Загадка женственности

Фридан Бетти

Во многие университеты доступ домохозяйкам закрыт именно потому, что в них нет вечернего и заочного обучения. Может быть, они не хотят плодить дилетантов. Но вечернее (заочное) обучение в колледже, как на соискание степени бакалавра, так и магистра, проводимое по серьезной программе, — это единственный вид образования для домохозяек, который спасет их от дилетантизма, это единственный способ для женщины, обремененной семьей, получить или продолжить серьезное образование. Для университетов это тоже очень выгодно. Поскольку университетские аудитории и оборудование перегружены из-за большого наплыва студентов, университеты, а заодно и женщины только выиграют от программ, не требующих регулярного посещения занятий. Правда, есть прекрасные учебные программы, рассчитанные на регулярное посещение, как, например, программа для продолжающих образование женщин, разработанная в университете Миннесоты, который сознательно пошел на это, но такая программа не годится для женщин, начинающих образование и еще толком не знающих, чего они хотят. Этим женщинам, если они приняли новую жизненную программу, может помочь любое учебное заведение, используя имеющиеся у него ресурсы.

Колледжам и университетам тоже нужно перестроиться в смысле отношения к своим выпускникам;

они должны стать для них на всю жизнь alma mater, которая сможет, если нужно, направить их, не потеряет из виду, будет в курсе их дальнейших занятий, независимо от того, где они будут происходить. Как преданность, так и финансовая поддержка со стороны бывших питомцев неизмеримо возрастут, если вместо чайных столов, организуемых для сбора средств, и сентиментальных вечеров для выпускников каждое 5 июня они (особенно женщины) в любой момент смогут продолжить образование в родном колледже под руководством компетентных преподавателей. Выпускники Барнард-колледжа, например, уже сейчас могут вернуться туда в любое время, чтобы бесплатно прослушать какой-нибудь курс, если, конечно, они имеют для него соответствующий уровень подготовки. Все колледжи могли бы организовывать летние институты для женщин, чтобы знакомить их с достижениями в различных областях, помогая восполнить пробел, образовавшийся за годы воспитания детей. Они могли бы ввести вечернее (заочное) обучение и краткосрочные курсы для домохозяек, не имеющих возможности регулярно посещать занятия. Они могли бы руководить самостоятельными занятиями, выполняемыми женщинами дома. Они могли бы разработать систему, по которой зачетные работы, выполненные женщинами в области педагогики, психиатрии, социологии, политологии, послужат основанием для получения степеней. Пусть вместо сбора денег — самой распространенной женской общественной работы — женщина собирает зачеты, которые будут признаны основанием для начала карьеры. Если женщина прослушала курсы в разных учебных заведениях, может быть, из-за мужа, часто менявшего место работы, и получила необходимые знания в своей конторе, в госпитале, библиотеке или лаборатории, она также могла бы сдать экзамены для получения степени в том колледже, где она училась, или каком-нибудь центре, созданном на базе нескольких колледжей. Понятие «продолжение образования» во многих областях уже давно стало реальностью для мужчин. Почему оно не может стать реальностью для женщин?

Не образование ради карьеры, которая заменит материнство, не образование для временной работы, пока не родились дети, не то образование, которое помогает женщинам «лучше исполнить свой долг жены и матери», а образование, позволяющее стать полноправным членом общества.

«Но многие ли из американских женщин желают больше того, что они имеют в жизни?» — спросит цинично настроенный читатель. Приведу следующие факты. В Нью-Джерси на предложение поступить на интенсивные курсы математики для выпускниц колледжа, желающих стать преподавателями, откликнулось фантастическое число домохозяек. В январе 1962 года в «Нью-Йорк тайме» появилась заметка о том, что некая Эстер Раушенбуш в колледже Сары Лоуренс добилась стипендии для женщин, желающих завершить образование. Им предлагалось вечернее (заочное) обучение, позволяющее одновременно исполнять материнские обязанности. Ответная реакция была такой бурной, что коммутатор в колледже буквально вышел из строя. За 24 часа миссис Раушенбуш ответила на 100 телефонных звонков. «Это было похоже на обвал, — рассказывала телефонистка. — Как будто они боялись упустить единственную возможность, поэтому хотели поступить на курсы сейчас же». Проводя собеседование с женщинами, подавшими заявления, миссис Раушенбуш, так же как Вирджиния Сандерс в Миннесоте, убедилась в серьезности их намерений. Они не «бежали в истерике» от своих мужей и детей; они не нуждались в психотерапии, они нуждались в образовании — как можно скорее и в такой форме, которая позволила бы им не забросить семьи.

Серьезное образование американским женщинам одно-два прогрессивных учебных заведения дать не могут, оно должно быть организовано в гораздо большем масштабе. И тот, кто из выгоды или деликатности будет повторять прописные истины о загадке женственности, никогда не добьется цели. Неверно считать, как это делают некоторые ведущие специалисты в области женского образования, что женщины, конечно, должны искать применения своему образованию, но ни в коем случае не в тех областях, где они будут конкурировать с мужчинами. Однако, как только женщина начинает всерьез заниматься чем-то и овладевает профессией, без соперничества с мужчинами ей не обойтись. Пусть лучше женщина будет соперничать с мужчинами на работе, чем бороться за сферы влияния с мужем в своем собственном доме или конфликтовать с соседями на пустом месте, либо безудержной опекой так подавлять своего сына, что он уже никогда не выдержит никакой конкуренции. Прочтите следующую заметку о трудотерапии по-американски для женщин, которым необходим дух соревнования:

«Вот как обычно проводит день семья в Далласе. Папа на работе. Грудной ребенок спит. В соседней комнате его трехлетний брат оседлал новую лошадку-качалку, а сестра пяти лет смотрит по телевизору мультфильмы. Где же мама? Она недалеко отсюда, стоит нагнувшись над линией поля, резко повернувшись всем корпусом, чтобы загнать бело-голубой с прожилками шар в лунку. Мама играет в боулинг. В Далласе, Кливленде, Альбукерке или Спокане — повсюду — наиболее энергичные домохозяйки оставили тряпки и пылесосы и притащили детей туда, где в прекрасно оборудованных помещениях их ждали готовые с ними сидеть няни. «Где еще может замужняя женщина дать выход накопившемуся в ней духу соревнования? А это ей необходимо так же, как мужчине… Конечно, это интереснее, чем дома мыть посуду!» — говорит заведующий центром боулинга в Альбукерке».

Может быть, неуместно напоминать, что центры боулинга и супермаркеты располагают оборудованными помещениями, где можно оставить детей, в то время как школы, колледжи и научные лаборатории таких удобств не имеют. Однако здесь уместно подчеркнуть, что, если способные американские женщины не найдут серьезного применения своей энергии и способностям (которое обязательно связано с соревнованием, так как без него не обходится ни одно серьезное дело), они растратят их по мелочам на бессмысленные игры, нервные припадки или мучительные «романы».

Кроме того, пришло время перестать лицемерно утверждать,

что американским женщинам больше не за что бороться, что все права ими уже завоеваны. Ведь девушкам, которые начинают работать, приходится не высовываться, чтобы не раздражать мужчин. Почти во всех областях — в бизнесе, искусстве или науке — к женщинам по-прежнему относятся как к людям второго сорта. Мы сослужим девушкам, стремящимся занять свое место в обществе, хорошую службу, если предупредим их об этой скрытой, но унизительной дискриминации, скажем, что надо не покоряться, а бороться с ней. Понятно, что девушке не следует ожидать специальных привилегий из-за принадлежности к слабому полу, но ей также нельзя примиряться с предрассудками и дискриминацией. Она должна вступить в соревнование не как женщина с мужчиной, а как равный с равным. Только когда большинство женщин перестанет прятаться в тень и громко заявит о себе, общество начнет думать о поддержке их новой жизненной программы. При этом каждая девушка, которой удалось пробиться с помощью юридического или медицинского образования, которая получила степень магистра или доктора и нашла ей серьезное применение, прокладывает дорогу другим. Каждая женщина, преодолевшая хоть один из оставшихся барьеров на пути к равенству, которые искусно замаскированы загадкой женственности, облегчает продвижение следующей. Само существование Президентской комиссии по изучению положения женщин, возглавляемой Элеонорой Рузвельт, создает атмосферу, позволяющую признать дискриминацию и начать с ней бороться, и не только в области оплаты труда, но и в плане неравных возможностей. Всюду, даже в политике, вклад женщин должен расцениваться не как участие «домохозяек», а как участие полноправных граждан общества. Можно только приветствовать выступления женщин против испытаний ядерного оружия под лозунгом «Женщины за мир». Но почему женщина (она профессиональный художник-иллюстратор), возглавляющая движение, говорит, что она «лишь домохозяйка», а ее единомышленницы заявляют, что, как только испытания прекратятся, они опять вернутся домой к детям и будут счастливы? Даже в аппаратах крупных политических партий в больших городах женщины могут — и уже начинают — менять несправедливые неписаные законы, по которым на них ложится вся черновая работа, а на мужчин — принятие решений. Когда достаточное количество женщин выработает для себя жизненную программу в соответствии со своими способностями и выступит с требованием декретных отпусков или семестров для матерей, строительства яслей, организованных на профессиональной основе, и других необходимых им нововведений, им не придется жертвовать ни участием в общественно полезном труде наравне с мужчинами, ни замужеством и материнством. Нельзя все время твердить, что женщина поставлена перед выбором, следовательно, она бессознательно отвергает или работу, или материнство, а поэтому ей не нужны социальные перемены. Неправда, что таков удел женщины и она должна отдать предпочтение либо тому, либо другому. Сейчас женщина находится в зависимости от своего пола, и от этого страдает общество, так как она или неудачно копирует поведение мужчины, делающего карьеру, или вообще отказывается от развития и соперничества с мужчиной в своей профессиональной области. Но когда у нее будет новая жизненная программа, она сможет реализовать себя и в профессиональном, и в семейном плане с одинаковым успехом.

Женщины, которым это удалось, несмотря на грозные предупреждения мистификаторов женственности, своего рода «мутанты», показывающие, какой может быть американская женщина будущего. Когда они по семейным обстоятельствам не могут работать в полную силу, они посвящают любимой работе часть своего времени. Понимая, что время дорого, они стараются обходиться в домашних делах без той рутины, что отнимает много времени.

Сознательно или бессознательно, они следуют новой жизненной программе. Они рожают детей до или после интернатуры или аспирантуры. Если они не могут позволить себе хорошую няню для детей, пока те маленькие, они бросают постоянную работу, но находят работу на полставки или почасовую, может быть не так хорошо оплачиваемую, но позволяющую не останавливаться в развитии. Преподаватели переходят работать в Ассоциацию родителей и учителей; врачи находят практическую или исследовательскую работу рядом с домом; писатели и журналисты начинают работать внештатно. Даже если зарабатываемые ими деньги и не требуются для ведения хозяйства или содержания прислуги (а обычно они являются подспорьем), женщины доказывают себе и другим, что они способны быть полезными обществу. Они не удовлетворяются ролью домохозяек; они уважаемые члены общества. Они понимают, что брак и материнство очень важны для женщины, но вся ее жизнь не может сводиться только к этому.

Эти «мутанты» пережили — и преодолели — нарушение устойчивого распределения ролей, «ролевой кризис» и кризис личности. У них, конечно, было много серьезных проблем— они скрывали беременность, искали нянь и домработниц, вынуждены были терять хорошую работу, когда их мужей переводили на новое место. Они должны были терпеливо сносить враждебное отношение со стороны других женщин и возмущение своих мужей. И еще находясь под влиянием загадки женственности, многие чувствовали ложный комплекс вины. От этих женщин требовалась, и до сих пор требуется, необычайная целеустремленность, чтобы неуклонно следовать своей жизненной программе, в то время как общество ждет от них совсем другого. Однако в отличие от запутавшихся домохозяек, чьи проблемы увеличиваются год от года, эти женщины решили свои проблемы и начали движение вперед. Они выдержали массовые упреки и увещевания, но не изменили своим, причиняющим много неприятностей убеждениям ради конформистского покоя. Они не ушли в свою скорлупу, а смело приняли вызов от окружающей их действительности. И теперь они знают, кто они и зачем живут.

Они понимали, может быть, интуитивно, что сегодня это единственный способ для мужчин и для женщин не отстать от стремительно бегущего времени и сохранить свою индивидуальность в этом огромном мире. Одно поколение мужчин или женщин не может преодолеть кризис личности раз и навсегда для следующих поколений; в нашем быстро меняющемся обществе он должен преодолеваться постоянно на протяжении всей человеческой жизни. Жизненная программа должна меняться по мере того, как открываются новые возможности в нас самих и в окружающем нас обществе. Ни одна американская женщина, начинающая поиски своего «я», не знает, к чему это ее приведет. Ни одна из них не проходит этого пути безболезненно, без борьбы, конфликтов и усилий воли. Однако все двигавшиеся по этому неизведанному пути, кого я знаю, не сожалели о страданиях, усилиях, опасностях.