Загадки на выживание
Шрифт:
– Не подкалывай.
– Алис, ты согласна, что здесь надо во всём разобраться?
Алиска хотела сказать, что полиция разберётся, но вспомнив слова Люськи, выпалила
– Определённо! Но с чего начать?
– Первым делом переговорить тет-а-тет с Лидией Олеговной. Дня через два к ней можно будет смотаться. Я сама этим займусь, тебе разрешаю немного отдохнуть. Приходи в себя, а потом сразу в бой!
***
В воскресенье вечером, стоя у окна своей московской квартиры, Лидия Олеговна смотрела на бордовый закат. Небо окрасилось в цвет крови, стучало в
– Откуда кровь? – удивилась Лидия Олеговна, метнувшись в ванную комнату.
Там, склонившись над раковиной, она включила воду, несколько раз прополоскав рот. Кровоточила десна. Лидия Олеговна села на край ванны, почувствовав, как по спине стекает струйка пота.
Немного погодя она прошла в большую комнату, взяла с журнального столика стакан воды, вышла на балкон.
В первом часу ночи, устроившись в кровати с книгой в руках, Лидия Олеговна углубилась в чтение. Частенько перед сном она читала рубаи Омара Хайяма. Это можно было назвать своеобразным ритуалом.
Но сегодня глаза упорно сканировали одно четверостишие:
«Ад и рай – в небесах», – утверждают ханжи.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай – не круги во дворце мирозданья,
Ад и рай – это две половины души».
Утром, проигнорировав завтрак, Лидия Олеговна наспех привела себя в порядок и вышла из квартиры.
Несмотря на ранний час на улице сильно припекало – день обещал быть жарким.
Не спеша двигаясь по тротуару в сторону метро, она время от времени смотрела на циферблат золотых часиков. Мимо на велосипеде проехал рыжеволосый мальчишка, чуть поодаль, на площадке, две женщины выгуливали собак.
Лидия Олеговна остановилась, невольно залюбовавшись, как два пушистых щенка резвятся на зелёном газоне.
Чёрная машина появилась словно из ниоткуда. Выехав на бешеной скорости на тротуар, иномарка стала приближаться.
Удар пришёлся в бок. Лидия Олеговна скончалась на месте.
Не сбавляя скорость, машина скрылась из виду.
Глава пятая
Хозяйка чужого дома
Люська топталась у калитки, отчаянно нажимая на кнопку звонка. Открывать не спешили. Саданув по калитке кулаком, она развернулась, заметив стоявшего неподалёку старика. Склонив голову набок, дед лукаво улыбался и едва слышно цокал языком.
– И чем тебе калитка не угодила? – спросил он. – А если сдачи даст, примешь удар?
Люська смутилась.
– Так получилось.
– Не тушуйся, – успокоил старик. – По калитке хоть до второго пришествия стучать можешь, тебе всё равно никто не откроет.
– Почему?
– Некому открывать, хозяева второй год не появляются. Мне теперь за шахматной доской посидеть не с кем, как Стапаныч уехал, про шахматы пришлось забыть. Одному играть скучно, а кроме Степаныча любителей шахмат в посёлке нет.
– Подождите, – Люська приблизилась к старичку. – Вы что-то путаете, какой Степаныч, какие шахматы?
– Мурзаев. Иван
– Мне нужна Лидия Олеговна, хозяйка дома.
– Отродясь здесь хозяйки не было. Хозяин был, хозяйки – нет. Дом Сашке принадлежит, он его десять лет назад построил.
Люська с сомнением смотрела на старикана. Как пить дать, дед не в себе. То Степаныч, то Сашка… джае не в состоянии вспомнить, как зовут собственных соседей.
– Вы путаете, я недавно была в гостях у Лилии Олеговны, и никакого Сашку, а тем более Степаныча, в глаза не видела.
Старичок смерил Люську любопытным взглядом. Так смотрят на родителей маленькие дети, когда ждут в подарок каких-нибудь вкусностей.
– Дом построил Сашка Мурзаев – бизнесмен, сын моего приятеля Степаныча. Поняла?
– Ну, допустим.
– Не допустим, а так точно. Идём дальше. Сам Сашка в этих краях появлялся редко, он человек занятой, на работе днюет и ночует. А папашка его, в смысле, Степаныч, частенько тут времечко коротал. В шахматишки мы с ним играли, в домино, иногда козла забивали. Да чего там говорить, хороший он мужик, мы и на рыбалку бывало ходили, и в лес и…
– Где сейчас Степаныч?
– В Москве. За город боится приезжать, он два года назад инсульт перенёс. У крыльца упал, пролежал три часа, пока я к нему вечером не заглянул. Еле откачали. Степаныч сюда дорогу забыл, страшно одному с болячкой своей жить.
– Но Лидия Олеговна…
– Как её звали, не знаю, – перебил Люську пенсионер. – Не поинтересовался, но женщина она приятная. Ничего себе такая, внешность не отталкивающая.
– Вы о ком?
– О родственнице Степаныча. Неделю назад я её впервые заприметил, она из калитки выходила. Погодь, кем же она Степанычу приходится? Забыл. Вроде троюродная племянница или дочь его двоюродной бабки. Короче говоря, проездом она в Москве, а чтобы в городе не скучала, Сашка ей ключи от дома вручил. И правильно, тут всё веселей, как-никак природа. Чуешь, какой воздух чистый?
Люська машинально кивнула.
– То-то и оно. А ты говоришь, хозяйка. Какая ж она хозяйка, если сама жила в доме на птичьих правах. И гостей я её видел. В пятницу ближе к вечеру машины подтягиваться стали. Мы с дочерью в город возвращались, когда в ворота Мурзаевых очередная иномарка въезжала. И откуда, спрашивается, они взялись, гости эти? Сама только приехала, а уже гулянку устроила. Видать, шустрая бабёнка.
– Почему тогда вы мне сказали, что дома никого нет?
– Так срок у нее, наверное, вышел. Уехала.
Люська уставилась на калитку. Получается какая-то абракадабра. В пятницу все собрались у Лидии Олеговны, и она, сомнений быть не может, была хозяйкой дома. Более того, Лидия Олеговна заблаговременно позаботилась о радушном приёме гостей, составила праздничное меню, созвонилась с Тамарой, оплатила её услуги. Теперь выясняется, она вовсе не хозяйка, а дальняя родственница некоего Степаныча, которая оказалась в Москве проездом.
Ложь! Абсурд! Либо старичок действительно большой сказочник и маразматик в одном лице, либо в пятницу вечером в двухэтажном доме был мастерски разыгран грандиозный спектакль. Если верно второе «либо», то Лидия Олеговна выдавала себя за хозяйку, преследуя свои – пока остающиеся тайными – цели.