Загадка для проклятого принца
Шрифт:
К пострадавшему Альбер никого из ребят не подпустил. Да и сам не прикасался, ведь все мы знали, что многие тёмные заклятья и плетения могут перекинуться от касания.
Вскоре Хайра унесли в лазарет и все начали расходиться. И только мне пришлось в подробностях поведать дежурному преподавателю, как именно я обнаружила пострадавшего, что делала в коридоре так рано, откуда шла, и так далее. В итоге, когда всё же попала в свою комнату, там уже находился Дион.
– Ну и что там стряслось? – спросил он, развалившись на моей постели и закинув руки за голову.
– Ничего хорошего, –
Несколько долгих секунд мы смотрели друг другу в глаза. Я чувствовала, что Дион не желает соглашаться, и что готов даже побороться за спальное место у окна. Вот только он не мог не понимать, что уступать ему я не стану. А значит, мы снова поругаемся, возможно – сильно, вероятно, даже подерёмся. И тогда нас точно не ждёт ничего хорошего. Особенно меня.
– Ладно, – вдруг сказал принц, а у меня едва не вырвался вздох облегчения.
Дион лениво поднялся, прошествовал ко второму спальному месту, расположенному у стены напротив, и остановился.
– Я не буду всё время уступать, – вдруг сказал он. – Мне подобное вообще не свойственно. Потому, Задохлик, давай учиться договариваться. Меня отсюда не вышвырнут, поверь. А вот тебя – запросто. Но, как это ни странно, мне совершенно не хочется твоего отчисления. С тобой не скучно. Да и неплохой ты парень, Дестер. Просто наше знакомство началось не с того.
– Мы бы в любом случае не подружились, – ответила я, устало присев на свою кровать.
– Ах, да. Та девушка, – он тяжело вздохнул и только собирался что-то добавить, но вдруг по общежитию пронёсся сигнал подъёма.
Я глянула на часы, закреплённые на запястье, и нахмурилась. Шесть тридцать, а ведь обычно утро для всех в академии начиналось в семь.
– Подъём! Общее построение! – прогрохотал из коридора усиленный магией голос коменданта.
Я застонала. Увы, о принятии душа можно было забыть. Успеть бы хотя бы переодеться.
Не тратя больше времени на глупые эмоции, решительно подошла к шкафу и вытащила чистый комплект формы. Бросила взгляд на Диона, который внимательно за мной наблюдал, и всё-таки стянула с себя помятый грязный китель, а за ним и рубашку.
Маскирующие амулеты и оборотное зелье работали исправно, под одеждой у меня тоже было вполне мужское тело, только щуплое и невзрачное, ещё и покрытое шрамами от язв и глубоких порезов. Обычно именно ими я объясняла нежелание обнажаться чужом присутствии.
Ребята понимали и давно привыкли к моим причудам. Но при Дионе мне всё равно хочешь-не хочешь, а придётся переодеваться. Потому решила не откладывать неизбежное и обойтись без глупых просьб не смотреть.
И всё же поворачиваться к нему лицом я не решилась. К тому же он и спину мою рассматривал слишком пристально. Даже не по себе стало.
– Откуда шрамы? – спросил принц.
– Оттуда, – ответила ровным тоном.
– И всё же?
– Не твоё дело, – буркнула я, его взгляд изрядно нервировал.
Быстро накинула на плечи рубашку и, застегнув несколько пуговиц, обернулась к принцу.
– Дион, мы вынужденные соседи, а не друзья. Я не стану рассказывать тебе о своём прошлом. Оно тебе не надо.
– Ладно, – не стал спорить принц, снова поразив меня странной покладистостью.
И встал.
– Идём, Задохлик, – сказал он. – Чую, не просто так нас с утра пораньше собирают. Это явно связано с тем бедолагой, которого ты нашёл.
Я не стала спорить. Кивнула, накинула китель, а брюки вообще решила не переодевать. Они ещё вполне прилично выглядят. А потом вернусь и обязательно наведаюсь в душевую. Терпеть не могу ощущать себя грязной.
– Идём, – ответила принцу, который зачем-то решил меня дождаться.
И вы вместе вышли в коридор.
***
– Кадеты, – вещал ректор, стоя перед выстроившимися на площади подопечными. – Произошло чрезвычайное происшествие.
Его руки крепко сжимали края деревянной трибуны, выставленной на крыльцо главного корпуса академии, а в глазах царила решимость. Свежий утренний ветер шевелил седые волосы, придавая образу странное отчаяние.
Мы стояли, выстроившись квадратами по группам. Причём собрали тут всех без исключения учеников академии. И если боевики выглядели опрятно и прилично, как и подобает будущим полицейским и военнослужащим, то по всем остальным было прекрасно видно, что их подняли раньше срока и не оставили времени на спокойное приведение себя в порядок. Что ж поделать, им не приходилось раз в месяц подниматься по учебной тревоге. Их обучение вообще проходило в куда более щадящем режиме.
Я, как самая низкорослая, стояла в первом ряду, потому мне было хорошо видно и ректора, и стоящих рядом с ним хмурых деканов. Но особенно выделялся магистр Коун, он был одет в домашнюю одежду, уж больно напоминающую пижаму, а на всех нас смотрел, как на врагов.
– Нынешней ночью на территории академии кто-то совершил нападение на кадета пятого курса Хайра Витсера. И что самое ужасное, была использована тёмная магия, – продолжал капитан Граннис. – Парень в тяжёлом состоянии, лекари пока не могут гарантировать, что он вообще сможет очнуться.
Уверен, каждый из вас знает, как опасна тьма, и что тот, кто осквернил ею свой дар, является преступником. Потому я призываю дать показания каждого, кому известно хоть что-то о нападении или о том, кто прямо или косвенно может быть связан с тёмными магами. Поверьте, этим вы не предадите друга или сокурсника. Этим вы спасёте сотни или даже тысячи жизней.
Также мы проведём проверку каждого кадета на наличие тьмы. Отказ приравнивается к признанию вины. Первыми проверку проходят все выпускные курсы. Затем – по старшинству.
Он окинул наши стройные ряды суровым взглядом и заговорил с куда большей жёсткостью:
– Хочу обратиться к тому, кто совершил это нападение. Если ты придёшь ко мне сам и признаешься в содеянном, я сделаю всё, чтобы помочь тебе. Есть способы избавиться от тьмы, один мне известен наверняка. И тогда твоё наказание будет максимально мягким. Каждый может оступиться, и я готов протянуть руку помощи. Поверь, тьма – это не могущество, это клеймо до конца жизни. Это билет в один конец. – Он тяжело вздохнул и добавил: – У меня всё. Вольно.