Загадка Меривезера

Стрэхен Кэй Клевер

– Конечно, я этого не имела в виду, – покраснела Вики. – Но меня пугает мысль, что все это попытка подловить нас.

– Извините, – ответила мисс Макдональд. – Но, к несчастью, в делах такого рода это практически неизбежно. По какой-то причине я так и не смогла найти способ определить, говорит ли человек правду или нет. Некоторые утверждают, что могут увидеть, когда им лгут. Возможно и могут. Я же могу сделать это, лишь когда говорю с очень бестолковым человеком. Но если дело касается, к примеру, девушки вроде вас, то у меня нет никакого способа определить. Еще один момент: только что вы сказали, что если бы вы убили кого-нибудь, то признались бы

в содеянном. Возможно. Но я не знаю, как, впрочем, не знаете и вы, как бы вы повели себя в тех или иных обстоятельствах. Но я уверена: если бы кто-то небезразличный вам совершил убийство, то вы бы постарались защитить его или ее. Разве не так?

– Да, так, – ответила Вики. – Если бы кто-то небезразличный мне сделал такое, то у него были бы причины. Я имела в виду…

– Точно, – перебила ее мисс Макдональд. – Обычно есть причины. А теперь, если вы, как и обещали, расскажете о вчерашнем вечере и прошедшей ночи, я выслушаю вас.

Несмотря на позволение задавать вопросы, мисс Макдональд какое-то время, не перебивая, слушала Вики. Ее монолог не содержал в себе ничего такого, о чем не было сказано ранее. Но, возможно, стоит изложить более тщательно ее описание происходившего за те пятнадцать минут, пока она ставила машину в гараж.

Она подъехала к воротам и там увидела, что ключ от гаража остался в ее сумочке – в гостиной. Подумав о том, что я должен находиться внизу, она прошла к кухонной двери и постучалась, причем громко (ведь я глуховат). Все это для того, чтобы не обходить вокруг дома. Поскольку я не ответил на ее стук, ей все же пришлось обойти вокруг дома и войти через открытую парадную дверь. Она сказала, что помещение казалось очень большим и пустым, а коридор – уединенным и пугающим. Какие-то показатели в ее гороскопе сделали ее более нервной и трусливой, чем обычно, и она всем сердцем хотела бы, чтобы я оказался внизу и в пределах слышимости. Но вместо того, чтобы позвать меня и признаться в слабости, эта лисичка включила радио на случайной частоте; она была уверенна, что шум помех приведет меня вниз – для того, чтобы либо настроить его, либо выключить. Вместо того, чтобы пройти через коридор, что она должна была бы сделать, ведь ее машина стояла у ворот гаража, она вновь совершила длинную прогулку вокруг дома, отперла ворота и наконец-то поставила машину в гараж. Набравшись смелости, она вернулась в дом через коридор из гаража и вошла на кухню одновременно с Эвадной Парнхэм и Дот, которые вошли через холл.

– Теперь я думаю, – закончила она, – что Тони пришел домой и отправился прямиком в свою комнату именно за то время, пока дядя был наверху, а я – снаружи. Или же он пришел, пока я плакала, и мы сидели на диванчике, с которого не видно ни дверь, ни лестницу.

– Вы не думаете, что он мог прийти позже, когда все вы были на кухне? – спросила мисс Макдональд.

– Я знаю, что этого не могло быть, – ответила Вики, – ведь после того, как ушел Меркель, я заперла сетчатую дверь на задвижку. Я сделала это, поскольку хотела увидеть Тони, когда тот придет, – поспешно пояснила она. – Я все еще была зла на него и хотела поговорить с ним, пока ярость не прошла. Я подумала, что это будет вполне в его стиле – вернувшись домой, незаметно прокрасться к себе. Вот я и заперла дверь. Сетки на всех окнах также были закрыты на задвижки. Все двери были заперты, и у него не было ключа от гаража. Так что он должен был вернуться именно в один из этих двух промежутков.

– Но вы не рассказывали полицейским о том, что заперли дверь на задвижку?

– Нет.

Вы бы рассказали им, если бы они не спрашивали вас, а вы были на моем месте?

– Нет, – ответила мисс Макдональд и больше не перебивала Вики, пока та не окончила рассказ о той злополучной ночи.

– ...Вот и все, что я знаю об этом, – заключила Вики.

– По вашим словам, вы подумали, что, вероятно (или вы сказали – возможно?), оба убийства совершила миссис Парнхэм.

– Я сказала – вероятно.

– Можете назвать причины, из-за которых вы так считаете?

– Да. Она бессовестна, хитра и жестока. У нее была возможность. Она призналась, что была в комнате, что у нее был мастер-ключ, и что она повредила ксилофон, чтобы замаскировать свои эмоции. Я не подозревала, что она отстает в развитии, но часто думала о том, что она чрезмерно эгоистична. Она очень самолюбива, но ведь это снова говорит об эгоизме, не правда ли? Она глупа. Достаточно глупа для того, чтобы выбросить пистолет в окно, а затем подложить то стихотворение с запиской, пытаясь создать видимость самоубийства. Подпись была подделана, не так ли?

– Да, причем неумело, – заметила мисс Макдональд.

– И она испуганно оставалась внизу, пока все мы пытались попасть в комнату Хелен. Она не хотела, чтобы мы вызвали полицию, и ее ребячества хватило на то, чтобы перерезать телефонный шнур. Но это глупо: это задержало вызов полиции лишь на несколько минут.

– Если ее целью была именно задержка, – отметила мисс Макдональд, – то почему она положила ключ у телефона, где его бы нашел первый человек, решивший позвонить в полицию?

– Это ее глупость, – заявила Вики. – Вы исходите из представления о действиях разумного человека. Я же иду от обратного.

– Ясно, – неохотно ответила мисс Макдональд. – Далее, вы знаете какой-нибудь мотив, который мог быть у миссис Парнхэм?

– Не для убийства Тони. Хотя, если он шантажировал Хелен, то он мог попытаться шантажировать и Эвадну. Вот еще что: знаете ли вы, что ночью полицейские случайно оставили дверь в ее спальню незапертой, и Хелен возвращалась туда, чтобы перенести какие-то вещи в комнату Дот? Эвадна знала об этом. Я думаю, она боялась, что Хелен могла найти там какую-то вещь, оброненную Эвадной. Например, маленький круглый предмет. Я думаю, что сегодня днем она не пила снотворное. И она пыталась вынудить нас помочь ей сбежать.

– Да, – ответила ей мисс Макдональд, а я ответил на стук в дверь и впустил в комнату Пола Кизи.

Он вошел в комнату с таким выражением лица, словно он выпил бутылку уксуса. И все же в нем было столько самодовольства, что я решил, что последний глоток он сделал в качестве тоста за самого себя. «Конечно, он не признавался в преступлении, – подумал я. – А леди обманула меня». Так что, почувствовав злость из-за собственной проницательности и ее вероломства, я решил сразу же вывести ее на чистую воду, хоть джентльмену и не подобает так поступать.

– Не может быть! – воскликнул я. – Мистер Кизи, я и не ожидал вас здесь увидеть!

Но он предположил, что я скорее глуп, нежели невежлив, что проявило его натуру с более мягкой стороны.

– Сегодня воскресенье, – напомнил он мне и обратился к остальным: – Мисс Парнхэм попросила меня сообщить вам, что ужин наконец-то ждет вас на столе, если вы спуститесь. Дот, для тебя она пришлет его на подносе, если ты предпочтешь остаться здесь.

– Я хотел сказать, – невежливо вставил я, – что не так давно мисс Макдональд сообщила мне, будто вы признались в убийствах…