Загадки судьбы
Шрифт:
«Ах да! — опомнился Альберт. — Я и забыл про бал в доме фон Визен! Ведь там будет Софья Николаевна!»
Невольно сердце поручика забилось сильнее, он ощутил волнение при воспоминании о Сонечке. Увы, но мужская дружба блекла перед ее серыми прекрасными глазами. Альберт нервно закурил сигару и попытался отвлечься. Но…
Он встал и начал метаться по гостиной. Совесть корила его: казалось, что он совершает предательство по отношению к другу…
— Зачем я написал записку Сергею? Вот болван! В любви — каждый за себя! В конце
7
Сергей не мог оставить казармы и пойти к Альберту обсудить недостойное поведение фон Унгера.
И он решил написать ответ:
«Альберт!
Благодарю вас за хлопоты, надеюсь, вы хорошо провели время в доме Бироевых. Я в растерянности: отчего барон затеял сей маскарад? На ум приходит лишь один ответ: завоевать сердце моей кузины. Прошу вас доведите дело до конца: узнайте о фон Унгере как можно больше. Я подозреваю, что у него нет и в помине никакого Псковского имения, он попросту разорен и охотится за состоятельной невестой. А, насколько мне известно, приданое Софьи Николаевны достаточное, чтобы вести безбедную, достойную жизнь.
Альберт надел енотовую шубу, велел своему кучеру заложить карету на полозьях и направился в Кривоколенный переулок. Определенного плана действий он не наметил. Надеясь на русский «авось», он подошел к дворнику-татарину, что расчищал мостовую от снега, и спросил:
— Любезный! Не подскажешь ли мне, где квартира или дом барона фон Унгера?
— Фон Унгера? — переспросил татарин. — Так это вона: два дома вперед, а там — ворота кованые как увидите, так его, барона, дом и есть…
Альберт сел в карету и направился к указанному дому. Действительно, за коваными воротами, которые венчал замысловатый вензель рода Унгер, возвышался трехэтажный дом. С виду он казался небольшим, но весьма ухоженным.
«Неужто барон и дом заложил? Пожалуй, за него можно получить в банке под вексель приличную сумму…» — подумал Альберт. Во сколько банк может оценить родовое гнездо фон Унгеров? По его прикидкам, тысяч в десять рублей или две с половиной тысячи серебром.
Размышляя, он вышел из кареты и дернул шнурок звонка у ворот.
Вскоре из дома появился лакей в стеганой зимней куртке.
— Чего изволите-с, барин?
— Голубчик, а дома ли твой хозяин — барон фон Унгер? — поинтересовался Альберт.
— Помилуйте, сударь! Вот уж как две недели, мой благодетель со всем семейством изволили уехать в Германию к сродственникам, тоже вроде баронам.
Альберт опешил, но все же дал лакею гривенный.
«Так, так… Интересно получается: барон фон
И тут поручика осенило — САМОЗВАНЕЦ!
Альберт, буквально ошарашенный результатом своего расследования, направился в дом Бироевых. Чего греха таить, он хотел увидеть очаровательную Софью Николаевну и, безусловно, встретить там самозванца-барона.
Поручик уже предвкушал, как посрамит мерзавца, обманом проникшего в приличный дом.
Соня, как обычно в короткие зимние дни, либо читала, либо вышивала, либо ухаживала за цветами в оранжерее. Бегонии различных сортов и оттенков бурно произрастали благодаря ее стараниям.
Когда Альберт приехал к Бироевым, Сонечка поливала цветы из маленькой леечки. Поручик последовал за горничной, которая проводила гостя в оранжерею.
Соня была дивно хороша в домашнем платье, с растрепанными локонами, ниспадавшими на лицо. Она постоянно пыталась откинуть их назад, но тщетно.
— Добрый день, Софья Николаевна! — Альберт поклонился.
— Ах, — растерялась девушка, — это вы… Простите, я в таком виде…
— Софья Николаевна, вы прелестны в любом наряде. Даже не беспокойтесь по этому поводу. Как ваши маменька и папенька? Все ли у них хорошо?
— Да, сударь, благодарю вас. Маменька, как всегда, выговаривает домашней челяди за нерадивость; папенька на службе и будет, вероятнее всего, поздно.
— Тогда не откажите в любезности прогуляться со мной: я в карете, уверяю вас, что она теплая и уютная. Не отказывайте мне. — Альберт умоляюще посмотрел на девушку.
Та растерялась.
— Я, право, не знаю… Ваше предложение так неожиданно…
— Если вы смущены, я сам попрошу разрешения вашей матушки.
Соня поправила непослушный локон.
— Хорошо. А куда мы поедем?
— Куда хотите, сударыня. Можно просто покататься по Москве, можно отправиться в ресторан, я знаю вполне приличный… Ну, решайтесь!
— Сначала покататься, а затем в ресторан, — резюмировала Сонечка.
— Прекрасно, благодарю вас. А что «барон»? Он сегодня собирался навестить вас? — как бы невзначай поинтересовался Альберт.
— Он прислал мне цветы с запиской, что сегодня у него срочные дела… Впрочем, я не очень-то расстроилась.
Альберт с недоверием посмотрел на девушку.
— Вы хотите сказать, что равнодушны к фон Унгеру?
— Ну… я не знаю… Барон, конечно, интересный человек, прекрасный собеседник…
— Да и стихи декламирует, как настоящий актер, — продолжил ее мысль поручик.
Соня кивнула.
— Да, все так. Но…
Альберт насторожился.
— Говорите, Софья Николаевна.
— Что-то мне в нем не нравится, но что, не могу понять. Хотя должна вам признаться: поначалу я увлеклась им. Только прошу вас, не выдавайте меня, никому не говорите, особенно Сергею Васильевичу, моему кузену. Вы обещаете?