась Мариса. — Поверить не могу, что тебе показалась возбуждающей мысль снова меня унизить!

— Я сказал правду, вот и все. Тем более если бы ты чистила уши, то услышала, что это все было в прошлом, сейчас я так не думаю.

— Мог бы уж и соврать! — Спирито тоже поддалась возмущению и перешла на крик. — Думал, укажешь мне на мои недостатки, и после всего этого я с тобой пересплю? Ты что ненормальный? Глаза Марисы презрительно сузились.

Чертова испанская инквизиция, подумал Пабло и начал закипать от нарастающей в нем злости. Прикрыв глаза и дотронувшись до переносицы, он стал медленно считать про себя до десяти, чтобы хоть как-то успокоить расшалившиеся нервы. Постоянные стрессы на работе, сделали свое дело. Были моменты, когда ему было трудно удержать себя в руках. Да и Мариса только подливала масла в огонь. Пока она продолжала переворачивать его слова, Пабло корил себя за то, что вообще затеял весь этот разговор. Промолчи он, может, они с ней уже занимались куда более приятными вещами, чем выяснения отношений с полным выносом мозга.

— А знаешь… забудь, — вдруг вспылил он, прерывая очередной поток гадостей из ее рта. — Забудь все, что я тебе только что сказал. Ты по прежнему осталось той самой Марисой, что врезалась в зад моего автомобиля три дня назад. Нет в тебе того очарования, что я себе надумал. Ты обычная хабалка, каких тысячи на улице. Притворимся, что всего этого не было, и продолжим играть роль жениха и невесты. В конце недели мы вернемся в Буэнос-Айрес, я куплю тебе обещанный автомобиль. Красненький, — намеренно покривлялся Пабло перед Марисой, чтобы еще раз уличить ее в отсутствие интеллекта, — а потом, слава богу, наши пути разойдутся навсегда!

— С таким мерзким характером тебе вообще повезло, что Мариса Спирито обратила на тебя свое внимание.

— Ты говоришь о себе в третьем лице? Это смешно! Пабло ехидно усмехнулся. Он не мог поверить, как еще минуту назад хотел целовать девушку, стоящую перед ним.

— Может я и хабалка, но в отличие от тебя, мне никогда не приходилось врать дорогим сердцу людям о свадьбе, с несуществующей невестой.

— Конееечно! Надо думать у тебя и настоящих отношений никогда не было?

— Были, — сразу выпалила Мариса, — просто все мое свободное время занимала карьера.

— Карьера? У тебя такая насыщенная жизнь, что в канун Рождества ты послала к черту жениха, свою семью и проводишь праздники в компании незнакомых тебе людей? Или ты так хочешь новую тачку?

Если все слова Пабло, сказанные до этого, задевали ее самолюбие, то сейчас Марисе стало больно от мысли, что этот помпезный придурок был не так уж далек от истины. Что у нее за жизнь такая, если семейный праздник она проводит в кругу людей, которых толком то и не знает? И жених… жених, который бросил ее спустя три года отношений, из-за того, что у нее не хватало времени из-за загруженности на прежней работе. А теперь и той самой работы не осталось. От осознания собственной ничтожности, Мариса едва сдержалась чтобы не разрыдаться. Она попыталась заговорить, но не смогла. Ей было больно, настолько, что все тело начало дрожать.