Загадки римской генеалогии Рюриковичей
Шрифт:
Отметившие все эти особенности Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов констатируют: «Эти особенности балтийской, славянской и авестийской традиций, не находящие параллелей в других индоевропейских традициях, подтверждают в культурно-историческом плане вторичность приобретения особой значимости этими видами животных…»{499} Н.Л. Членова, рассматривая древние контакты иранских племен с финно-уграми, выдвинула гипотезу, что данная характеристика богини появилась в Восточной Европе: «Бобровая шуба Ардви Суры Анахиты в цитированном описании — реликт ее доахаменидской сущности, когда она была богиней-рекой, олицетворением Волги, и бобр был ее священным животным»{500}. В связи с тем, что Ардви Сура Анахита была богиней любви, следует отметить, что бобер упоминается и в восточнославянских свадебных песнях, что вряд ли является случайным. Высокая сексуальность бобра, равно как и образование ими семьи наподобие человеческой, вполне объясняет его эротическую символику в фольклоре. Однако анализ свадебных песен привел В.Н. Топорова к следующему выводу: «В целом семантика образа бобра противоречива и парадоксальна и поражает поверхностного исследователя неожиданностями. Бобр — завидный жених, но невесте на свадьбу почему-то нужна бобровая шуба, которую можно получить, только убив того же бобра. С бобром собираются вступить
Все эти факты подтверждают, что Волга носила название Раса и Рангха у предков индийских и иранских ариев в период их пребывания в Восточной Европе. Название ее Ра у Птолемея и сохранившееся до наших дней мордовское название Волги недвусмысленно свидетельствует, что имя это в данном регионе не было забыто и после ухода ариев на юг. С течением времени имя реки могло слегка меняться. Современные исследователи отмечают: «Кроме приведенных фактов, можно указать еще на упоминание Волги в качестве Рос (Рсос,) в одном греческом географическом трактате III или IV в. н.э., авторство которого приписывается Агаремеру. Возможно, сюда же относится имя одного из скифских вождей у Валерия Флакка Rhadalus (VI, 69), которое И.В. Пьянков читает как Rhadanus и сближает с Птолемеевым Ра, древнеиранским Raha-danu и авестийским Ranha (Рангха)»{502}. Поскольку автор сочинения «Изложение землеописания в сокращении», автором которого считают Агаремера, при перечислении впадающих в Каспийское море рек называет Волгу именем Р (Рос), то положение о том, что Волга в древности носила имя Рос можно считать полностью доказанным.
Однако, как показывают более поздние письменные источники, это была не единственно возможная огласовка данного корня. Полное отождествление имени Руси и названия Волги мы видим у ряда арабских средневековых писателей. Уроженец Северной Месопотамии Ибн Хаукал, написавший свою книгу в X в., так характеризует Волгу: «Река Итиль — самая большая по протяженности, и это река русов…» Хоть в «Хрестоматии» Т.М. Калинина и выбрала данный вариант перевода, однако она была вынуждена отметить, что в этом фрагменте речь могла идти не об упоминании самого могущественного или самого активного на Волге народа, а о названии самой реки. В таком случае предложение должно заканчиваться следующим образом: «река [называемая] ар-Рус»{503}. В коллективной же монографии, посвященной речным путям Восточной Европы, эта же исследовательница дает следующий перевод интересующего нас фрагмента: «Река Итил — самая большая по протяженности, и она — река ар-Рус»{504}. Поскольку Ибн Хаукал писал еще во время существования Хазарского каганата, логичнее было бы назвать Волгу по имени наиболее мощного в тот момент в политическом и военном отношении народа, однако главная река Восточной Европы внезапно называется этим восточным автором в честь русов. Т.М. Калинина видит в этом отражение активности на Волге русских купцов, однако с такой же вероятностью это может быть объяснено и традицией, связывающей самоназвание нашего народа с этой великой рекой.
Аналогичное название Волги зафиксировано и в сочинении иранского ученого и путешественника ал-Истахри «Книга путей и стран». Как полагают востоковеды, первая редакция этой книги была написана в 930–933 гг., вторая — около 950 г. Описывая Каспийское море, ал-Истахри отмечает: «Это море не соединяется ни с одним из морей на поверхности Земли ни посредством смешения, ни способом связи, кроме того, что входит в него (Каспий) из реки ар-Рус, известной как Итил, а она (река) связана ответвлением, ведущим от нее к проливу, (который) выходит из земли ал-Кустантинийа (Константинополя), с морем Окружающим»{505}. Поскольку в этом же сочинении также встречается описание трех групп русов, это показывает, что иранский географ использовал в своем сочинении информацию о Восточной Европе, относящуюся ко времени до создания единого Древнерусского государства и даже основания города Новгорода. Отметим, что данный фрагмент, показывающий весьма раннее и устойчивое восприятие Волги мусульманскими географами как реки ар-Рус, составителями «Хрестоматии» в ее текст включен не был. В более поздней мусульманской литературе мы встречаем еще несколько примеров восприятия Волги или связанных с нею рек как Русской реки. Анонимное сочинение «Худуд ал-алам» упоминает три группы русов, и, следовательно, его информация также восходит ко времени, предшествовавшему основанию Новгорода. Его автор отмечает: «Есть еще река Рус, вытекающая из страны славян, которая течет на восток, пока не приходит в пределы русов. Затем она проходит по пределам Уртаб, Салаб, Куйафа, которые являются городами русов, и по пределам кипчаков, затем поворачивается и идет к югу к пределам печенегов, впадает в реку Итиль»{506}. Здесь река Рус оказывается уже притоком Волги. Подобное утверждение, возможно, объясняется тем, что автор «Худуд ал-алам» механически соединил в своем тексте более ранние источники, в одном из которых шла речь о реке Рус, а во втором — об Итиле.
Выдающийся арабский географ XII в. ал-Идриси, творивший при дворе норманского короля Сицилии, также упоминает эту реку, впадающую в Азовское море: «От города Султатийа (Судак) до (города) Бутар (Феодосия) двадцать миль. От устья реки ар-Русийа до (города) Матраха двадцать миль»{507}. О ее истоке он сообщает следующее: «В упомянутую реку Русиййа впадают шесть больших рек, берущих начало в горе Кукайа. а это большая гора, протянувшаяся от Моря мрака до края обитаемой земли. (…) В долинах этих рек живет народ, известный под именем ан-н.бариййа. У этого народа есть шесть укрепленных городов, расположенных между руслами этих рек, текущих, как мы уже сказали, с горы Кукайа. Никто не может покорить этих людей…»{508} Горой Кукайа ал-Идриси называл Рипейские горы античной традиции, а что касается ан-н.бариййа, живущих в долинах шести рек, впадающих в Русиййю, то различные исследователи высказывали предположения, что перед нами достаточно сильное искаженное название биармцев, северян или новгородцев. Если исходить из указания ал-Идриси о впадении реки ар-Русиййа в Азовское море, то ее можно было бы отождествить с Доном, Северским Донцом или Кубанью. Однако подобной локализации противоречит указание восточного географа на истоки «Русской реки».
Длительное изучение данного сочинения привело современных исследователей к выводу, что информация ал-Идриси об интересующем нас гидрониме «многослойна» и основывалась на нескольких источниках. Работавший в Сицилии географ объединил различные сведения о стоявших на реках северных городах и об огромном водном пути, связывавшем между собой север и юг далекой для него Восточной Европы. «Сложный состав рассказа ал-Идриси обесценивает всякие попытки отождествления “Русской реки” с каким-либо конкретным географическим объектом на территории Восточной Европы. Таким образом, вместо привычной локализации, опирающейся на принцип “одно наименование — один объект”, представляется более целесообразным дать развернутое определение гидронима и рассматривать “Русскую реку” как совокупность речных путей, посредством которых можно было пересечь Восточно-Европейскую равнину в меридиональном направлении»{509}. Однако то, что всю эту совокупность речных путей ал-Идриси именует рекой ар-Русиййа показывает на укорененность в мусульманском мире представления о существовании в Восточной Европе какой-то великой реки, носящей имя нашего народа.
Что касается неожиданного утверждения у данного географа о впадении этой реки в Черное море, то и в этом отношении ал-Идриси опирался на предшествующую традицию. Следует вспомнить, что еще у писавшего в X в. ал-Истахри река ар-Рус, под которой он однозначно понимал Итиль-Волгу, впадала не только в Каспийское море, но и, через другое свое ответвление, в Черное море, благодаря чему по ней можно было добраться до Константинополя. Однако подобное утверждение, ошибочное для Средневековья с точки зрения географии физической, становится понятным с точки зрения географии экономической, поскольку древние торговые пути действительно связывали Волгу с причерноморским регионом. Как видим, если более ранние мусульманские авторы однозначно отождествляют реку Рус с Волгой, то у более поздних начинается путаница, в результате чего она оказывается то ее притоком, то совокупностью целого ряда рек и речных путей. Однако для нас наибольший интерес представляет не эта позднейшая путаница, а тот факт, что на протяжении веков Волга или связанные с нею речные торговые пути в сочинениях мусульманских авторов многократно называлась корнем рус-. Данное обстоятельство свидетельствует о весьма устойчивой традиции, истоки которой могут уходить в глубь веков.
Та важная роль, какую играла Волга в древности в истории и в духовной жизни индоевропейских народов, вполне объясняет перенесение названия данной реки на проживавших на ее берегах народов. Как будет показано чуть ниже, наш народ был отнюдь не единственным, получившим свое название в честь этой великой реки индоевропейской прародины. Будучи самой крупной в данном регионе, она естественным образом могла играть роль как некоей оси в мифолого-географической картине мира для проживавших на ее берегах племен, так и границы мира для племен, живших от нее в отдалении. В более позднюю эпоху мы видим, что подобными функциями наделялись и другие великие реки в различных культурах, например Нил в древнеегипетской, Инд и Ганг в древнеиндийской, Дунай и Рейн у живших на их берегах различных европейских народов. Именно на землях, по которым протекала эта река, происходили контакты различных индоевропейских племен как между собой, так и с финно-уграми. Данные мифологии и истории позволяют проследить цепочку названий Волги с древнейших времен до раннего Средневековья: Раса — Ранха или Рангха — Рава — Ра — Рос — Рус. Однако если мордовское Рава и, возможно, птолемеевское Ра восходят к иранскому названию Волги, то формы Рос/Рус, очевидно, восходят к индоарийскому названию данной реки. Из этого филологического наблюдения следует, что, в отличие от мордвы, наши далекие предки заимствовали название Волги не из иранского, а из индийского языка. Однако, чтобы быть полностью уверенным в данной этимологии, следует внимательно рассмотреть ее возможные слабые места.
Во-первых, если переход от формы Раса к форме Рос с филологической точки зрения совершенно естественен и не вызывает никаких возражений, то этого нельзя сказать о форме Рус. Гласная а едва ли могла напрямую перейти в у, однако как древнерусские источники, так и иностранные, за исключением греческих, свидетельствуют, что первоначальной формой названия как нашего народа, так и нашей страны была Русь. Выдающийся отечественный филолог О.Н. Трубачев отмечал: «Только “южная” версия этимологии Русь способна убедительно раскрыть природу “двойственной огласовки корня” у/о: Русь — Россия. Для этого достаточно указать на то, что обе разновидности изначально представлены на юге и коренятся в специфически индоарийском продукте чередования гласных о (аи): и в формах Rok- (rauk-), Ruk, Ruks-, Russ-, Ross…»{510} Хоть данный ученый не связывал происхождение имени нашего народа с Волгой, считая, что оно первоначально принадлежало жившим на берегах Черного моря остаткам индоариев (гипотеза, достаточно уязвимая для критики), однако это обстоятельство ни в коей мере не влияет на важность сделанного им наблюдения по поводу чередования корневых гласных и его возможного источника.
Со своей стороны автор данных строк хотел бы привести ряд историко-филологических соображений по данному поводу. Речь идет о проблеме аканья в славянских языках, имеющей весьма раннее происхождение. Согласно мнению лингвистов, краткие и.-е. *о и *а совпадали в праславянском *а, который изменяется в *о лишь на позднем этапе развития праславянского языка. Подобное совпадение присутствует также в германских, балтских и индоиранских языках{511}. Специально исследовавшие данный вопрос филологи пришли к следующему выводу: «Праславянскому языку до самой поздней эпохи, почти вплоть до появления письменности, гласный о был незнаком: праславянская вокальная система имела корреляцию краткое а — долгое а. Приблизительно с конца VIII века начался постепенный, разновременный и разноместный процесс изменения краткого а в о…»{512} Если в болгарском языке этот процесс завершился к середине IX в., то в далматинских диалектах сербохорватского языка колебание между а и о продолжалось вплоть до XIV в. В связи с этим необходимо вспомнить, что один из сербских городов носил название Раса, что в точности совпадает с индоарийским названием Волги, а другой носил название Раусия. Если рассматривать все потенциальные возможности возникновения данных топонимов, то можно было бы предположить, что они были принесены на Балканы сербами, поскольку наиболее раннее упоминание данного племени также локализует их в волжских землях. Великий греческий географ Клавдий Птолемей в написанном им во II в. труде отмечал: «А между Керавнскими горами (Кавказом. — М. С.) и рекой Ра оринэи, и валы, и сербы»{513}. Как следует из этого описания, из перечисленных в данном фрагменте племен именно сербы располагались ближе всего к Волге. Однако принять данное объяснение происхождения балканских топонимов не позволяет тот факт, что в то же самое время, когда сербы еще находились на границе Европы и Азии, в Центральной Европе предводитель вандалов уже носил имя Раус.