Загадка женственности
Шрифт:
97 процентов выпускниц колледжа вышли замуж примерно через три года после его окончания; только 3 процента из них развелись. Из 20 процентов, признавшихся в увлечении другим мужчиной, большинство не захотело «заходить слишком далеко». 86 процентов планировали рождение детей и испытали счастье материнства; 70 процентов кормили детей грудью до девяти месяцев. Как правило, по количеству детей они опережали своих матерей (в среднем у каждой трое детей), но только 10 процентов «страдали» от необходимости быть привязанными к детям. Хотя 99 процентов отметили, что секс не является «главным в их жизни», они не отказались от него совсем и в то же время не сумели получить полного сексуального удовлетворения. 85 процентов женщин сообщили, что «с годами половые отношения с мужем становятся более полноценными», но при этом заметили, что считают секс «менее важным, чем раньше». По их свидетельству, они жили, насколько это возможно, общей жизнью с мужьями, но 75 процентов признались, что какая-то часть жизни принадлежала только им.
Большинство из них (60
Около 79 процентов нашли способ хотя бы попытаться достичь цели, намеченной в годы учебы, по большей части в местных рамках общественной деятельности. Как бы ни относилась к этому Хелен Хокинсон со своими карикатурами, общественная работа для этих женщин была шагом на пути к зрелости, укрепляющим внутреннюю силу личности. Для них общественная деятельность почти всегда была связана с проявлением инициативы и индивидуальности, а не с конформизмом, желанием занять положение в обществе или эскапизмом. Они открывали кооперативные детские сады в пригородах, где их раньше не было, столовые для подростков и библиотеки в школах ("раньше Джонни не любил читать просто потому, что в школе не было хороших книг"). Они добились того, что в школах ввели новые учебные программы. Одна из них лично собрала 13 тысяч подписей против политики в системе школьного преподавания. Другая публично выступила за совместное обучение белых и негров на Юге. Третья убедила белых родителей на Севере отдавать своих детей в школу, где учились дети чернокожих. Четвертая добилась выделения ассигнований на центры психотерапевтической помощи от законодательных властей одного из западных штатов. Пятая организовала лекции по искусству для школьников в музеях каждого из трех городов, в которых она жила после замужества. Они руководили хоровыми кружками, любительскими театрами, группами по изучению внешней политики. 30 процентов занимались партийной деятельностью как на уровне первичных организаций, так и на уровне штата. Более 90 процентов каждый день прочитывали газету от корки до корки и регулярно ходили голосовать. Было ясно, что они никогда днем не смотрели телевизор, не играли в бридж и весьма редко читали женские журналы. Из тех книг, которые каждая женщина прочла за год (от 15 до 300), половина не была бестселлерами.
На пороге сорокалетия большинство из этих женщин могли честно признаться, что их волосы седеют, а «кожа увяла и постарела», и в то же время без сожаления об ушедшей молодости сказать: «Я чувствую, как развиваюсь, обретая внутренний покой и силу» и «Я все больше становлюсь сама собой».
Женщинам было предложено ответить на вопрос: «Как вы представляете свою жизнь, когда дети вырастут?» Большая часть (60 процентов) ответила, что у них уже есть конкретные планы работы или учебы. Многие планировали продолжить обучение, так как появилось стремление получить профессию, которого не было во время учебы в колледже. Некоторые признавались, что жизнь домохозяек довела их «до крайней безысходности и отчаяния», что они «способны на большее, чем следить за домом и воспитывать четверых детей», и мечтательно добавляли: «Если бы только было возможно совмещать материнство с работой». А вот наиболее горькое признание, которое я услышала: «Я так и не нашла себя ни в чем. Я растратила годы учебы на светскую жизнь. Теперь так жалею, что серьезно не отдалась какому-то творческому делу, которое придало бы смысл моей жизни». Однако большинство пришло к осознанию того, кем бы они хотели стать и чего бы они хотели от жизни; 80 процентов серьезно сожалели, что после колледжа они не использовали свое образование на профессиональной работе. Пассивное или активное участие в общественной деятельности не сможет занять их целиком, когда дети подрастут. Многие сообщали, что собираются стать преподавателями; к счастью для них, нехватка учителей в тот период помогла им найти работу. Другие планировали продолжить учебу, чтобы получить нужную квалификацию для работы в избранных областях.
Женщин, подобных двумстам выпускницам колледжа Смита, умных, способных, ищущих выход из домашней ловушки или даже благодаря образованию так туда и не попавших, много во всех уголках страны. Но выпускницы 1942 года были последними американскими женщинами, получившими образование до распространения мифа о загадке женственности.
В ответах на вопросы другой анкеты, предложенной 10 тысячам выпускниц колледжа Маун Холиоук в 1962 году, в сто двадцать пятую годовщину создания колледжа, уже чувствуется влияние мифа на женщин, получивших образование в последующие два десятилетия. Опрос выявил такой же высокий уровень браков и низкий уровень разводов (2 процента). Однако до 1942 года большинство девушек выходили замуж в возрасте двадцати пяти лет и старше, в то время как после 1942 года этот возраст стал стремительно снижаться, а доля женщин, имеющих в браке четверых и более детей, — стремительно расти. До 1942 года более двух третей выпускниц колледжа, получив степень, продолжали
Отход женщин от работы на благо общества и поворот к дому, начавшийся в 1942 году, — прямое следствие влияния на образованных женщин мифа о загадочной женственности. Наблюдая пустоту и отчаяние, чувство безысходности многих молодых женщин, которые получали образование, только чтобы впоследствии стать домохозяйками, я понимаю, в насколько более выгодном положении были мои однокурсницы. Образование дало им возможность сочетать свое собственное дело с замужеством и семейной жизнью. Они смогли участвовать в общественной деятельности, требующей интеллекта и чувства ответственности, чтобы затем, после двух- или трехлетней подготовки, перейти к профессиональной работе в области социальной защиты или преподавания. Чтобы оплатить расходы на учебу, они подрабатывали в школе, замещая учителей или занимаясь вопросами социальной защиты на полставки. Часто самостоятельность, которую давало образование, приводила к тому, что они порывали с той областью, в которой работали после колледжа, и меняли сферу деятельности.
А что можно сказать о нынешних молодых женщинах, которые так и не почувствовали вкуса законченного высшего образования, которые, еще учась в колледже, выходили замуж или проводили время в аудиториях в ожидании «суженого»? Что будет с ними в сорок лет? Теперь домохозяйки во всех городах и предместьях охвачены стремлением учиться, как будто учеба как таковая может помочь им обрести себя. Они поступают на курсы, которые не могут подготовить их к серьезной работе на благо общества. Образование, предлагаемое сорокалетним женщинам, в еще большей степени пронизано, отравлено, заражено мифом о женском предназначении, чем образование, от которого с пренебрежением отказываются восемнадцатилетние девушки, одержимые идеей замужества.
Курсы обучения игре в гольф или бридж, вязания ковриков, кулинарного искусства или кройки и шитья предназначены, я полагаю, именно для тех женщин, которые находятся в домашней ловушке. Так называемые интеллектуальные курсы, предлагаемые в образовательных центрах для взрослых, — искусствоведения, литературного мастерства, разговорного французского, керамики, классической литературы, астрономии космической эры — нельзя считать серьезным образованием. От домохозяек никто и не ждет ни серьезной учебы, ни усилий, ни регулярного выполнения домашних заданий.
На самом деле многим женщинам, посещающим такие курсы, серьезное образование необходимо как воздух, но поскольку они никогда серьезно не учились, то не знают, где и как это сделать, и не подозревают, что имеющиеся курсы для взрослых до серьезного уровня не дотягивают. Поскольку эти курсы предназначены специально для домохозяек, они и не готовят учащихся к какой-то реальной работе. Это относится ко всем без исключения курсам такого рода, даже если учреждение, осуществляющее их, пользуется очень хорошей репутацией. Недавно, например, Рэдклиффский университет объявил о создании некоего «института для жен руководящих работников» (за которым последует создание «институтов для жен ученых, художников, университетских профессоров» и так далее). Жены руководящих работников или ученых, которым уже исполнилось 35–40 лет, имеющие детей школьного возраста, вряд ли смогут обрести свое «я», если еще глубже окунутся в заботы и проблемы своих мужей. Своя собственная творческая деятельность — вот что им действительно нужно.
Из опросов, проведенных мною, становилось ясно, что образование может стать ключом к решению женской проблемы без названия, только если оно будет ориентировано на реальную пользу обществу, приносимую на любительском или профессиональном уровне, то есть станет частью новой жизненной программы. Получить такое образование можно только в настоящих колледжах и университетах. Что бы ни вбивали в головы девушек создатели загадки женственности, образование, которым девушки пренебрегли в 18 или 21 год, несравненно труднее получить в 31, 38 или 41 год, когда они уже обременены домом, мужем и тремя или четырьмя детьми. Поступив в университет или колледж в среднем возрасте, женщина сразу же столкнется с предрассудками, порожденными загадкой женственности. Независимо от того, насколько длителен или краток был перерыв в образовании, женщина должна будет еще и еще раз доказывать серьезность своих намерений. Ей придется выдержать конкуренцию со стороны огромных масс подростков, которых она и ей подобные наплодили в последнее время. Взрослой женщине нелегко проходить программу, ориентированную на детей, трудно смириться с тем, что и к ней относятся как к подростку. Ей придется требовать к себе такого же серьезного отношения, как ко всем остальным в аудитории. Ей придется проявить большую изобретательность, испытать неудачи и разочарования, прежде чем она найдет специальность, которая будет соответствовать ее устремлениям и в то же время не будет мешать ей выполнять обязанности жены и матери.