Загадка Безумного Шляпника
Шрифт:
Широкоплечий загорелый человек с седеющими волосами, остриженными коротко, по военному образцу, как большинство капралов его срока службы, предпочитал отпускать усы и ничуть не напоминал камердинера. Его подбородок подпирал высокий белый воротник, как будто Паркер снимался для фотопортрета, что придавало ему странное выражение, как будто он разговаривал через голову собеседника.
– Да, сэр, – по-военному коротко произнес Паркер хриплым голосом.
– Вы служите у генерала Мейсона… – Хэдли хотел сказать – камердинером, что не подходило для уволенного в запас командора, но быстро нашелся и заменил его на ординарца. – Вы ординарец генерала Мейсона?
Паркер выглядел польщенным.
– Да, сэр.
– Мистер Далри уже рассказал нам о двух телефонных звонках мистера Дрисколла… Оба раза, как я понял, трубку снимали вы?
Паркер был готов отвечать. Он говорил слегка хриплым голосом, но великолепно им владел и был склонен к цветистым выражениям. Ему представился редкий случай показать себя, и он с удовольствием им воспользовался.
– Да, сэр. В обоих случаях у меня было основание подойти к телефону, сэр.
– Значит, вы разговаривали с мистером Дрисколлом?
– Так точно, сэр. Наши разговоры не были продолжительными, но наводили на размышления.
– Э… Вот именно. И вы можете поклясться, что оба раза это был голос мистера Дрисколла?
Паркер задумался.
– Когда вы говорите, сэр, могу ли я поклясться, это серьезный вопрос, сэр. Насколько я могу судить на основании предыдущих с ним разговоров, сэр, это был он – оба раза.
– Отлично. Далее. Мистер Далри выехал отсюда в автобусе, незадолго до часу дня. Вы помните, во сколько появился мистер Дрисколл?
– В час пятнадцать, сэр.
– Почему вы в этом так уверены?
– Простите, сэр, – важно заявил Паркер. – Я могу сказать вам точно, что, где и в какое точно время произошло, по перемещению караульных и стражников около казарм. Или по гудку рожка. Так что это было в час пятнадцать.
Хэдли откинулся на спинку кресла и медленно побарабанил пальцами по столу.
– А теперь прошу вас не спешить с ответом, Паркер. Я хочу, чтобы вы вспомнили все, что произошло с момента появления мистера Дрисколла. Если сможете, попытайтесь вспомнить, о чем вы разговаривали… Прежде всего, в каком он был состоянии? Нервничал? Был растерян, расстроен?
– Он очень нервничал и был очень расстроен, сэр.
– А как одет?
– Кепи, светло-коричневый костюм для гольфа, шерстяные гольфы, галстук. Пальто на нем не было… – Паркер прервался в ожидании дальнейших вопросов, но Хэдли молчал, и он продолжил: – Он спросил мистера Далри. Я сказал, что мистер Далри поехал к нему домой по его собственной просьбе. Он не поверил мне, стал горячиться и даже отпустил несколько крепких выражений, на что я был вынужден сказать: «Мистер Дрисколл, сэр, я сам с вами разговаривал». Я сказал: «Когда я ответил, вы подумали, что это мистер Далри, и вы так взволнованно и сбивчиво сказали: «Послушай, ты должен мне помочь – я не смогу прийти к тебе и… Вот что вы сказали!» – Паркер с достоинством покашлял. – Я все это ему объяснил, сэр.
– И что он сказал?
– Он спросил: «Когда мистер Далри уехал?» Я сказал, что минут пятнадцать назад. И он сказал: «Он был на машине?» Я сказал: «Да». И он сказал… простите, сэр… «О, черт! Когда он еще доедет туда в такой туман». Но все равно он пошел к телефону и позвонил в свою собственную квартиру. Ему не ответили. Он велел принести ему выпить, что я и сделал. И пока я ходил за виски, обратил внимание, что он смотрит в окно…
Хэдли сразу оживился:
– В окно? В какое окно?
– В окно, сэр, той маленькой комнаты, где работает мистер Далри, в восточном крыле «Кингс-Хаус».
– А что можно из него видеть?
Паркер, который получал такое огромное удовольствие от своего рассказа, что даже забыл о помпезном стиле, растерянно моргнул и попытался собраться с мыслями:
– Видеть, сэр?
– Ну да! Что из него видно? Например, можно ли из этого окна видеть ворота Изменников?
– Понятно. Да, сэр. Я подумал, вы говорите… ну, о том, что я видел, сэр, хотя не думаю, что это очень важно, но сейчас я начинаю думать… – Он переступил с ноги на ногу.
– Так вы что-то видели?
– Да, сэр. То есть после того, когда мистер Дрисколл ушел, сэр.
Хэдли начинал терять терпение и даже приподнялся, чтобы подтолкнуть Паркера говорить быстрее, но передумал.
– Прекрасно. Прошу вас, Паркер, продолжайте свой рассказ с того момента, как вы увидели, что мистер Дрисколл смотрит в окно.
– Слушаю, сэр. Он допил виски и попросил принести еще. Я спросил, почему он не возвращается домой, если хочет встретиться с мистером Далри. Я сказал, что он может сесть в метро на «Марк-Лейн» – оттуда ехать недолго. И он сказал: «Не валяйте дурака, я не хочу снова разминуться с ним». Это звучало довольно рассудительно, сэр. Он сказал: «Будем звонить ко мне домой каждые пять минут, пока я не узнаю, где он находится».
Паркер все это пересказывал грубоватым монотонным голосом, и Рэмпоул с трудом понимал, когда он передает слова Дрисколла, а когда свои. Поток слов равномерно струился над головой Хэдли.
– Но он был не в состоянии усидеть на месте, сэр. Он все время бегал по комнате. Наконец он сказал: «Господи, я больше не могу это вынести. Пойду пройдусь». Он велел мне продолжать звонить, пока я не застану мистера Далри, и сказал, что он будет держаться рядом, чтобы я мог его окликнуть. И вышел.
– Сколько времени Дрисколл пробыл с вами?
– Минут десять, сэр. Нет, даже меньше… Собственно, я не заметил. Я бы ничего не увидел, если бы… – Паркер замолчал и обвел взглядом своих слушателей. Он увидел приглушенный блеск в глазах Хэдли, увидел подавшегося вперед сэра Уильяма, увидел Далри, рука которого с зажженной спичкой замерла в воздухе. Казалось, он понял, что является важной персоной. И нарочито помолчал, выдерживая драматическую паузу. – Если бы не случайное совпадение, сэр, – неожиданно громко заговорил он. – Должен сказать, сэр, что в тот день был туман. Но ничего такого, отчего можно было назвать его серьезным. Видимость была неплохая, и можно было различать предметы. Но туман быстро сгущался. Вот почему я подошел выглянуть в окно. И тогда-то я и увидел мистера Дрисколла.