Загадка для инквизитора
Шрифт:
– Что… удаётся? – оторопело спросила я.
На мне было скромное льняное платье, подхваченное кожаным пояском, и розоватые бусы из мелкого жемчуга. Виктория расхохоталась бы над этим «нарядом» деревенской простушки, но Софи, похоже, говорила совершенно искренне.
– Ну талия, конечно же! – Она ткнула в мою сторону ложкой для варенья. – Моя вот куда-то подевалась, каждый день её ищу, но не нахожу. Трое детей, Нальси, трое! А у тебя?
– Нет, у меня никого нет. – Я посмотрела в чашку, где в золотистом напитке плавали нежные лепестки ромашки.
– Ох, да я здесь просто отдыхаю! – рассмеялась она, развалившись в кресле напротив. – Работаю на полставки. Дома слишком шумно. Ну и не хотелось бросать старика, сама понимаешь.
Она имела в виду, конечно же, ректора.
– У меня есть помощница, но пока она освоит всю канцелярскую науку, мои дети вырастут и поступят в Академию.
– Не думала, что после факультета мистицизма ты останешься работать секретарём, – заметила я и только потом сообразила, что это могло прозвучать обидно.
Добродушная Софи ничуть не огорчилась.
– Ты хочешь сказать, у меня мало поводов для применения заклинаний? Вовсе нет. Каждый день я открываю и закрываю сейф. Замок высшего уровня! Плюс копии документов, запись информации на кристаллы памяти, проверка телепортов преподавателей. Магии выше крыши, дорогая Нальси!
Я с удивлением обнаружила, что бывшая однокурсница ничуть не раздражает меня. Даже наоборот. Как бы ни было мне неуютно в шкуре Нальси Фогель, сидящая напротив женщина симпатизировала мне. Она непринуждённо смеялась, и её смех будто бы разлетался во все стороны веером оранжевых брызг. И немножко оживлял меня. Меня настоящую.
– Расскажи о себе! – взмолилась Софи, коснувшись моей руки. – Никто так и не понял, почему ты ушла из нашей группы после первого курса. Все гадали, строили предположения.
При упоминании тех времён сердце тронул колючий холодок: я не хотела, даже мысленно, возвращаться в своё неудавшееся семнадцатилетие. Это до сих пор причиняло мне боль. К счастью, моя собеседница тут же спасла меня, подкинув версию, до которой я сама вряд ли сейчас додумалась бы.
– Говорили, что ты уехала в родной город из-за семейных проблем, – наморщив лоб, вспоминала Софи. – Что ты сильно влюбилась или даже забеременела. Что заболела…
– Да, да, я заболела, – прервала я её. – Но это было давно, ни к чему сейчас об этом.
– Жаль, – сочувственно сказала она. – Тебе пришлось потом учиться с чужой группой, а самое веселье было, разумеется, у нас.
Я согласно кивнула и уткнулась в чашку с чаем. Больше мне говорить почти не пришлось. Следующие полчаса я слушала историю Софи. О том, как она познакомилась с будущим мужем, как они ездили в путешествие в столицу и видели короля с королевой, как собирали ракушки на берегу моря и родили сначала двух мальчиков-близнецов, а затем девочку.
– Ох, совсем я заговорила тебя, прости! – спохватилась Софи, когда часы в кабинете ректора пробили двенадцать раз.
– Ничего, я не слишком торопилась. Спасибо за чай. – Я улыбнулась ей, и она снова обняла и расцеловала меня в обе щёки.
– Заходи ещё. Приём студентов пока не начался, работы немного.
– Спасибо, Софи, – повторила я со странным чувством.
Встреча с ней живо напомнила мне не только о студенческих временах. Оказывается, я совсем забыла, каково это – запросто сидеть и болтать. Не следя за каждым произнесённым словом, не контролируя иллюзорный образ, не ожидая подвоха. В мире, где жила Виктория, встречи с так называемыми подругами из клуба «Три совы» были больше похожи на театральную постановку. Или на конкурс разукрашенных змей в серпентарии.
***
Читальный зал библиотеки тоже оказался пуст. Полуденное солнце заливало косыми лучами ровно расставленные столы и пробивалось сквозь узорчатые ширмы, которыми были отгорожены стеллажи с книгами.
Я предъявила читательский билет сонному хранителю книг и направилась в раздел общей практики в надежде отыскать там сведения о материалах, которые использует в своей работе Инквизиция. Было ясно, что никаких подробных схем или описания экспериментов найти мне не удастся, но мне хватило бы и начальных сведений.
Никогда не думала, что придётся иметь дело с миралитом. Металл был очень редким и очень дорогим, к тому же пользоваться им разрешалось исключительно инквизиторам, а потому на лекциях никто не рассказывал нам о его свойствах. Я знала всё в общих чертах, видела пару картинок – и всё.
– Та-а-ак, – задумчиво протянула я шёпотом и сняла с полки пару толстенных энциклопедий.
К ним быстро добавилось ещё несколько книг. Я хватала всё подряд в надежде выбраться на свет, к столу, и там уже провести тщательный поиск.
Когда я осторожно вышла из-за ширмы, пытаясь удержать тяжёлую стопку книг, которая угрожающе покачивалась, я увидела Его. Весь в чёрном, как ночь среди бела дня, Александр Корр стоял посреди зала, скрестив руки на груди, и смотрел прямо на меня.
– Добрый день, – промолвил он.
Я сразу вспомнила о дурном сне, о сожжённых некромантах и о селестиновой палочке, снимающей любые чары. В глазах вмиг потемнело, стало трудно дышать. Он бросился ко мне, и я внутренне вся сжалась в комочек.
– Ты много на себя берёшь, Нальси Фогель, – сказал он, подхватив мои книги.
И в его словах, в отличие от слов Софи, было множество скрытых смыслов.
Глава 7
Инспектор Корр осторожно сгрузил мои книги на стол во втором ряду, после чего подошёл к конторке библиотекаря и потребовал ключ от закрытого отдела. Я растерялась так, что не успела ни ответить на его приветствие, ни поблагодарить за помощь. Во рту пересохло, от страха заболел живот. Плюхнувшись на деревянную скамейку, я поспешно раскрыла первую попавшуюся книгу и изобразила жуткий интерес – на случай, если Корр обернётся и посмотрит на меня. Но он не обернулся.