Загадка "Веселого дельфина"
Шрифт:
— Что ты собираешься делать с подсказкой? — спросила Пенни, со стуком ставя тарелки на поднос. — Может, зашить ее под подкладку твоей куртки?
— Нет, спасибо! Все остальное, кроме подсказки, я запру в ящике, а ее буду хранить в своем бумажнике… Видишь, Пенни, я кладу ее туда. Теперь я отнесу вниз поднос, а ты возьми ключ и обязательно запри за нами дверь. Огонь погас, так что опасности нет.
Они отправились искать миссис Уоррендер.
— Вы просидели там целый день? — спросила она, когда они нашли ее. — Чем занимались и как вам там понравилось?
— Тетя, там просто замечательно! —
— Очень даже против! Там душно, нет свежего воздуха. Вам нужно сейчас выйти на улицу хотя бы на часок. Дождь перестал, так что вечер замечательный. Идите, посмотрите город. А я приготовлю для вас ужин, чтобы он вас ждал, когда вернетесь.
Это полностью совпадало с желанием Джона, и они пошли за своими ветровками.
Выйдя из дома, они прежде всего подошли к стене и посмотрели на запад. Солнце, которого не было видно целый день, теперь окрашивало грозовые облака роскошными багряными отблесками. Коричневая река под деревянным мостом быстро несла к морю свои мутные волны, над низинными лугами висел мягкий туман, поэтому был виден только верх центральной башни Кэмберского замка.
— Из-за тумана все выглядит так, будто море опять вернулось, — сказала Пенни. — Видишь, как он затопил всю землю, словно вода? А Уинчелси и Рай стоят, как острова. Так уже когда-то и было, да?
Джон кивнул.
— А я знаешь, о чем сейчас думал? Что бы сделал мистер Грэндон, если бы узнал, что у меня в бумажнике? Надо будет еще раз повнимательнее посмотреть на эту карту. Завтра займемся ветряными мельницами и еще выясним кучу разных вещей.
— На карте мельница расположена за городом, верно? — сказала Пенни. — Давай пойдем и отыщем ее, только и всего. А когда вернемся, поговорим с Фредом Вэссоном. Он наверняка все про Рай знает. Он мне говорил, что родился здесь. Я думаю, мы от него сможем узнать все, что нам нужно. Пойдем. Заодно можно пройтись мимо большой церкви.
— Давай сначала спустимся по этим ступенькам, посмотрим реку, — предложил Джон. — Можно у кого-то из рыбаков узнать дорогу к мельнице, и потом, мне очень хочется посмотреть на их лодки.
Пенни согласилась, и они отправились вдоль боковой стены «Дельфина» вниз по Проходу Торговцев.
В конце его они свернули налево и сразу же оказались среди рыбаков и строителей лодок. В воздухе резко пахло рыбой и тиной. Как ни странно, туман, который они видели сверху, поднимался не от реки, потому что тут, внизу, его не было.
Поговорив немного с рыбаками, они отправились обратно, наверх по тесным улочкам, заглядывая в многочисленные магазинчики. Узкие тротуары были заполнены гуляющими горожанами и туристами.
— Мне нравится суббота, — сказала Пенни. — Особенно субботний вечер. А тебе, Джон?
— Мне тоже — и субботние вечера, и этот город.
Мельницу они нашли довольно легко. Она стояла примерно в миле от города, на краю поля, недалеко от фермы, и была, безусловно, очень старой, хотя крылья ее на первый взгляд сохранились, и, казалось, она еще может работать.
— По-моему, это не самое удачное место для встреч, — заметила Пенни. — Но он точно сказал «на старой мельнице». Эта, по-моему, достаточно старая, как ты считаешь?
— Интересно было бы посмотреть, как она работает, — задумчиво проговорил Джон. — Но давай вернемся домой, найдем Фреда и спросим его, нет ли здесь поблизости другой старой мельницы. Становится темно и холодно, и я хочу есть.
Они спустились с холма, наблюдая, как сотни огоньков зажигаются в окнах домов лежащего перед ними городка. Их шаги по булыжникам эхом отдавались под старой аркой ворот Лэндгейт. Перед ними уже виднелась церковь. Пенни сунула свою руку под локоть Джона, и впервые он не спросил ее, что это она делает.
— Я уверена, что он завтра встречается с мисс Бэллинджер, — сказала она. — И нам обязательно надо его выследить и все разузнать.
— А если есть еще одна мельница, нам придется разделиться и пойти по одному, — добавил Джон. — Хорошо бы три не оказалось. Я все думал об этих «глиняных сосудах», но так ничего и не придумал. Просто головоломка какая-то. По-моему, сначала надо выяснить, какое отношение ко всему этому имеет мистер Грэндон.
— Мне надоело называть его мистером Грэндоном, — фыркнула Пенни, когда они свернули на Трейдерс-стрит. — Я не сомневаюсь, что он настоящий жулик, и в конце концов нам придется его разоблачить… Мы знаем, что он охотится за сокровищами, на самом деле принадлежащими твоей маме, Джон. И я его ненавижу! Когда мы с тобой будем о нем говорить, я буду называть его «Проныра» — это ему больше подходит. Он такой скользкий… «Мисс Пенни, мисс Пенни!»… А сам только и думает…
— Посмотри! — прервал ее Джон. — Осветилась вывеска нашего «Дельфина». Шикарно выглядит, а?
Когда они подошли к дому, Фред Вэссон стоял на стремянке, прикрепляя очередную гирлянду.
— Готовимся к понедельнику, — улыбнулся он. — Нам ведь надо выглядеть понаряднее. Чтобы к открытию у нашей хозяйки все было как положено.
— Фред… надеюсь, вы не против, если я буду называть вас Фредом, а не мистером Вэссоном? Когда вы спуститесь, — сказала Пенни, — мы бы хотели порасспрашивать вас о Рае. Можно, мы зайдем к вам в мастерскую после ужина?
— Да, пожалуйста, заходите оба, если миссис Уоррендер не возражает, — сказал он. — Захватите кружки, я сварю вам какао.
После ужина они бросились со всех ног к Фреду. Окно мастерской было задернуто старыми красными занавесками, а когда и дверь тоже закрыли, жар от висячей керосиновой лампы и плиты стал почти невыносимым.
Фред освободил для них часть скамейки и, следя за закипающим в кастрюле молоком, начал рассказывать о Рае. Они едва успевали запоминать. Казалось, он был готов ответить на любые вопросы, лишь бы только они касались его родного городка.
— Фред, что означают слова «Господи, спаси Англию и город Рай»? — спросила Пенни.
— Да это самое и означают. Жители Рая всегда считали, что Англия отдельно, а они отдельно. Здесь любой понял бы, что эти слова мог написать или сказать только кто-то из местных. Рай не всегда шел тем же путем, что остальная Англия!
Потом он рассказал им, что встарь некоторые жители марча — их называли «ночные филины» — переправляли овечью шерсть с Ромни-Марч на корабли, а те вывозили ее без всяких пошлин из Англии во Францию.