Загадка 1185 года. Русь - Восток - Запад
Шрифт:
Любое потрясение в Галиче затрагивало интересы Византии и Венгрии, отзывалось в Болгарии и Польше. Южная Европа была вся в движении. С одной стороны, Болгария и Сербия боролись за независимость от Византии, с другой – в 1189 году начиналось очередное грандиозное предприятие – Третий крестовый поход, который по масштабам значительно превосходил предыдущие, хотя бы потому, что во главе его стояли три могущественнейших государя Европы: германский король и император Священной Римской империи Фридрих Барбаросса, французский король Филипп Август и английский король Ричард Львиное Сердце.
Для стран юго-востока
В преддверии тревожных перемен каждый из соседей Галича старался усилиться, и за делами галицкого князя со вниманием следили в Европе. Старик Ярослав Осмомысл умел балансировать в сложной политической игре, но, когда он занемог и разнеслась весть о том, что болезнь князя смертельна, соседи встревожились.
Владимир Галицкий продолжал жить в столице под зорким глазом нелюбящего и нелюбимого отца, ненавидя своего младшего брата Олега «Настасьевича». Он уже немолод, ему под сорок, ничего в жизни так и не удалось добиться. Кто он? Властитель заштатного Свинограда, куда он даже съездить не может?
Трагедия Ярослава заключалась в том, что он полюбил незнатную женщину, был верен ей и своей верностью погубил.
История, говорят, повторяется. Первый раз это трагедия, второй – фарс. Что и случилось в Галиче.
У Владимира были жена и сын от нее. Что случилось с женой, летописи молчат. Владимир вел жизнь безнравственную, пил, буянил, от дел бегал [5] . Кончилось тем, что он отнял у попа жену и стал с ней открыто жить.
Любопытно, понял ли после этого Владимир своего отца? Вряд ли. Мы всегда находим оправдание себе и за те же грехи готовы судить других. Хотя отец и сын были врагами, жизнь их кое в чем сложилась сходно.
5
Нашедшая отражение в знаменитой опере А. П. Бородина версия о том, что, пользуясь пленением князя Игоря, Владимир хотел захватить Путивль, нелепа. В те годы он не покидал Галича.
За годы, проведенные в Галиче, свиноградский князь Владимир прижил от попадьи двух сыновей.
В 1187 году к князю Ярославу пришла смерть.
Чувствуя ее приближение, Ярослав созвал бояр, священников, монахов и даже нищих и, плача, умолял подчиниться его последней воле.
Слово его записал летописец.
– Отцы и братья, – сказал он. – Вот я отхожу от этого света суетного и иду к Творцу моему. Согрешил я больше всех. Отцы и братья, простите!
Слушатели плакали вместе с князем. Им стало страшно оставаться без него. Были в той толпе и те, кто вел на костер Настасью, и те, кто заковывал в цепи Олега, стоящего теперь рядом с ложем отца, и те, кто измывался над старым князем. Но все это было в далеком прошлом.
– Я одною своею худою головою удержал Галицкую землю, – продолжал князь, – а вот теперь приказываю занять мое место…
В зале стояла мертвая тишина.
– …Олегу, – твердо сказал князь. – Меньшому моему сыну, а старшему, Владимиру, даю Перемышль, с тем чтобы он Галича себе не искал.
Никто не посмел перечить умирающему князю. К тому же в зале было немало сторонников Олега.
После этого Ярослав приказал раскрыть свои кладовые, полные золота и драгоценностей. И три дня по всей Галицкой земле раздавали эти сокровища монастырям и бедным. Но не смогли они всего раздать, поражается летописец, так много добра было у князя.
Потом князь привел к присяге галицких бояр и духовенство.
Неизвестно, что говорил и думал тогда Владимир; правда, можно себе представить, как он проклинал судьбу. Но и он присягнул младшему брату.
Ярослава торжественно похоронили. В процессии шли оба сына – князь Галицкий Олег и князь Перемышля, вассал Олега, Владимир.
Но рядом с Владимиром, теснясь к нему, шли многие знатные бояре, понимавшие, что ни западные соседи, ни русские князья не смирятся с княжением Олега «Настасьевича».
Мятеж начался сразу после похорон. Еще не успели отзвенеть печальные колокола, как бояре пришли к Олегу и велели уходить из города добром. Иначе ему не жить на свете.
Олег покорился, уехал из Галича и укрылся в Овруче, у тамошнего князя. И исчез из летописей и истории.
Но и разочарование во Владимире наступило довольно быстро.
Формально, как утверждает летописец, причинами этого были его пьянство, история с попадьей и нежелание советоваться с боярами.
Попадья и пьянство, конечно, были, но обычно такие грехи боярского гнева не вызывали. Разгадка лежит в последнем обвинении – нежелании советоваться с боярами.
Неурядицы в Галиче не ускользнули от внимания соседей. Первым решил вмешаться в игру волынский князь Роман, тот самый, который в свое время дал было убежище Владимиру, изгнанному из Галича, но потом одумался и выгнал его.
Говоря о Романе, летописи сообщают, что он был весьма деятелен и предприимчив, и если уж принимал решение, то ничто не могло его от этого отвратить, а вот в выборе средств для достижения целей Роман был неразборчив. Как только он почувствовал, что галицкий престол может в любую минуту стать вакантным, он послал гонцов к оппозиционным боярам и предложил себя в качестве галицкого князя. И конечно же нашел среди них союзников.
Роман Мстиславович. Гравюра
В Галиче составился заговор, воеводы и бояре начали собирать войска, чтобы восстать против Владимира. Но восстать не смели, потому что у Владимира оставались в Галиче сторонники, да и сам он был настороже – убить его не удавалось. И все же положение Владимира было почти безвыходным. Силы противников превосходили его дружину, город был окружен врагами.
Бояре не хотели большой войны, к тому же они знали, что дружина верна Владимиру, а Роман со своим войском далеко и не спешит. Добром Владимир не уходит. Значит, его надо испугать.